Хрупкие крылья надежды

Маленькая копия того гипотетического аиста, что дарит детей, стоит на столике рядом с фотографией, на которой запечатлены три карапуза. Еще недавно они — воспитанники третьей группы одного из домов ребенка Новосибирска, а сегодня — домашние дети. Кровные мамы «подарили» их государству, а настоящие мамы отыскали среди десятков других «искусственных» сирот. Раз есть искусственное вскармливание — неполноценная копия грудного вскармливания, то и сиротство при живой маме или даже двух родителях никак нельзя считать вещью естественной. Оно искусственное. То есть порожденное нами, людьми. Смотрит тряпочный аистенок своими пластмассовыми глазками на снимок и думает, наверное: «Как хорошо, что иногда ошибки можно исправить…»

Общественная организация родителей-усыновителей «День аиста» возникла не так давно, но развивается с потрясающей динамикой. Так бывает, когда люди, движимые одной идеей, встречаются и понимают, что их усилий, их энергии и задумок хватит не только на то, чтобы наполнить смыслом собственную жизнь, но и что-то изменить в общественном сознании, потерявшем чувствительность и начавшем относиться к проблеме социального сиротства как к горькому, но неизбежному злу. Молодые родители, кто-то уже усыновившие малыша, а кто-то стоявшие на пороге судьбоносного решения, познакомились через интернетовские форумы. Любопытно, что и сегодня, когда имя этой общественной организации хорошо известно и за пределами Новосибирска, многие новые друзья находят ее именно через сайт в интернете. Впрочем, обо всем по порядку.

На прошлой неделе в офисе «Дня аиста» побывал Виктор Толоконский. Неформальная беседа при всей ее раскованности имела очень важное значение и носила характер проблемной дискуссии. Сегодня, когда субъекты Федерации имеют реальную возможность в значительной степени формировать и вести собственную социальную политику, тесное сотрудничество с общественными организациями, которые без преувеличения ближе к народу и нередко могут подсказать свежие и нестандартные решения, приобретает новые черты.

Евгения Соловьева, президент общественной организации «День аиста», и ее коллеги рассказали гостям о главных своих проектах, которые реально способствуют развитию внутрироссийского усыновления. Познакомимся с ними поближе.

Облагодетельствовать… себя
Анна Тесакова, мама троих детей и руководитель школы приемных родителей (даже не знаю, что правильнее поставить на первое место. — Авт.), рассказала о том, что потенциальным папам и мамам, желающим усыновить ребенка, сегодня очень сложно получить интересующую их информацию. И дело даже не в юридических тонкостях документального оформления опеки или усыновления, а в целом комплексе вопросов психологического и даже духовного порядка.

Человек, привыкший принимать осмысленные решения, вполне обоснованно тревожится: готов ли я впустить в свою жизнь нового человека, ведь малыш — это полноценная личность, и он непременно изменит привычный мне мир? Действительно я нуждаюсь в родственном сердце или это минутный порыв? Что мной движет: жалость к сироте или любовь? Смогу ли я дать ребенку столько душевного тепла и уделять столько времени, сколько ему требуется?

Сумею ли я убедить родных в правильности такого шага? К сожалению, именно в тех случаях, когда супружеские пары или индивидуальные усыновители не задаются такими вопросами, случаются печальные истории, когда новая семья отторгает малыша и возвращает его в казенное учреждение, заставляя еще раз переживать трагедию сиротства. Этих случаев немного. Но они есть. Вот потому-то подготовка будущих родителей играет огромную роль. Прошлой осенью мне довелось побывать на семинаре, который проходил по инициативе «Дня аиста» и итальянской организации по усыновлению детей «Амичи дель бамбини». Там рассказывали интереснейшие вещи. Оказывается, итальянские пары, стремящиеся усыновить малыша, проходят курс подготовки протяженностью не просто в несколько месяцев, а более того. Иногда с момента подачи заявления до обретения ребенка проходит от трех до пяти лет. И далеко не факт, что все, кто старательно готовился к новой для себя роли, окажутся годными для этого. Получить государственного ребенка в семью — огромное и выстраданное счастье.

