Куда иголка, туда и нитка

А есть еще Леночка, которой четыре годика, и Павлуша, ему всего-навсего два. В садик не ходят. Молодые верующие родители уверяют, что они не очень богаты, чтобы платить деньги за содержание детей, так как живут с частного подворья. Но на жизнь тем не менее не жалуются.

— У нас, как в Греции, есть все, — со смешком говорит Николай.

Человек он весьма и весьма интересный. Зоотехнический факультет Новосибирского аграрного университета закончил с красным дипломом как раз в тот самый год, когда бывший сельхозинститут был преобразован в университет. Один из умнейших студентов, президентский лауреат, прямая дорога в аспирантуру.

— Ой, как я хотела, чтобы мы остались в городе, — рассказывала Ирина, когда мы пришли к супругам в гости. — А он заупрямился и ни в какую.

— Вы, может, и не поверите, скажете, что блефую, — отозвался на реплику жены Николай, — только я всю жизнь мечтал стать фермером, иметь свое хозяйство. Но красный диплом надо было отработать, совесть к тому призывала, получить некий практический опыт. Я пошел в акционерное общество «Неудачино» и три года работал главным зоотехником.

— Но как вы попали в Неудачино, коли говорите, что сами из Коченевского района?

— Это очень просто, — оживляется хозяин. — Преддипломную практику проходил в Неудачино, село мне понравилось. И жилье можно было купить. Немцы, коренные жители, то и дело переезжают на историческую родину — в Германию, оставляют после себя прекрасные дома.

Усадьба у супругов Гейко преотличная — просторный пятикомнатный дом, что твой дворец: гостиная, столовая, детские игровые комнаты, кухня, прихожая. Переехав в Неудачино, Николай как любящий сын, который помнит о своем долге, перевез и родителей, сделал к дому специальную для них пристройку. Но отец и мать умерли.

Четверо детей для нашего времени — это очень много, но Гейко судят по-своему:

— Все в руце божей, — в один голос говорят они. — Если у нас появится еще один малыш, будем только рады.

Ну а что же сталось с заветной мечтой молодого хозяина стать фермером? Она осуществилась, но... только наполовину. С работы Николай скоро ушел и всецело занялся личным подсобным хозяйством. Вон какие у него солидные надворные постройки: сараи, теплушки, гаражи. Есть трактор МТЗ-80, недавно купил новенькую сенокосилку за двадцать три тысячи рублей. Только вот беда — покосов нет.

— Свои паи сдали в аренду акционерному обществу, — говорил Николай, — а грубые корма собираем с клочков: там стожок ухватишь, там...

— Неужели мало земли? В Сибири-то? При нынешнем запустении и развале всего и вся? Рядом с вами Никулино, где пахотных и сенокосных угодий хоть пруд пруди!

Николай утвердительно кивает головой: так-то оно так, но неудачинцы уже обожглись на чужой земле. Наставили стожков, а их сперли. Кто? Да они же, никулинцы. У них ничего нет, колхоз развалился, вот и приворовывают. Жить-то надо!

А что касается Неудачино, так здесь испокон веков земли не хватало, а четыреста дойных племенных коров со шлейфом более тысячи голов крупнорогатого скота тоже надо прокормить. Где взять сено? Выручают посевы многолетних трав, а то бы совсем хана.

Как мы скоро поняли, направление у Николая — животноводство.

— Животных мы любим, — в унисон мужу говорит жена Ирина, — они нас кормят и одевают.

Между прочим, Ирина тоже зоотехник, только селекционер. Закончила Куйбышевский сельскохозяйственный техникум и продолжает работать в акционерном обществе. В апреле вышла на работу из декретного отпуска.

Супруги держат двух коров, двух телочек, которые тоже скоро будут коровами, дюжину овец, маленькую свиноферму для откорма кабанов и получения приплода от свиноматок. Поросят продают жителям Неудачино и в окрестные села. Николай взял за правило каждый вечер садиться за стол и, взяв в руки карандаш, считать, сводить «сальдо с бульдой», как он сам шутит. Он и для нас считал, сильно мрачнея при этом. Свинина резко упала в цене. В страну везут блочное бескостное замороженное мясо из-за границы, и оно вытесняет с рынка наших фермеров, которые начинают затовариваться и не знают, что делать с мясом.

Еще в прошлом году, осенью, Николай сдавал свинину почти по 70 рублей за килограмм. Партнерские отношения он наладил с Калачинским мясокомбинатом Омской области. Считает, что соседи в отличие от Татарского мясокомбината лучше относятся к частнику, даже свой транспорт для перевозки туш предоставляют.

— А это то, что мне нужно, — уверенно заключает Николай. — Горючка нынче в цене.

А в этом году случился обвал цен на свинину, закупочная цена упала до 56 рублей. По крайней мере, именно столько дают за килограмм в мясном цехе села Ковалево все той же Омской области. Но что удивительно: на городских базарах дешевую свинину не купить. На пути между товаропроизводителем и покупателем монолитом стоят перекупщики. Прошибить эту стену еще никому не удалось. Так что теперь делать, как быть, как горю пособить?

В этом году семья Гейко по национальному проекту оформила кредит, взяла в рассрочку тридцать тысяч рублей, чтобы приобрести фураж для откорма свиней. Стоимость одной тонны зерна — две тысячи рублей. Николай снова хватается за карандаш и лихорадочно считает. «Что получаем, то и уходит», — мрачно подводит он итог. А на что содержать семью, детей малых? Когда они подрастут, то поедут на учебу в Омск, Новосибирск. Это сколько же потребуется денег?

Хозяин частного подворья смотрит далеко вперед. Это, наверно, очень хорошо. И делает вывод: надо переориентироваться. Новое направление уже выбрано — это пчеловодство. Николай закупил несколько пчелосемей. Будет покупать еще, подыскивает местечко для пасеки.

— А может, в Германию махнем? — робко предлагает Ирина. — Нас так родственники зовут...

Три брата и сестра Ирины живут в дальнем зарубежье. Часто пишут письма, приезжают в гости. Жизнь хорошая, налаженная, чистая, и тем не менее «иностранцы», как зовут их Гейко, скучают. Скучают по России, по всему тому, что когда-то было их домом, их малой родиной. Дым Отечества нам сладок и приятен — всегда и везде.

— Но мы не рвемся, — цедит сквозь зубы Николай. — Мы не поедем! — уже решительно заключает он. — Свою жизнь будем строить и налаживать сами. Мы молоды и не калеки. И голова на плечах есть.

Николай твердо убежден в том, что они уже многое сделали: дом, усадьба — тому яркое подтверждение. А что касается Ирины, то куда же она без своего муженька. В народе не напрасно говорят: куда иголка, туда и нитка.