«Это важно — нерв и трепет...»

Это подчеркнул и представлявший журналистам дирижера из Литвы, возглавившего в новом сезоне (через полгода после смерти Арнольда Михайловича Каца — создателя и полвека художественного руководителя и главного дирижера Новосибирского академического симфонического оркестра) прославленный коллектив (именовавшийся прежде не иначе как «оркестр Каца»), художественный руководитель филармонии Владимир Калужский: «Начинается новая эпоха в биографии оркестра, в биографии всей новосибирской музыки. И вот человек, открывающий эту эпоху...»

А маэстро Ринкявичус в соответствии со значимостью момента предпослал разговору тезис, отвечающий внутреннему, так сказать, невысказанному вопросу аудитории. Он сказал: «Да, я понимаю всю ответственность, которая на меня возложена...»
И вот что еще журналисты узнали о маэстро, его мыслях и планах. А самым первым стал журналистский вопрос о том, что подразумевает он в данном случае под ответственностью.

Об ответственности
— Ответственность главного дирижера совсем другая, чем у дирижера, который приезжает, делает программу и уезжает. У меня есть опыт: я был главным дирижером Латвийской национальной оперы, был главным дирижером в Malmo Opera, я являюсь главным дирижером Литовского государственного симфонического оркестра, а также знаю другую, гастрольную сторону профессии как дирижер, которого приглашают в разные страны и города...

Поэтому я и говорю о разном уровне ответственности. А принимая это предложение, исходил из того, что очень-очень ценю Новосибирский симфонический оркестр, считаю его одним из самых лучших в России и одним из самых лучших в Европе. То есть для меня большая честь быть главным дирижером этого коллектива и большая ответственность не только не разрушить того, что создал Арнольд Михайлович Кац, а постараться, чтобы уровень оркестра и дальше поднимался...

О репертуарной политике
— Я думаю, что резко репертуарная политика меняться не будет, если и изменится, то постепенно и немножко. Потому что мне как профессиональному дирижеру важен уровень произведений и круг композиторов, а здесь гениальные сочинения широкого круга авторов исполнялись и до того...

...Если бы вы спросили, какой ваш любимый композитор, я бы не смог ответить. Потому что у меня любимые и Моцарт, и Бетховен, и Рахманинов, и Чайковский, и Шостакович, и Месиан, и Прокофьев, и Брамс, и Вагнер, и Рихард Штраус, и Малер... Конечно, какую-то музыку, допустим Густава Малера, я дирижировал все сочинения, но я понимаю, что если сейчас взяться только за музыку Малера, то это будет немного однообразно и слишком тяжеловато для какого-то слоя публики. А для меня, несомненно, важно, чтобы как можно больше было разной публики на концертах Новосибирского симфонического. Впрочем, как и на концертах других оркестров, которыми я дирижирую... И чтобы обязательно был момент, интересный более молодой публике, потому что она — публика будущего. Должен присутствовать в программах и некий эдукационный (воспитательный) момент. Поэтому нужно играть не только то, что нравится публике, а непременно играть новое, разное, чтобы развивать у публики вкус.

О проблеме зала
— Проблема зала (в связи с закрытием весной 2008 года филармонического зала на улице Спартака. — Т. Ш.), если говорить о ней не поверхностно, мне кажется, может стать со следующего сезона проблемой номер один для Новосибирского симфонического оркестра. Потому что это замечательно, что будут строить новый зал и, дай Бог, действительно за два года построят, мы тогда будем кричать «браво!» и строителям, и всем, кто эту стройку финансировал... Но ведь за два года и потерять можно очень много! Разговор шел о переезде оркестра в ДК «Строитель». Я посмотрел: если в таком же виде и состоянии будет этот дворец (я хорошо знаю русский язык, это, конечно, не дворец...), то оркестру туда идти просто нельзя! Мы посмотрели с директором оркестра еще ряд залов. И если отвечать на вопрос, какой бы зал устроил и где можно было бы оркестру репетировать и концертировать, то я бы назвал ДКЖ и концертный зал оперного театра. Хотя если быть объективным, то и нынешний зал для оркестра не самое хорошее место. Вы простите, что я так говорю: просто Новосибирский симфонический — это огромное явление в культуре, а люди, живущие рядом с ним, в одном городе, случается, об этом могут и позабыть...

Об оркестре
...Моя оценка оркестра исходит из моего опыта дирижера: я много работал с лучшими оркестрами Москвы, Петербурга, в том числе с Российским национальным оркестром, я часто дирижирую спектаклями в Большом театре. Новосибирский оркестр — на том же уровне, а, может быть, и лучше. В первый раз я с ним работал в 1981 году, потом — в 1985-м. Потом, через 21 год, мы встретились на гастролях во Франции и Швейцарии...

