«Явился на этот свет, огляделся — хорошо! Но бороться надо»

Валентин Антонович Каток из этой когорты. В свои 90 он водит машину. Не пользуется посторонней помощью в ведении домашнего хозяйства. Обладая недюжинным интеллектом, пишет статьи на разные темы и стихи. А в двухкомнатной квартире, где живет один, выращивает огурцы, перцы и помидоры, которых вполне хватает не только для витаминных салатов к обеду, но и на зимние заготовки.

Корни
Родом Валентин Антонович из Верхнеудинска, ныне — Улан-Удэ, столицы Бурятии. Его предки обосновались в Забайкалье еще в ХIХ веке. Верхнеудинск был одним из основных опорных пунктов русского оружия Дальнего Востока и Восточной Сибири. Здесь находились военные гарнизоны, стояли Его Императорского Величества казачьи полки с приданными саперными, понтонными, железнодорожными подразделениями. В 120 километрах от монгольской границы располагался знаменитый Селенгинский полк, участвовавший в освобождении болгар от турецкого ига, а также Севастополя в 1854 году. В Верхнеудинских казачьих полках служили известные в истории гражданской смуты личности — одиозные барон Унгерн и атаман Семенов, крупные военачальники Великой Отечественной войны — маршалы Мерецков и Рокоссовский.

Предки по матери, вольные казаки-ушкуи, царской власти не подчинялись, совершали разрушительные набеги на богатые государевы и купеческие баржи. За что и сослали одного из них на каторгу в Сибирь, в кандалах привезли в Нерчинск. Это был далекий прадед Катка. «За ним, — рассказывает Валентин Антонович, — и вся родова приехала». Все мужчины стали забайкальскими казаками того самого Селенгинского полка. И все служили на железной дороге — смазчики, стрелочники, машинисты. Строили ветку Трансиба — от Слюдянки до Петровского завода. А отец Валентина Антоновича, Антон Иосифович Каток, открывал первую стрелку первому паровозу, который прошел по этому участку пути между Читой и Иркутском. В Сибирь он попал из Польши, где жил в районе Голубых озер под Варшавой. Был призван в армию, воевал на японской, а затем на германском фронте в Первую мировую.

Зажиточно жили забайкальские казаки, соблюдая свои обычаи. Сыновей с трех лет на коня сажали. Держали хозяйство. Земли много, помещиков нет. Как пережили революцию — известно, раскололось казачество. Кто побогаче — за царя-батюшку, бедные — за советскую власть. Вне закона объявили казаков, 30 тысяч увел атаман Семенов в Манчжурию. По-разному сложились их судьбы, кто за границей оказался, а кто-то приспособился, новую жизнь строил, как Антон Каток. Но не избежал репрессий. В 1936 году объявили отца Валентина врагом народа, вместе с Рокоссовским сидел он в лагерях.

По следам Мандельштама
К тому времени Валентин закончил семилетку, работал монтером на паровозовагоноремонтном заводе в Улан-Удэ. После ареста отца сына направляют на «ударную» стройку, прокладывать железную дорогу до Комсомольска-на-Амуре. «Два года сплошного голода, — вспоминает Валентин Антонович, — норму не выполнишь, получишь 300 граммов хлеба вместо 800. Однажды горбушу привезли, накормили. А кругом болота, жара стоит. Чистой воды нет. Разгонишь головастиков и пьешь. Сколько народа от дизентерии полегло! Цинга. У всех почти куриная слепота. Так строили мы эту железную дорогу».

В 1938 году его «освободили» — призвали в армию. Попал на Тихоокеанский флот. Назначения ожидали в поселке Рыбачьем под Владивостоком. Там в бараках попеременно селились то вербованные рыбаки, то заключенные, ожидающие этапа на Колыму. «Жил я в том же бараке, где и Мандельштам в 1937 году, — рассказывает Валентин Антонович. — Об этом узнал от охранника. Он услышал, как я читал свои стихи матросам экипажа. А он тоже сочинял. Так мы познакомились. И рассказал охранник, как заболел Мандельштам в лагере. Показал место у колючей проволоки, недалеко от проходной, где нашли поэта в снегу, замерзшим. И прочитал его стихотворение. Я был поражен!»

