Сын дважды «врага народа»

Кругом озера, река Каргат. Много было рыбы и дикой птицы в озерах и реке. Одно плохо — не было леса, только камыш. Для жилья делали землянки, для отопления избы использовали кизяк, косили зимой камыш. Все братья пока наживали свое хозяйство, работали в людях батраками. Многие мужики нашей деревни из Караканского бора стали возить сосновый лес и строили хорошие дома. Вот и наша семья решила это сделать, построить каждому брату по избе.

Когда наступила коллективизация, в 1929 году в деревне провели сельский сход. Из Здвинского района приехало начальство. Стали записывать в колхоз. Мой отец Григорий Данилович был хозяин семейства, его и других, кто не пошел в колхоз, арестовали и увезли в Здвинск, а дальше в Куйбышев, в тюрьму. Судили по 58-й статье — враг народа. Срок дали — пять лет. До ареста отца мы жили и работали все вместе. У нас продукты всегда были хорошие и часто оставались, а рядом жила бедная семья — мать-старуха и дочь Миладора. Так у этой Миладоры было двое маленьких детей. И меня все время моя мама и бабушка заставляли носить этой семье для маленьких детей что остается из продуктов. Бабушка эта говорила: «Идет наш Ванюшка-кормилец».

Так эта Миладора на сходе на моего отца стала говорить, что она у нас батрачила, что ей мало платили и плохо к ней относились. Все это вранье. Я в то время уже ходил в школу. Когда отца арестовали, меня и всех детей «врагов народа» из школы выгнали. Нашу семью и семьи Лысака Ивана, Лысака Александра, Голубенко Ивана, Голубенко Григория, Саенко Петра, Саенко Александра, Нонко Степана в 1930 году сослали в Нарым за Васюганские болота. Отец лопатой копал и тачкой землю возил, строил Беломорканал. Стройку канала планировали на два года, а построили за 8 месяцев, и кто остался живым, тех амнистировали. Отец вместо пяти лет отбыл два с половиной года. Калинин сам лично был и вручал справки об освобождении.

За все время ссылки нам от отца не было ни одного письма. Мы не знали, где он и что с ним. Живой или нет. А в конце сентября 1932 года заходит вечером в землянку... Господи, Боже! Мы своим глазам не поверили.

Стал отец нам рассказывать и плакать, что он за эти годы пережил нечеловеческое отношение к людям, голод и холод и непосильный труд. «Как я остался жив, сам не ведаю. Совсем ослаб, заедали вши, — рассказывал он. — Этот канал построен на человеческих костях. Очень жалко безвинных людей, погибших там».

Отец заключил договор со Здвинским сельпо. Он был рыбаком и охотником хорошим. Один член сельсовета моему отцу говорит: «Я — начальник. Так ты лови рыбу и уток и мне сдавай». Отец ему сказал: «Сам лови и ешь. Ведь у меня все отобрали, ничего нету — ни кола, ни двора. Ты живешь в своем доме, а я нищий». Так тот в отместку со своим зятем написали заявление на моего отца, что он нигде не работает, в Бога верит и агитирует народ. Так, в 1937 году отца опять арестовали как врага народа. Я сколько в Москву писал писем, мне отвечали, что осужден на 10 лет без права переписки.

В 1991 году я написал заявление в Новосибирский КГБ. Ответ пришел такой: «Осужден «тройкой» к высшей мере наказания — расстрелу. Приказ приведен в исполнение в городе Куйбышеве Новосибирской области 18 октября 1937 года. Могила не известна».