...С ними работать замечательно. И я очень рад, что у нас есть творческое доверие на самом хорошем и высоком уровне. И дай Бог мне это удержать в последующие два года. Или больше — не знаю, как получится. Потому что часто бывает и так: музыканты воспринимают очень хорошо дирижера до того момента, пока он не становится главным... Пока не сталкивается с какими-нибудь бытовыми проблемами или тем более с проблемами, которые касаются их работы. А в ней случаются и аттестации, и прослушивания, когда в случае неудачи надо кого-то обвинить. Неважно, что решение принимает целая комиссия, музыканты склонны винить во всем входящего в ее состав главного дирижера. Это я все абсолютно гипотетически говорю, но в этом есть большая доля правды... И я очень надеюсь, что у нас все сложится нормально: я хотел бы быть коллегой и другом для музыкантов и пользоваться их доверием и уважением.

О некоторых жертвах
— Безусловно, кое-чем ради этого предложения пришлось пожертвовать... Потому что я являюсь главным дирижером Литовского симфонического и главным приглашенным дирижером Латвийской национальной оперы. Пришлось пересмотреть планы — и в программах, и в постановках, и в гастрольной жизни. К примеру, при условии февральских гастролей Новосибирского симфонического оркестра надо будет пожертвовать спектаклями в Риге, ну и так далее. Иногда жертвы бывают в одну сторону, иногда — в другую. Ничего страшного: всех концертов не продирижируешь, всех спектаклей — тоже. Главное — не «перерешивать в пользу лучшего». Неважно: подписан, не подписан контракт, если уж дал слово, держи его. Это нормально, по-человечески.

О новых компакт-записях
— Будут ли новые записи? Думаю, безусловно, будут. Но эти моменты в жизни оркестра мы будем непременно решать демократическим образом. Потому что моя профессия, по сути, деспотическая: моя обязанность — дирижировать и свою волю — музыкантскую — другим диктовать. Но другие аспекты мы обязательно будем обсуждать и с дирижерами, и с художественным советом оркестра.

Мне лично как музыканту больше нравятся записи, которые делаются во время концерта, чем студийные. Конечно, для этого нужен зал с очень хорошей акустикой, и то может не получиться. Могут и ошибки какие-то быть во время концерта. Но это, считаю, не самое страшное — зато есть нерв и трепет настоящий, музыкантский. Что в музыке чрезвычайно драгоценно. Обязательно нужна любовь к музыке — этого мы не должны забывать!

Гинтарас РИНКЯВИЧУС
Родился в 1960 году в городе Тракай Литовской республики. Окончил Национальную школу искусств Чурлениса, Санкт-Петербургскую консерваторию (1983) — факультет хорового дирижирования (класс профессора А. Михайлова), факультет симфонического дирижирования (класс профессора Р.Мартынова) и аспирантуру Московской консерватории (1986) — факультет симфонического дирижирования (класс профессора Ю.Симонова).

Лауреат международных конкурсов: Москва (1983), Фонда Герберта фон Караяна (Западный Берлин, 1985), Будапешт (1986). Удостоен специального приза за интерпретацию музыки из оперы Моцарта «Волшебная флейта» (1986, Будапешт), ордена Гедиминаса (1997). Большого Латвийского ордена за представление латвийской культуры в Европе (1997, 2000). Кавалер орденов Королевства Норвегия, Португалии и латвийского ордена Трех Звезд. Лауреат Национальной премии Литвы. Основатель, художественный руководитель и главный дирижер Литовского государственного симфонического оркестра (1988). Профессор Литовской академии музыки и театра (2004).

Дирижировал такими оркестрами, как Берлинер Симфоникер, Веймар Стаатскапелле, Франкфурт (Одер) Симфоникер, Тампере Симфони, Копенгаген Тиволи Симфони, Санкт-Петербургским филармоническим, Российским национальным, Российским государственным оркестрами. Выступал также в Кельнской филармонии, Зальцбургском Гробс концертном зале, Королевском Альберт-холле (Лондон), Тампере-холле, в Париже, Барселоне, Сарагосе, Большом зале Московской консерватории. С Новосибирским академическим симфоническим оркестром Г. Ринкявичус провел несколько концертов во время турне оркестра в Европе в феврале 2006 года (Франция, Швейцария).

В 1996 — 2003 г. Ринкявичус был художественным руководителем и главным дирижером Латвийской национальной оперы. В 2002 — 2005 был приглашен в шведскую Malmo Opera главным дирижером. В 2006 состоялся его дебют в Шотландской опере («Кармен» Бизе). С 2003 он дирижирует в Большом театре («Ромео и Джульетта» Прокофьева, «Спящая красавица» Чайковского, «Богема» Пуччини). Ринкявичус ставит спектакли в Литовском театре оперы и балета, Национальном театре Венгрии. С сентября 2007 г. Гинтарас Ринкявичус — художественный руководитель и главный дирижер Новосибирского академического симфонического оркестра.