Расколдованный круг

Но главное, приуроченный с самого начала к особо почитаемому в России православному празднику Покрова Пресвятой Богородицы, он взял на себя миссию не только просветительскую, но и духовную, начиная с исполнения духовной музыки до возвращения слушателям редко звучащих и даже забытых по разным причинам музыкальных имен и произведений. А если учесть, что Покров издревле ассоциируется у нас и с первым покрывающим землю снегом, то абсолютно логичным (после, разумеется, просветительских и патриотических мотивов) в его программе стало обращение к творчеству композиторов-сибиряков и композиторов, чьи судьбы так или иначе связаны с Сибирью. Поэтому «Покровская осень- 2007» проходит под девизом «Сибирский проект-2» (несколько лет назад фестиваль уже реализовывал сибирскую концепцию).

К сожалению, в России слова «незаслуженно забытый» в применении к произведениям искусства и их создателям чаще всего имеют определенный смысл: впавший в немилость у власть предержащих. Так, актом своеобразного общественного покаяния стало в прошлом году исполнение оркестром Каца Тринадцатой симфонии Шостаковича на стихи Евтушенко «Бабий Яр». Хотя, как говорится, Новосибирск в данном случае «ни в чем не виноват»: напротив — именно в Новосибирске, одном из первых в стране городов, благодаря Арнольду Михайловичу Кацу, в середине 60-х прозвучало это опальное сочинение.

В понедельник на открытии фестиваля в большом зале филармонии ее художественный руководитель Владимир Калужский сказал: «Этот концерт, как концерт-открытие, имеет для нас принципиальное значение. Потому что наряду с произведениями молодых и композиторов среднего, а также старшего поколения здесь звучит музыка Аскольда Федоровича Мурова. Человека, с именем которого связано особо интенсивное развитие музыкальной культуры Новосибирска и всей Сибири. Он многие годы был председателем нашей композиторской организации, профессором консерватории, воспитавшим замечательную плеяду молодых композиторов. И ничуть не умаляя достоинств музыки, которую вы услышите в первом отделении, хочу подчеркнуть, что принципиально важным для нас в этом фестивале и сегодняшней программе является исполнение сочинения Мурова «Тобольская симфония», которое не звучало на публике тридцать с лишним лет. Сегодня очевидно: оно появилось не ко времени. Оно слишком остро поднимало те проблемы, которые всегда волновали в России людей. Проблемы взаимоотношений государства и отдельной личности, власти и народа. Или, как сам композитор писал, «славы и бесславья» нашей истории. Это произведение вызвало у современников и у тех, кто управлял культурой, некий шок. Потому что то, о чем она, симфония, нам рассказывала, было слишком неожиданным для нашего сознания: жить, не зная ничего этого, было спокойней, проще — не забивать себе голову всякими высокими проблемами, не думать, отчего и как все происходит... И поэтому ее заживо похоронили».

...О том, как заживо похоронили «Тобольскую симфонию», я знала еще со времени выхода в 1989 году в Новосибирском книжном издательстве книжки самого Аскольда Федоровича Мурова «Заколдованный круг». В его замечательных по своей гражданской наполненности публицистических очерках (сродни солженицынскому «Как нам обустроить Россию» — только в сфере культуры) не было и тени сведения счетов, а было потрясающее желание сделать страну процветающей, и в первую очередь духовно, нравственно. История с обсуждением и угроблением (партийными функционерами и коллегами — не всеми!) его собственной симфонии была в книге лишь эпизодом, иллюстрирующим, «как не надо» обращаться с творцами.

Вообще эта книга в огромном тогда потоке перестроечных публикаций и сенсационных разоблачений производила на читателя особое впечатление необыкновенной чистотой авторских устремлений в радении за справедливость и, как видится теперь, столь же великим идеализмом деятельного интеллигента, верящего в возможность разумного обустройства общества. Да, он понимал, что это сделать непросто, но полагался, как всегда в жизни, призывая к этому собратьев по искусству, на «долготерпение, нелукавые труды и усердие». И в этой своей проповеди (иначе не скажешь) был настолько искренен, что, не знаю, как у других, а у меня сейчас при перечитывании почти каждой страницы наворачиваются слезы...

