«Прокуратура как одна из несущих опор нашего государства»

Редакция «Советской Сибири» обратилась за комментариями к депутату Государственной думы РФ, заместителю председателя Комитета по безопасности, члену президиума политсовета Новосибирского регионального отделения «Единой России» Валентину БОБЫРЕВУ.

— В начале нашей беседы хотелось бы напомнить читателям о том, что в феврале 2007 года органы прокуратуры нашей страны торжественно отметили 285-ю годовщину со дня своего создания.

На протяжении всей истории они верой и правдой служили, служат и будут служить Отечеству.

По моему мнению, система органов прокуратуры — одна из несущих опор нашего государства. Поверьте, это не высокие слова, а реальность. За многие годы правоохранительной деятельности мне пришлось проходить службу в разных регионах страны и на разных руководящих должностях. Но всегда и везде, в любой сложной ситуации, связанной с раскрытием и расследованием тяжких и особо тяжких преступлений, прокуроры всех уровней работали самозабвенно и на высочайшем профессиональном уровне. Это отмечают и зарубежные специалисты, а опыт работы лучших в своей профессии следователей, прокуроров-криминалистов, государственных обвинителей и иных специалистов активно изучают в высших учебных заведениях.

К сожалению, иногда общество не замечает тяжелейшую работу профессионалов, которые защищают безопасность личности, общества и государства.

— Нынешний статус, функции и полномочия прокуратуры соответствуют стоящим перед ней задачам? Или она нуждается в совершенствовании?

— На первую часть вопроса я бы ответил: да.

Однако это не значит, что система органов прокуратуры не нуждается в совершенствовании. Хочу напомнить, что еще в 2001 году Президент России Владимир Владимирович Путин в Послании Федеральному собранию указал, что «совершенствование работы правоохранительных органов, в том числе и прокуратуры, является одной из важнейших государственных задач».

И вот с учетом этого, а также других обстоятельств внесены изменения в Уголовно-процессуальный кодекс. Полагаю, что реформирование следственного аппарата позволит усилить борьбу с преступлениями коррупционной направленности, эффективнее противодействовать организованным преступным сообществам.

— Валентин Васильевич, не секрет, что юридическая общественность настороженно восприняла данную законодательную инициативу. Какие вопросы вызвали наибольшие споры при ее обсуждении?

— Дело в том, что в своей совокупности принятые решения серьезно реформируют систему органов прокуратуры. Такой подход не бывает безболезненным. Руководство Генеральной прокуратуры России считает, что проект закона не в полной мере учитывает аналогичный мировой опыт и международные нормы.

Представители Генеральной прокуратуры России при обсуждении законопроекта указали, что он должен соответствовать двум основополагающим международным документам. А именно рекомендациям Восьмого конгресса ООН (1990 год) по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. В «Руководящих принципах, касающихся роли лиц, осуществляющих судебное преследование» подчеркнуто, что они играют активную роль в уголовном разбирательстве, включая возбуждение дела, в расследовании преступлений, надзоре за законностью расследований. Это единственный документ ООН, посвященный деятельности прокуроров.

Второй документ — рекомендации Совета Европы (6 октября 2000 года), где четко сказано, что во всех системах уголовного правосудия прокуроры решают вопрос о возбуждении или продолжении уголовного преследования. В отдельных системах ведут и направляют расследование или осуществляют надзор за ним.

По мнению Генеральной прокуратуры России, в странах, где проводится полицейское расследование, государство должно гарантировать, что прокуроры могут давать полиции соответствующие указания о способах сбора доказательств, использовании персонала, о продолжительности расследования. Аналогичные предписания содержатся и в рекомендациях, которые выработаны Ассоциацией генеральных прокуроров, в которую входит 121 страна мира.

В процессе дискуссий установлено, что очень важно обеспечить полную реализацию Международного пакта о гражданских и политических правах ООН и нормы Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Нормы, закрепленные в указанных актах, провозглашают право обвиняемого, задержанного или арестованного на судебное разбирательство в разумный срок. Лишение же прокуроров полномочий по даче указаний, по сбору доказательств, по их анализу, своевременности принятия других решений приведет к тому, что разумный срок на доступ к правосудию может быть нарушен.

— Как, согласно новым нормам, будут взаимодействовать сотрудники ведомств при расследовании преступлений?

— Законопроектом, в частности, вводится понятие «руководитель следственного органа». И теперь нужно его разрешение «на производство следователем или разрешение прокурора на производство дознавателем соответствующих следственных и иных процессуальных действий и на принятие ими процессуальных решений». В случае несогласия председателя следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации или руководителя следственного органа федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, прокурор вправе обратиться к Генеральному прокурору Российской Федерации, решение которого является окончательным.

— Валентин Васильевич, вы считаете, что какие-то нормы действующего законодательства должны быть сохранены?

