«Слово «летать» тяжелее железа»

«Знаешь, — повествует Галина, — мне кто-то сказал, что туда принимают только красавиц, и вот тогда я собрала всю свою волю в кулак и тоном, не приемлющим никаких возражений, заявила: «А я что же, не красавица?!»

Меня приняли. Надо вам сказать, что приехала я в Харьков не одна, со мною приехала поступать ещё моя подружка, меня-то приняли, а вот её нет, кажется, голос не понравился.

Тогда, что вы думаете, я пришла к ректору института, тряхнула косичками, топнула ножкой и решительно заявила: «Если вы её не примите, я тоже уйду». И, что вы думаете, её приняли, правда, на режиссерское. Я это сделала и очень радовалась. Так иногда я делала невероятное. К сожалению или к счастью, подругу мою отчислили на втором курсе за профнепригодность, но всё-таки год она проучилась, а сейчас она кандидат физических наук. Кстати, именно так рядом с ней началось моё увлечение физикой.»

Галина показывает рукой на странный предмет — кусок стекла, а в нём словно застывшая молния, просто фантастика, — электронное дерево. Это стреляли электронами, то, что мы видим, это путь электронов в стекле. Я взяла в руки кусок стекла, застыв в восхищении не то перед маленькой запечатлённой молнией, не то перед необычайной разносторонностью этой поистине замечательной женщины, которая, как это электронное дерево, имеет на стебле своей жизни столько веточек-талантов.

Судите сами: журналистка, лауреат премии Союза журналистов СССР, член Союза журналистов России, работала в «Молодости Сибири», сейчас работает в газете при Сибирской академии наук «Наука в Сибири», отвечает за популяризацию точных наук, таких как математика, физика, геология, горное дело. Не говоря уже о том, что она писательница, поэтесса, актриса, танцовщица, художница, занимается керамикой.

— Галина, с чего же всё начиналось, какая ваша первая ветка-талант потянулась к жизни?

— Наверное, всё начиналось тогда, в далёком детстве, с танцев. Да, я очень любила танцевать. А дальше и пошло, и поехало — театральный институт, работа в театре в Харькове, Николаеве, в Рыбинске, в Ульяновске, а также игра в передвижном театре.

— Скажите, Галина Антоновна, а вы всегда ощущали свою творческую многогранность?

— Нет, мне казалось, что все дети такие: пишут, танцуют, играют, я не выделяла себя среди других, мне казалось это нормой. Ещё хочу сказать, что многие актёры пишут стихи, у них, как правило, есть несколько способностей, просто иногда они зарыты глубоко, далеко спрятаны, они так и остаются невидимками на протяжении всей их жизни, но то, что они есть, это факт и норма, а для меня норма — писать. Если долго не буду писать, то заболею, появляется состояние взвинченности, и тогда я понимаю, что пришло время снова писать, что-то накипело и вот-вот должно выйти наружу...

А вообще сейчас писателям тяжело — «слово «летать» тяжелее железа».

Если раньше на гонорар от своей книги я могла купить себе новенький автомобиль, то сейчас платят типографиям за бумагу, за вёрстку, а писателю вроде и не надо платить вовсе, он должен работать на голом энтузиазме: хочешь писать — пиши, но о деньгах не греши…

Но для меня главное — писать (показывает свои книги «Авиаптица», «Александр и я», подписывает и дарит, вздыхает: хорошая обложка — это физики из института на книгу скинулись, вот я и издалась, им очень благодарна). Задумалась: «А первая моя книжка — «Импровизация» — крутилась на радиостанции «Юность», эти радиопередачи повторялись снова и снова, помню, тогда получила целый мешок писем, с некоторыми из адресатов и сейчас переписываюсь, и это очень радует.

Вот такая жизнь, вот такая история — такая судьбы траектория…