В России не только ситуация совершенно иная, но и, как модно было говорить в перестроечные годы, другой менталитет. У нас в обыденном сознании усыновитель тире герой. Какой он, что им движет — не суть важно. Решил призреть сироту — и слава Богу! Я говорю сейчас не о позиции органов опеки, они, безусловно, ведут работу по отбору потенциальных усыновителей в положенных им рамках, я говорю об отношении простого человека, который смотрит на эту ситуацию как бы со стороны. И с житейской точки зрения в чем-то он прав: при таком количестве сирот не до жиру, где уж тут заниматься психоанализом. Вон некоторые регионы раздали детдомовских детей по семьям без особых душевных изысканий и метаний. Правда, информации о том, что сейчас происходит в этих семьях, ни телевидение, ни центральная пресса не дают.

И лишь люди, имеющие личный опыт усыновления малышей, знают, насколько важно вести подготовительную работу с потенциальными мамами и папами.

— Мы не даем точных рецептов и советов, в процессе общения, тренингов человек ищет ответы на вопросы сам, — рассказывает руководитель школы усыновителей Анна Тесакова. — Занятия проходят раз в неделю. Мы встречаемся в этом пространстве, садимся кругом и беседуем. Так же идет индивидуальная работа. К нам приходит прекрасный врач-неонатолог из областной больницы, через руки которой прошло очень много брошенных детей. Она знает, какие бывают заболевания у малышей, как они лечатся, и, самое главное, она рассказывает, каких диагнозов не стоит бояться будущим усыновителям, потому что очень часто в медицинской карте ребенка обилие специфического медицинского текста, в котором очень трудно разобраться и который порой выглядит пугающе. Далее к нам приходит человек из органов опеки и попечительства, который рассказывает о процедуре некровной опеки, усыновления, поясняет, какие требования предъявляются к будущим усыновителям, какие предстоят формальности и процедуры.

Когда группа познакомилась, получила общие сведения, приступаем к самому главному — психологическому блоку. В нашей школе работает несколько очень опытных психологов. Мы пытаемся подтолкнуть людей к размышлениям о том, зачем я хочу усыновить ребенка, зачем это нужно моей семье, что я хочу дать малышу и что он даст мне. Человек размышляет, отвечает на вопросы, слушает реальные истории усыновителей, примеряет их на себя и пытается представить, как это будет происходить именно с ним. Потенциальные приемные родители также получают полные сведения о том, что же такое брошенный ребенок, почему он не такой, как кровный, рожденный нами. Это ребенок, переживший психологическую травму, имеющий тяжелый опыт. Ему нужно некоторое время, чтобы адаптироваться в новой семье, почувствовать себя ее членом, любимым и нужным. Для того чтобы участники школы узнали, как помочь ему в этом, мы проводим тренинги, которые позволяют каждому не только мысленно представить себе, но и прочувствовать все это.

Интенсивная внутренняя работа дает очень разные результаты. Некоторые решают: нам это не нужно, напрасно мы торопимся, лучше подождать. Это правильно. И хорошо, что такое решение созрело на предварительном этапе, потому что гораздо сложнее было бы им столкнуться с ситуацией, когда в доме появляется живой, настоящий ребенок, о котором надо заботиться здесь и сейчас, и вдруг они понимают, что не готовы...

На завершающей встрече участники школы приемных родителей откровенно рассказывают о том, к чему пришли в результате, чему научились, чего хотят в дальнейшем. Они оставляют свои координаты и сами поддерживают связь, да, пожалуй, уже и дружбу с «Днем аиста», по телефону, через сайт и в личном общении. А для организаторов школы, искренне переживающих за ребятишек, которые уйдут в новые семьи, главное — знать, что их возьмут родители, имеющие соответствующие знания, опыт и убежденность в правильности своего решения.

