Старший брат

И тут такая возможность — ближайший призыв в армию. Замечательно! Все комнаты и родительское внимание в моем распоряжении, никто не будет заставлять делать уроки! Свобода! Перед призывом мама всегда плакала, днем и ночью, а меня это просто раздражало. Как из-за такого можно расстраиваться? Бред сущий. Поплачет, помашет на прощание платочком, и все.

Вечер. 25 ноября. Перрон. Дикий рев мамы, который я никогда не забуду. Казалось, она готова броситься под поезд. И у меня невольно слезы катятся из-за «нелюбимого» брата. В том, что он меня не любит, я еще раз убедилась. Он прощался, пожимал руку, обнимал всех родственников, даже дальних — всех, кроме меня. В те минуты мне хотелось убежать с вокзала, завыть от обиды, ведь уже немаленькая — 12 лет, дорогу знаю. Но мама... Мне стало ее жалко. Как она дойдет домой? Должна же я помочь в трудную минуту, ведь на время становлюсь любимицей в семье, надо соответствовать. Уже и радости нет, что брата проводила, такая пустота в сердце, как будто потеряла что-то дорогое и любимое. Но что себя так изводить? Не на каторгу же призывают. Попрыгает, побегает год — и опять меня мучить.

Тем временем пришло первое письмо из Саратова, из учебки. Все письма мама бережно складывала в небольшую шкатулку с самыми дорогими и ценными вещами. Однажды я даже хотела их выбросить, считая мусором, но мама не дала. Как же она поступила правильно, ведь если бы я не прочитала потом эти письма (не читала до недавнего времени ни строчки), то, наверное, никогда уже не узнала бы моего истинного брата, о его занятиях, увлечениях и вообще о его жизни без нас. В армии он учился на радиста.

Серега с детства, сколько помню, любил что-то мастерить, химичить, чинить. Все в кладовке было забито транзисторами, лампами, паяльниками, коробками из-под радио, телефонов, телевизоров. Уж возможность стать хорошим радистом он не упустит, тем более что образование у брата — инженер-механик. Вот тут-то и раскрывается главная его черта — он всегда добивается поставленной цели и хочет заниматься только тем, что ему нравится.

А служба-то оказалась непростым делом. Это тебе не семечки на лавочке щелкать. Бег 5 километров в противогазе, подъем несколько раз за ночь, постоянное недосыпание и недоедание. Шестое письмо пришло из Ростова вместе с фотографиями, где мой любимый братик в форме стоит то с автоматом, то с пулеметом, то еще с какой-нибудь тяжестью. В глазах тоска — наверное, несладко там. Последнее, восьмое, письмо пришло, когда Серега меня, маму и папу поздравлял с днями рождения. Мне была посвящена целая страница — какая честь. Сколько мама ни уговаривала меня прочесть письмо, я сопротивлялась. Зачем? Опять упреки, угрозы или что-то в этом роде. А когда недавно я прочитала это письмо, то очень долго плакала. Серега, оказывается, меня любит, а я и не подозревала об этом, шутит: «Мол, будешь так учиться, станешь техничкой». Наверное, мама писала о моих «достижениях», не знаю. Братик даже стихотворение мне посвятил. Оказывается, он просил написать ему в часть, а я не знала. Какая же глупая была! Но на этом письма закончились.

Прошло еще пять месяцев, мама была сама не своя: ночи не спала, даже заболела и все время спрашивала: «Как там мой сынок? Жив или нет?». Все, даже я, успокаивали ее, но бесполезно. Только после долгих запросов в Ростов нам сказали, что Сергей попал в Ханкалу, потому-то и писем не было. По телевизору постоянно показывали о том, что творится на Кавказе. Мама и бабушка не пропускали ни одну программу новостей, все чего-то ждали. Сначала я думала, что по телевизору все нереальное, с нами такого случиться не может. Вот только недавно узнала горькую правду. То место, куда послали Серегу в командировку, была горная местность, недалеко от дагестанского поселка, где он и его друзья разминировали местность и потом сообщали по рации начальству. Страшно подумать, но на каждом шагу моего брата подстерегала опасность: не дай Бог, мина взорвется или в перестрелке пуля попадет. Страшно жить, когда не знаешь, когда и откуда пуля вылетит, бесконечная нервозность, страх за жизнь. Если чеченцы заметят или дым увидят — смерть. Только горы и спасали. Вот куда проводила я своего дорогого, единственного брата. Сколько же пережил Сергей? Летом днем у них в тени было 40 — 45 градусов, от жары они спасались в бане — это единственное место, где можно помыться и охладиться. Зато ночью температура резко опускалась. Так легко и заболеть. Как смог Сергей все это выдержать? Настоящий герой! И еще один случай просто шокировал меня. Недалеко от местности, где искали мины, были бахча и сад. Но туда нельзя было ходить. Знакомый Сереги все-таки решился яблок набрать. Стоило только несколько километров пройти да через забор проникнуть! Тут-то и схватили его чеченские боевики. И такую жуткую расправу учинили — вытащили у него все внутренности, набили живот яблоками и бросили в ущелье. Кто бы мог подумать, что на месте этого бедного солдата мог быть кто-нибудь другой... Какие же люди жестокие! Зачем столько жертв, разрушенных человеческих судеб? Пожалуй, никто не найдет точного ответа.

Еще Серега рассказывал, когда их рота проезжала по равнинам, то везде был пожар, дым. Это были последствия взрывов мелких буровых вышек. Ведь нефть — это опасная вещь. Стоит пуле или снаряду попасть — еще долго будет дымиться. И в таких нечеловеческих условиях Сергей пробыл около года службы. Ночью ему и еще нескольким солдатам сообщили, чтобы они садились на скорый поезд из Моздока в Сибирь. Ему дали сухой паек, немного денег, и с небольшим рюкзаком Серега вернулся домой. В поезде, где он ехал, везли солдат и гробы погибших товарищей. У них это называется «груз 200».

К приезду брата мама приготовила его комнату. Ждала с нетерпением и я, забыв обиды. Конец ноября. Ночь. Стук в окно. «Наконец приехал», — закричала мама и бросилась в объятия своего любимого сына. Даже мне захотелось обнять брата, но я побоялась: он такой теперь храбрый, сильный солдат, а я кто? Перед ним я стала еще меньше, чем была. Я всегда думала, что скажет Серега, когда придет. Вот он заходит в дом, и я стою на пороге: «Повзрослела как! Да и зубы уже не редкие — зря я на тебя говорил редкозубая!» Я засмущалась и отошла в сторону. Мама, папа и брат до самого утра разговаривали на кухне, меня отправили спать, а я, затаив дыхание, стояла за дверью и подслушивала.

С тех пор прошло четыре года. Но Серега до сих пор получает благодарственные письма и открытки за активное участие в боевых действиях на Кавказе. У брата даже есть несколько медалей: «За службу на Кавказе», «За отличие в службе ВВ МВД России». Пусть они не такие ценные, но мой брат навсегда останется для меня героем. Служба на Кавказе — это урок жизни. Я восхищаюсь теми, кто служил и сейчас служит, их мужеством и стойкостью, горжусь, что у меня такой замечательный брат. Теперь я никогда не обижаюсь на Серегу, ведь знаю, что он добрый и любит меня, пусть по-своему.