На Просвете не было просвета

Рядом с лесорубным участком разместился стройбат с военной дисциплиной. Быстро вырос поселок барачного типа с хорошей баней, прачечной, хлебопекарней, столовой, магазинчиком и клубом, в котором крутили кино и были танцы, читали доклады о положении на фронтах, проводили собрания, митинги.

Более плохих условий жизни, чем здесь, у нас не было. Папа-альтруист не мог позволить, чтобы наша семья жила хоть на йоту лучше, чем рабочие леспромхоза и эвакуированные люди. Мы поселились в паршивеньком семейном бараке, продуваемом всеми ветрами и стужами, вход в который был через сени-пристроечки, к которым мама тут же ухитрилась приделать палисадник с цветником.

Внутри квартирки главным действующим лицом была печь — наша грелка и кормилица. Рядом под лавкой — наш «яйцемясокомбинат» из нескольких куриц-несушек, а во дворе — «животноводческая ферма», где стояли наша Красава, телочка, две овцы и прожорливый, скандальный поросенок — надежда на неголодную зиму.

Налоги на живность были огромные. Молоко, мясо, шерсть, яйца, масло и даже шкуру с еще живого поросенка надо было отдать государству. Но мама знала, что без подсобного хозяйства мы протянем ноги, и потому все усилия мамы и нас, детей, были сосредоточены на том, чтобы прокормить наших кормильцев.

Естественно, очень выручало мамино умение выбирать животных. Красава давала не 3 — 5 литров молока, как коза, а 8 — 10, с хорошей жирностью. Овечки к стрижке отращивали шерсть, которой хватало не только на налоги, но и на теплые носки, рукавички и даже на свитерки нам и пуловер папе. А куры неслись даже зимой, что было очень кстати и для папы, и для нас, рано убегавших в школу.

Мама не щадила себя, но и нам доставалось: вечные чугуны с вареной картошкой, очистками, тяжеленные ведра с водой из колодца домой, из дома — подогретое пойло в сарайку коровам. Дедушки не стало, поэтому сено мы заготовляли сами. Когда его было мало, запаривали солому и делали «витаминную добавку» из веников березовых или рубленой хвои. Сколько тонн скошенной по оврагам и кюветам травы мы, дети, перетаскали на себе? Не сосчитать!