Возвращаясь к теме мотива усыновления ребенка, мне очень хочется процитировать слова президента общественной организации «День аиста» Евгении Соловьевой, потому что они отражают саму суть усыновления. Женя сказала:

— Конфликт родителя с приемным ребенком, как правило, случается, когда люди усыновляют из жалости, из посыла: «Бедный сиротка. Хочу облагодетельствовать его». А нужно понимать, что это очень сильные дети, которые сумели выжить в непростых обстоятельствах, у них огромные жизненные силы. И когда человек взял, как ему кажется, слабенького, беззащитного малыша, чтобы в каком-то смысле в моральном отношении возвыситься на его фоне, он вдруг обнаруживает, что ребенок-то сильный и начинает его раздражать. И особенно ярко это проявляется в 13 — 14 лет. У нас был тренинг на эту тему, и мы пришли к выводу, что самый позитивный посыл, это когда взрослый, идя на усыновление, признает, что это он как личность нуждается в дополнительном ресурсе. Он, а не ребенок.

Что же до счастливых примеров, а их, безусловно, большинство, то вот несколько фрагментов из писем, размещенных на сайте «Дня аиста» под рубрикой «Истории усыновителей»:

«Я всегда знала, что у меня будет много детей. Так и случилось: четверых своих сыновей вырастила и двух приемных дочек. Теперь мы с мужем еще троих детей усыновляем. Они нам все одинаково родные».

«Вот уже три месяца, как у меня образовалось трое детей. Наверное, я всегда была мамой двоих детей, только второй почему-то не жил с нами...»

«Удивительно, но мои родители, которые абстрактно были против «бредовой идеи усыновления кого попало», почти сразу приняли Андрюшку и уже через неделю заявили: «Теперь этот ребенок похож на человека. Совсем не то, что раньше!»

Встретимся на www.aistday.ru
Так плавно мы перешли к следующему проекту, который курирует Анна Прохорова, мама двоих детей, член общественной организации «День аиста» и благотворительного фонда «Катрен». Она рассказывает:
— Сайт — одна из тех вещей, без которых мы не смогли бы полноценно работать. Он призван решать множество задач. Первая — всесторонняя поддержка потенциальных и состоявшихся усыновителей. На сайте всегда можно найти разнообразную полезную информацию, в том числе юридического и психологического характера, консультации специалистов, реальные жизненные истории усыновителей, написанные от первого лица, подборку статей из СМИ, свежую новостную ленту и многое другое. Что очень важно, на нашем форуме любой человек в режиме реального времени может задать волнующий его вопрос и получить компетентный ответ. Вторая задача сформулировалась сама собой уже в процессе работы общественной организации. Мы пришли к выводу, что необходим пиар детей...

На этой фразе я позволю себе прервать Аню, чтобы рассказать о том, чему стали свидетелями гости «Дня аиста» во главе с губернатором и чего не могут видеть наши читатели. На мониторе компьютера одна за другой появились фотографии сирот. Сначала те, что сделаны фотографом Анной Масловой и размещены на сайте «Дня аиста», а затем те, что из года в год появляются в федеральном банке данных. Самое точное сравнение будет: день и ночь. Яркие красочные портреты малышей, сделанные с большой любовью и высочайшим профессионализмом, и дежурные казенные снимки, вялые и невыразительные. На одних в распахнутых глазах крохи прочитываются все ее чувства, на других и лица не рассмотреть, не то что попытаться разгадать характер.

Несколько дней назад в Новосибирск из Североморска приезжала женщина, чтобы обрести здесь приемного сына. Фотографию мальчика она нашла на сайте «Дня аиста». До этого другой снимок этого же мальчика «провисел» в федеральном банке данных... восемь лет. Никого не тронув. Никого не заинтересовав.