Война
Из Магадана, где служил матросом на корабле, Каток попадает в 1942 году на Волховский фронт. Синявинские болота, Мясной бор — тяжелейшие бои на подступах к Ленинграду. Воюет в пехоте. Командир батальонного минометного расчета. Получает контузию, но остается в строю. После прорыва блокады Ленинграда, в январе 1943 года, перебрасывают в район Прохоровки. Шли ночами, форсировали по 80 километров. Но в бой не ввели, держали в запасе. Потом 2-й Украинский фронт. Воюет в составе 52-й армии в 294-й Черкасской, краснознаменной, ордена Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии. Бои за Черкасск, Сумы, Полтаву. Четыре осколочных ранения. Серьезно покалечена рука, осколки попали в позвоночник, голову. Долгие месяцы госпиталей.

За мужество и героизм Валентин Антонович Каток награжден орденами Великой Отечественной войны I степени и Красного Знамени, медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией». Бережно хранит он письма украинских детей, в которых они просят ветерана рассказать, как он воевал за их родину — город Зеньков, село Тарасовка. О войне вспоминать тяжело, слишком много крови пролито было: «Пошли в бой — и минометный обстрел. Кричу лейтенанту: «Давай быстрей!», а он замешкался. Руку оторвало на моих глазах. И жилы белые, сахарные висят. Он кричит: «Где моя рука?!» А она в траве лежит. Окровавленная…»

Рабкор Каток
Залечив раны, Валентин Антонович вернулся домой, в Улан-Удэ. Снова трудится на родном заводе, которому отдано 35 лет жизни. Работает старшим электриком в цехах, мастером производства, мастером в железнодорожном училище. Несколько лет проработал в заводской многотиражке. Он верный рыцарь слова, пишет по сей день. В 1961 году закончил двухгодичный заочный лекторий по журналистике и фоторепортажу в Москве. Писал много. Печатался в «Правде Бурятии», «Гудке», журнале «Байкал», где выходили его рассказы, очерки на исторические темы, корреспонденции о производственных достижениях земляков. Дважды представляли заводского газетчика Валентина Катка к званию «Почетный железнодорожник», но доходило до парткома — и «резали». Не любили партбоссы критику. А перо у него было бойкое. Однажды написал фельетон. Содержание: строили заводчане стадион, после работы семьями трудились. Обещали — будут вам льготные билеты на все матчи. А построили — не пускают. Все лучшие места на трибунах отдали республиканской элите. Фельетон вышел, но никто его не прочел. Собрался партком, вызвали редколлегию, взбучку дали. И приняли решение: весь тираж, 3 тысячи экземпляров, сжечь!

С юбилеем!
Живет Валентин Антонович в наукограде Кольцово. Покинул родину пятнадцать лет назад, поменяв квартиру, чтобы быть рядом с детьми. Дети его — две дочери, внуки, зятья, продолжая семейные традиции, связали свою жизнь с железной дорогой. Трудятся на Новосибирском электровозоремонтном заводе.

Совет ветеранов наукограда, как говорит Валентин Антонович, для него «свет в окошке». Собираются ветераны, отмечают праздники, общаются. Председатель Анатолий Михайлович Чигинечев уже позвонил, предупредил Катка: давай готовься, будем твой юбилей отмечать! 24 сентября девяностолетие у Валентина Антоновича. Активный и творческий возраст, особенно в сочетании с мудростью и жизненным задором молодости.

«Явился на этот свет, огляделся — так хорошо! Замечательно! И вдруг увидел недостатки. Взаимопожирание. Люди беспощадно уничтожают друг друга. Природу губят. Где выход? Надо бороться. Человек живет 70—100 лет. А охота жить дольше. Хочется, чтобы люди доживали до 200 лет, и даже жили вечно!» — вот такой он, девяностолетний юбиляр! Редакция от всей души поздравляет Валентина Антоновича с замечательной датой. Счастья, благополучия, здоровья, оптимизма и бодрости на долгие годы!