И вот «Тобольская симфония», написанная в 1971 году, пришла к слушателям. Это история «отца городов сибирских» с основания до начала XX века. По словам и замыслу автора, симфония эта «о славе и бесславии Тобольска, о его золоченых церквях и его виселицах; о людях, которые теперь составляют его гордость, и о тех, кто стал его позором, каких бы постов они при жизни ни занимали... Это «песня восхваления и гнева».

А историю эту рассказали нам, слушателям 2007 года: сводный хор артистов ансамбля «Маркелловы голоса», Сибирского русского народного хора, камерного хора НГАТОиБ и студенческого хора дирижерского факультета консерватории; солисты Новосибирской оперы Ольга Обухова, Фарит Хусаинов и Николай Лоскуткин, а также группа ударных симфонического филармонического оркестра под руководством Владимира Сурначева, пианистка Елена Поповская, арфистка Екатерина Тарновская и дирижер Игорь Тюваев. В роли декламатора выступил актер театра «Красный факел» Владимир Лемешонок.

...И вот страстный голос Ольги Обуховой обратился к нам, слушателям, со словами псалма (едва ли не главная претензия в неорганичности использования в произведении «церковных песнопений» у критиков симфонии. — Т. Ш.): «...В день скорби моей рука моя простерта ночью и не опускается: душа моя отказывается от утешения. Ты не даешь мне сомкнуть очей моих: я потрясен, я не могу говорить, размышляя о днях древних, о летах веков минувших: припоминаю песни мои, беседую с сердцем моим, трепещу, помышляю, и изнемогает дух мой...»

Мы услышали голос совести человека, для которого несправедливость, ложь и беззаконие, творимые другими, пусть даже триста лет назад, но на его родной земле, — это муки собственные, пропущенные через собственное сердце. И стало понятно, почему композитор обратился к этому материалу: архивные документы (в их числе текст подлинной проповеди сибирского просветителя Петра Словцова), повествующие о гонимых и ссыльных, о каторжниках и висельниках, а также о светлых гениях, рожденных Тобольском — Ремезове, Перове, Ершове, Алябьеве, Словцове, Менделееве, — и взращенных здесь же притеснителях и мздоимцах, выстроенные в ряд и услышанные уже его, Мурова, современниками, казалось бы, неизбежно должны были, хоть на шаг, приблизить Россию к покаянию. Ведь цепочка «неправды», «бесцельной жестокости человека к человеку» не оборвалась и в 1917-м (к которому так убежденно апеллировали не принявшие это сочинение). Когда же она оборвется? Этого вопроса автор не задает, он просто многократно в заключительной части обращается к современникам веками намоленными словами другого псалма: «Не ревнуй злодеям, не завидуй им делающим беззаконие... Делай добро, живи на земле и храни истину».

Так, очень коротко, можно пересказать сюжетную, текстовую основу сочинения Аскольда Мурова. Музыкальная же красота и сила его, сплетенная с «неподдельным», историческим словом, потрясает. И не только со словом, но чувством, страданием: к примеру, когда вокализ Альта-Обуховой (молельщика и плакальщика за землю русскую и, надо понимать, автора) переходит в плач хора, олицетворяющего народ, напряжение на сцене и в зале достигает необычайной высоты. Кажется, вот-вот произойдет нечто особенное: разверзнутся ли небеса, или люди, не вынеся муки такой, в конце концов образумятся — будут делать добро, жить на земле, храня истину...

Вот с таким добрым и ясным христианским (по партийной терминологии 70-х, «идейно-ущербным») посланием через годы — он умер в 1996 году — обратился к нам Аскольд Федорович Муров. Спасибо фестивалю «Покровская осень», его организаторам и исполнителям, что они позволили нам это послание услышать, разорвав заколдованный круг, в который попали когда-то «Тобольская симфония» и ее автор.