«Все мои награды я убрал на чердак»

Затянулась и сама церемония, закончившаяся уже за полночь, и была похожа скорее на подведение итогов существования «Ники», чем на праздничное событие. Праздник был немного омрачен еще одним важным событием в истории «Ники»: в этот вечер с ней простился ее бессменный президент — Эльдар Рязанов.

79-летний Эльдар Александрович выглядел немного уставшим и растерянным и, как сам признался, на церемонию приходить не думал.

— С «Никой» я простился давно и к своему уходу подготовился, — опустив голову, сказал Рязанов. — Уже давно все было мне известно, но меня уговорили, чтобы я лично передал власть из рук в руки. Я согласился, почему бы и нет? «Король умер, да здравствует король!»

— Чем теперь планируете заниматься, кино будете снимать?

— Буду, если вместе с замыслом будут и деньги. Ходить и выпрашивать я больше не буду никогда!

— Что думаете про дальнейшую судьбу «Ники»?

— Хоть тут многие и говорят, что на «Нике» собираются одни старики, я готов поспорить: «Ника» молодеет! Ведь Баталов на целый год моложе меня! — пытался отшутиться режиссер. — А если серьезно, то судьба нашей «Ники» зависит от дальнейшего развития кино, потому что «Ника» — это прямое его отражение.

В честь прощания Эльдару Александровичу устроили вечеринку прямо на сцене. За столиками, на которых стояли бокалы с шампанским, сидели известные актеры, многие из которых снимались у Рязанова. Спрятав лица за карнавальными масками, они провозглашали тосты в честь Эльдара Александровича. Но самым ярким стало поздравление любимой актрисы Рязанова — Людмилы Гурченко. С ностальгией в голосе, обращаясь к режиссеру: «Мой Эль», она вспоминала их молодость, совместную работу и трудности, через которые многим творческим людям пришлось пройти. А потом они крепко-крепко обнялись, после чего Эльдар Александрович повернулся к залу и сказал: «Вряд ли кто сможет мне возразить, что всю свою творческую жизнь я снимал самых красивых актрис! И я считаю, что на женскую красоту у меня безупречный вкус!»

В буфете удалось застать Петра Мамонова, который держал уже не первую рюмку в руках, и режиссера «Острова» Павла Лунгина, культурно смакующего шампанское.

Отметить им было что — «Остров» стал главным победителем, получив шесть золотых статуэток, одна из которых досталась Петру Мамонову за лучшую мужскую роль. Это уже второе признание картины, вслед за не менее громкой ее победой на кинопремии «Золотой орел». Мамонов, уже устав от ненужного ему внимания прессы, говорил навязшие в зубах фразы: «Да, старались очень», «Нет, гордости не испытываю»…

Высокий, худой и немного сутуловатый человек с грустными, но очень проницательными глазами, Петр Мамонов не отнесся к своей победе никак. Он так до сих пор и считает, что его награждают незаслуженно.

— Кино посмотрели многие, кто-то поржал, кто-то поплакал... Все это, конечно, очень хорошо, но не надо делать из этого события! Нормальное кинцо — простое, спокойное, ясное, чистое, прикольные старики. Но пафоса надо поменьше. Искусство — дело десятое, хотя, конечно, это мощнейший инструмент. Если у человека есть талант, он его должен обязательно обратить в добро. «Чувства добрые я лирой пробуждал» — я бы хотел, чтобы это стало девизом в жизни художника. Зачем же овеществлять зло? Зла ведь не существует в природе, как нет и темноты. Потому что темнота — это отсутствие света. Так и зло — его нет, его овеществляем мы, люди.

— Что будете делать со статуэткой?

— На чердак уберу, они у меня все там стоят. Там их у меня почетный ряд. Но это не означает, что я их брошу куда-то в угол, нет! Я их поставлю аккуратненько, но на чердак. Чтобы особо не гордиться, потому что это не моя заслуга. Не превозносят же каменщика за то, что он построил храм, хотя храм может быть великолепным! Редко мы знаем даже имя архитектора! Так что мы — обычные рабочие, и хвалить нас не надо.

Более здраво ко всему происходящему относилась жена актера — Ольга. Деловито отвечала на вопросы, назначала встречи и интервью. Она сказала, что, несмотря на все награды и восторженность критиков, кроме ветхого домишка в подмосковной деревне Ревякино, у них ничего нет.