Да, наверное, у государства не доходят руки и не хватает денег, чтобы провести в сиротских учреждениях настоящие фотосессии. Но тогда нужно поддерживать или хотя бы не мешать общественным организациям вести эту работу. Казалось бы, очевидно. Но на практике далеко не всегда руководители государственных учреждений готовы распахнуть двери перед такой инициативой.

— Знаете, нас иногда называют лакировщиками, упрекая за то, что мы показываем сирот красивыми, нарядными... а мне хочется спросить: «В чем лакировка? В том, что ребенку, извините, вытерли сопельки, умыли и надели новую рубашку?! Ребенок-то остался тем же самым! — говорит Евгения Соловьева, и я понимаю, что дело совершенно не в детях и не в снимках, а в еще одном стереотипе нашего сознания. Мы привыкли жалеть сирот. Привыкли видеть их несчастными, бедными, голодными, плохо одетыми, и хотя сейчас материальная база детдомов и других учреждений вполне приличная, ребятишки не ходят одинаково одетыми и не стригутся под горшок, порой их сложно отличить от домашних детей, но мы сами не готовы воспринимать их такими. Более того, по словам Виктора Толоконского, сегодня нередко приходится слышать высказывания о том, что растущие в семьях дети имеют меньше, чем сироты. И люди говорят это вполне серьезно.

Не так давно на сайте «Дня аиста» открылся подраздел галереи, названный «Ищем друзей». На нем размещены фотографии ребятишек постарше, которые, по их личному выбору, не хотят идти в семью (или пока в этом не признаются), но хотят иметь друзей. В прошлую субботу в нашей газете под рубрикой «Большое сердце» был опубликован материал, в котором мы как раз поразмышляли о том, как взрослый человек может участвовать в жизни подростка или малыша, не становясь его опекуном и не усыновляя, поэтому не будем сейчас останавливаться на этом подробно.

Из всего вышесказанного напрашивается вывод: действуя по двум направлениям — подготавливая потенциальных приемных родителей и используя максимальные возможности, чтобы показать ребятишек, желающих обрести семью, — общественная организация создает условия для встречи этих страдающих от одиночества сердец.

Вертикаль, а не извилистые коридорчики
Внимательно познакомившись с разнообразными проектами «Дня аиста», Виктор Толоконский коснулся ряда проблем, которые, по мнению приемных родителей, препятствуют развитию усыновления. В частности, речь шла о том, что многие воспитанники домов ребенка не могут попасть в семьи из-за отсутствия у них статуса, то есть из-за того, что кровные родители (порой отбывающие длительный срок в тюрьмах) не лишены родительских прав. Одна из причин подобного положения дел заключается в чрезмерно высокой нагрузке, лежащей на плечах социального педагога дома ребенка или другого учреждения, который просто физически не способен успеть разослать такое количество запросов и оформить такое количество бумаг, а другая...

— Я убежден, — сказал губернатор, — что у нас до сих пор преобладает бюрократическая психология советского времени, когда считалось, что семья — это не существенно, это не главное, а главное — определить малыша в детский дом. Процедура лишения родительских прав должна быть простой и понятной. И пусть потом родители доказывают, что они достойны и способны воспитывать отнятого у них ребенка… Еще один момент — отсутствие управленческого и нравственного опыта такой работы. Просто никогда задачу так не ставили, что ребенок обязательно должен быть в семье. Многие структуры оказались к этому просто не готовы.

