Актер и практикующий психолог

Безумцы, пришельцы, герои Достоевского и Кафки, бездны человеческой природы — вот, кажется, его стихия. Свою новую роль Даниил СПИВАКОВСКИЙ сыграл в «Натурщице» Татьяны Воронецкой.

— Даниил, вы не считаете, что у вас вполне сформировалось амплуа — вас приглашают играть главным образом маниакальных субъектов...

— Похоже, что так оно и есть. Я слышал, что продюсеры, когда им попадается сценарий, в котором действует очень экспрессивный человек, спрашивают режиссеров: «А Спиваковскому давали читать?» Видимо, у меня сложилась репутация взрывного актера...

— Или человека?

— Нет, в жизни я скромный и спокойный. Взрывная у меня актерская природа. В какой-то степени я этому рад, потому что зрители приходят в театр за яркими эмоциями. Ведь в жизни мы многое сдерживаем и скрываем, прячем под непроницаемыми масками. Это нормальная защитная позиция, но именно поэтому люди и тянутся к искусству, что оно открывает им сокрытое и сокровенное. Я в какой-то момент это осознал и теперь на этом стою. Не люблю наигрыш, но люблю гротеск. Иногда меня приходится «гасить», но, по-моему, это лучше, чем когда актера приходится «зажигать». Яркость ценят и режиссеры, и зрители, а зрительское внимание для меня — самое главное. Я не одобряю людей кино и театра, которые говорят, что им главное — выразить себя, а кто и как их поймет — дело десятое. Я хочу, чтобы меня слышали и понимали. Точнее, так: хочу быть слышным. Лабораторные проекты мне не интересны.

— Вы не считаете необходимым сливаться со своими персонажами?

— Это совсем не обязательно. Пусть зритель видит, что перед ним актер, особенно если это актер известный и узнаваемый. Большие артисты так и работали.

— А кто из актеров является для вас примером?

— Евстигнеев, Смоктуновский, Джек Леммон, Роберт Де Ниро. Я много лет наблюдал за Арменом Джигарханяном, когда он работал в Театре Маяковского, и был счастлив, когда несколько раз выходил с ним на сцену. Было очень интересно работать с Натальей Гундаревой. Между прочим, мы с ней и с Михаилом Чеховым родились в один день, хотя и в разные годы.

— Вас это вдохновляет?

— Конечно. Неплохая компания, согласитесь. Я вижу в этом знак своей актерской судьбы.

— Говорят, что вы не только актер, но и практикующий психолог. Чем именно вы занимаетесь?

— Тренингом общения. Это групповая психотерапевтическая работа.

— А кто к вам приходит?

— В основном успешные люди, которые хотят стать еще более успешными.

— И чему вы их учите?

— Учу умению концентрировать внимание на правильно выбранном объекте. Ведь знаете, как бывает: выбирает человек себе объект, увлекается им, потом проходят годы, а объект оказывается ложным. Или объект вроде тот, а человек не может на нем сконцентрироваться.

— А вы сами обладаете этими навыками?

— Я, как и все, совершаю ошибки, но, в отличие от многих, над этим задумываюсь и что-то стараюсь исправлять.

— Как вы этого добиваетесь от своих подопечных?

— Играю с ними в ролевые игры.

— То есть обучаете актерской профессии?

— Не совсем. Актер, вообще говоря, играет не себя, он играет других людей, хотя и опираясь на собственный опыт. А в жизни мы и есть те, кого мы играем.

— Имеет ли значение, у кого учиться тому, чему вы учите?

— Думаю, что небольшое. Важно учиться, нужно, чтобы в человеке заработал механизм самоисследования, остальное приложится.

— Нужны ли актеру навыки практикующего психолога, а психологу — навыки практикующего актера?

— Конечно, практика общения и психологический опыт подкрепляют меня как актера. В конце концов, чем мы делимся со зрителем? Накопленным опытом, и ничем иным. И, конечно, как профессиональный актер, я могу что-то показать и подсказать людям, которые разыгрывают ролевые игры.

— Чего больше в актерской профессии — ремесла, опыта, наития?

— Опыта. Не зря ведь говорят, что актер растет на ролях. Чем больше ролей, тем больше приспособлений в твоем багаже. Хороший актер отличается от посредственного тем, что у него гораздо больше штампов.

— Как вы оцениваете свою роль в «Натурщице»? Судя по «Кинотавру», первым зрителям она понравилась...

— Да, ко мне подходили люди и говорили, что мы с Викой Толстогановой рассказали им нечто важное об отношениях мужчин и женщин. Словно провели психотерапевтический сеанс. Можно сказать, что это было обучение на отрицательном примере, ведь герой и героиня потерпели катастрофу.

— Что к ней, по-вашему, привело?

— То, что оба они неправильно выбрали объекты для концентрации (смеется). Оказались не способны найти общий язык из-за полной противоположности характеров.

— Вы встречали таких людей, как ваш герой?

— Да, и немало. И зрители мне говорили, что это очень жизненный тип. Хотя, конечно, это художественный образ, в котором сконцентрировано и продемонстрировано то, что в жизни не так заметно. Сам я другой человек, но мне было интересно сыграть такого — закрытого, закомплексованного, упертого, властного. А сколько женщин, которые живут, как героиня фильма, от мужчины к мужчине, связывая с каждым из них новые надежды, которые оказываются напрасными...