— В проекте было несколько новелл, согласно которым ряд надзорных полномочий прокуроров передается руководителям следственных подразделений, что, по мнению специалистов, противоречит заявленной концепции разделения полномочий прокуратуры в сфере надзора за следствием и организацией следствия.

Я считаю, необходимо сохранить у прокуроров право возбуждать уголовные дела по фактам выявленных ими нарушений законодательства, лишив их при этом права самим проводить расследование.

Предлагаемый же в проекте механизм, когда прокурор выносит мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов органу предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании, приведет к потере оперативности в реагировании на нарушения закона, волоките, утрате доказательств, а в итоге к невозможности уголовного преследования по очевидному преступлению, безнаказанности преступников и нарушениям конституционного права граждан на защиту.

Также следует сохранить право прокуроров на обязательные для исполнения указания по своевременному устранению конкретных нарушений закона в ходе следствия по уголовным делам при невмешательстве в общий ход расследования.

Применение нового порядка, согласно которому вместо указаний прокурору — в случае разногласий — оставляется право обратиться к руководителю следственного органа или в суд, приведет к утрате оперативности.

Аналогов устранения процессуальных разногласий прокурора и должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, в современном уголовно-процессуальном законодательстве нет. Поэтому необходимо сохранить существующий порядок выполнения следователем и дознавателем письменных указаний прокурора, при этом обжалование полученных указаний вышестоящему прокурору не приостанавливает их исполнения, за исключением отдельных четко оговоренных в УПК случаев (часть 3 статьи 38 УПК Российской Федерации).

Представляется недопустимым перенесение в сферу уголовного преследования, по существу, «общенадзорного» механизма, поскольку все это прямо связано не только с защитой конституционных прав, но и с их ограничением и применением мер процессуального принуждения и пресечения.

Полагаю, что в этой сфере механизм реагирования на нарушения закона должен иметь оперативный характер.

В силу этого прокуроры также должны иметь право на отмену не соответствующих закону постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел, их приостановлении и прекращении.

Как показывает практика, состояние законности в ходе проводимого следствия остается крайне сложным. Прокурорами ежегодно отменяются сотни тысяч неправомерных постановлений. Передача этих полномочий от прокуроров руководителям следственных подразделений, заинтересованным в результатах следствия и благополучных показателях, породит массовое нарушение закона.

Представляется целесообразным сохранение в существующем виде главы 52 УПК Российской Федерации — особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц. Установленные ею положения предъявляют очень серьезные требования к обеспечению надзора за соблюдением закона при расследовании таких дел, и их снижение негативно отразится на беспристрастности, объективности и законности следствия.

Поддержание обвинения в суде — исключительное право прокурора. Это положение традиционно как для российского судопроизводства, так и системы континентального права, судопроизводства современных правовых государств.

Напротив, ведущей задачей следователя и дознавателя является расследование преступлений, поэтому поддержание обвинения в суде по уголовным делам о расследованных ими преступлениях не является их функцией.

Полагаю, что от имени государства в суде в качестве государственного обвинителя может выступать только прокурор.

Это в большей мере соответствует цели проекта — наиболее полно отразить в уголовно-процессуальном законе функции, присущие прокурору в уголовном судопроизводстве, отграничив их от функции надзора за предварительным расследованием, отведя следователю и дознавателю то место, которое присуще именно им.

Решение двуединой задачи участия прокурора в уголовном судопроизводстве — осуществления от имени государства уголовного преследования, с одной стороны, и надзора за законностью предварительного расследования, а также обеспечения неукоснительного соблюдения конституционных прав и свобод граждан-участников уголовного судопроизводства — с другой, невозможно без целого ряда процессуальных полномочий, которые законопроектом не предусмотрены.

Так, согласно проекту прокурор лишен ряда важных процессуальных прав и полномочий (они перешли к следователю и руководителю следственного подразделения Следственного комитета прокуратуры). В результате прокурор перестает быть активной процессуальной фигурой, действующей в уголовном процессе от имени государства.

Нарушенный проектом баланс процессуальных полномочий прокурора необходимо восстановить.

В первую очередь это касается права прокурора возбуждать уголовное дело, причем не только в отношении следователей Следственного комитета (как установлено проектом), но и в других случаях, когда по результатам прокурорской проверки или проверки заявления о совершении преступления он усмотрит для этого требуемые законом основания. Это полностью соответствует задаче осуществления уголовного преследования прокурором (часть 1 статьи 37 УПК Российской Федерации), а также роли прокурора как должностного лица, призванного надзирать за соблюдением законности и оперативно принимать меры по устранению нарушений законодательства. Соответственно, в проекте должны найти закрепление особенности ряда следственных действий с участием прокурора, неразрывно связанных с указанным процессуальным полномочием.

По моему мнению, реализация данных предложений позволит в большей степени обеспечить эффективное соотношение полномочий прокуроров и следователей и не допустить скатывания ситуации со следствием ниже достигнутых результатов.