Любопытно, что нередко, отказываясь лишать осужденных граждан их родительских прав, органы опеки ссылаются на права человека. При этом, как бы забывая, что ребенок — такой же человек и тоже имеет права, в частности, право жить в нормальной семье и право быть любимым. Мне не раз доводилось слышать от директоров детских домов о том, какие нежные и трогательные письма шлют своим деткам из мест лишения свободы их мамы, а «заработав», в том числе благодаря наличию несовершеннолетнего ребенка, досрочное освобождение, даже не появляются на пороге детского дома. Ситуация становится еще более абсурдной на фоне ажиотажа, вызванного обещанным материнским капиталом. Кровные папы и мамы, годами не вспоминавшие об оставленных чадах, вдруг прозрели, наполнились родительскими чувствами и ... стали предъявлять права. И отнюдь не факт, что в споре между опекуном, взявшим на себя заботу о таком ребенке и сроднившимся с ним, и вдруг возродившимся родителем, опека встанет на сторону опекуна. Это еще одна из острейших проблем сегодняшнего дня, которая волнует общественность, но пока никак не озвучивается официальными структурами.

С большим интересом Виктор Толоконский отнесся к проекту строительства в пригородной зоне жилья для выпускников детских домов, не имеющих закрепленной за ними жилплощади, который представила Анастасия Супрун, президент благотворительного фонда «Милость», опекун троих подростков. Есть проект, предусматривающий на одного человека комнату в восемнадцать квадратных метров, кухню, небольшой санузел плюс собственный огород. Причем позволяющий уложиться в отведенные государством 350 000 рублей на одного выпускника детдома. Есть подрядчик, готовый этот проект реализовать. Есть взаимопонимание с администрацией Новосибирского района, которая готова выделить землю. Нет одного — права это делать.

Государство разрешает тратить выделенные деньги только на приобретение жилья. Инвестировать строительство нельзя. Что можно купить на триста пятьдесят тысяч? Угол в коммуналке. Какую-нибудь деревянную развалюху. И таким образом, по словам губернатора, поместить ребенка, когда-то изъятого из неблагоприятной среды, в ту же самую среду. Абсурд? Да. Но выход, по мнению Виктора Толоконского, может быть найдет.

— Меня очень заинтересовали все ваши проекты, — сказал губернатор в завершение встречи. — Хочу всячески использовать ваш опыт, потому что проблема мне понятна, но опыта такого у нас пока нет. И я не очень верю, что чиновничьи структуры способны такой опыт быстро воспринять. Поэтому просил Евгению Александровну выступить у нас на совете, помочь нам правильно сформулировать задачи и механизмы их решения, чтобы я наиболее точно сформировал политику нашего отношения к обездоленным детям. Мне надо, чтобы общественность дала внешний импульс бюрократии, как она должна меняться, как надо управлять по-другому. Бюрократия сама по себе изнутри совершенствоваться не может. Она всегда консервативна. Она всегда будет стремиться сохранить то, что есть, и будет всем, в том числе и обществу, доказывать, что так и должно быть. Общественность создает импульс. Если задачи совпадают, бюрократии некуда деваться. Приходится с общественностью говорить на одном языке. Приходится быть под контролем.

Завершилась встреча разговором о необходимости реформирования структур, работающих с сиротами, и создания более эффективной системы, которая бы на деле способствовала развитию внутрироссийского усыновления. Сегодня человеку, желающему оформить опекунство или усыновление, приходится подолгу блуждать в лабиринте чиновничьих структур.

На одной из стен в офисе «Дня аиста» висит карта России, украшенная маленькими флажками. Там, где появилась красная метка, стало на одну счастливую семью больше. Туда из казенных стен новосибирских сиротских учреждений отправились малыши в поисках новой судьбы. Их мамы и папы узнали о своих детях благодаря сайту этой общественной организации и фотовыставкам «Будни одного дома» и «Галерея сердец», о которых наша газета подробно рассказывала. Многие регионы России ничего подобного не имеют.

Аист летит, медленно и протяжно взмахивая уставшими крыльями. Его глаза, влажные и темные, как виноградины, различают вдали маленькие огоньки. И, кажется, он улыбается. Драгоценная ноша сладко посапывает, убаюканная ласковым ветром и мерным ритмом полета. Вестник радости знает: там, где светит огонь, его ждут. Как друга. Как помощь. Как надежду.