Невыдуманные истории

— Ну, значит, нашли мы косачиный ток, — со смешком рассказывал Анатолий Яковлевич, — посреди большого кострового поля. Птица любит открытое пространство, чтобы можно было обозревать окрестности. Построили скрадок. Пусть коcачи привыкают к нему. Через неделю приехали вновь.

— И что же?

— А ничего. Улетели наши косачи. Может, спугнул кто. Пропали охота и тысяча рублей.

— Помилуйте, Анатолий Яковлевич, почему так много?

— А вот давайте считать. Путевка, то есть лицензия, — триста рэ. Бензин — сотня: дважды ездили... Видеокассета.

— И все равно не получается.

Анатолий Яковлевич хитро прищурился:

— Сразу видно, не охотник. А обмывка? Она тоже двойная. Уж такая традиция.

Ну что тут скажешь: охота пуще неволи.

У страха глаза велики
Случай этот произошел очень давно, сразу после войны, в моей родной деревеньке. Летним вечером в одну крестьянскую избу набились старушонки, чтобы обсудить последние сельские новости. Здесь же сидел и молодой парень Серега Жигунов, только что вернувшийся с фронта, набивал вручную патроны, собираясь сбегать с ружьецом на ближнее озеро, пострелять утей.

Серега брал патрон и меркой насыпал в него порох, запыживал, затем той же меркой сыпал дробь и только после этого деревянным молоточком загонял пистон, хотя добрые охотники делают наоборот. Но молодость есть молодость.

А старушки тем временем напали на свою излюбленную тему жизни и смерти.

— Я ее, косую, ни капельки не боюсь, — говорила одна довольно свежая дородная старушка. — Как придет — встречу с радостью. Слава Богу, нажилась, света белого навидалась. Можно и на спокой.

— И мне бы пора прибираться, — подхватила другая. — Я уж иной раз грешным делом зову: «Приходи, радая буду».

И другие заговорили о том, что ждут не дождутся смертушку свою, и где она только затерялась?..

А Серега допустил оплошность: вместо деревянного взял молоток железный и стукнул им по пистону. В ту же секунду в избе раздался ужасный грохот, и так как порох, которым пользовался Жигунов, был дымным, избу сразу заволокло. Старушонок наших как ветром сдуло. Сбивая друг друга с ног, выскочили они из избы и забормотали, заблажили, осеняя себя широкими пугливыми крестами.

Серега, не имевший за всю войну ни одного ранения, серьезно повредил левую руку: стала она сохнуть. Совсем-то не высохла, но силы в ней поубавилось.

Очень долго потешались над старухами. Это как же так, со смехом говорили им, вы смертушку призывали, она к вам пришла, а вы врассыпную! Старушки смущенно переглядывались, округляли глаза и снова осеняли себя крестным знамением.

— Дак оно на хронте будто. Как шарахнет! Мы и бегом.

Сколько воды утекло с тех пор, а случай этот все помнится. Как встретятся два-три земляка, так непременно начнут с одного: «А помнишь, как старушки-то наши...» И, подмигнув друг другу, весело рассмеются.

Случай в лесу
Уже в конце лета один городской коллектив выехал в лес за грибами. Легковушек тогда было совсем мало и в качестве подручного транспортного средства использовали грузовик: в просторном кузове всем хватило места. Ей-богу, это гораздо приятнее, чем ехать в тот же лес одному или с надоевшей женой. В коллективе общение — живое, человеческое — дороже всего.

Напали на удачный лес, березовый колок, набрали грибов по полной корзине и помаленьку стали вновь грудиться у грузовика. Не было только Галины Вычужаниной. Женщины залезли в кузов и стали звать ее — наверняка заплутала в лесу. Кричали, кричали, а отзыва никакого.

Тогда за дело взялась Светлана Романова, Галина подруга.

— Вычужанина! — проголосила она. С минуту помедлила и снова:

— Орлова!!!

— Филатова!!!

— Смирнова!!!

Вычужанина пять-шесть раз выходила замуж и меняла фамилию. Везло как-то женщине. Иная же и раз не может заиметь муженька.

— Анисимова!!!

Из леса вдруг вылетела разъяренная Вычужанина и с кулаками бросилась на подругу. Пошла маленькая потасовка. Мужики стояли, посмеивались, покуривали.

— Это ты мне просто завидуешь! — кричала Вычужанина подруге. — Всю жизнь вековуха. Ноги у тебя не по циркулю.

Еле-еле успокоилась и начала перебирать грибы в корзине. Почему-то всем стало весело. Чуть не подрались подруги, а из-за чего? Да по обыкновенной бабьей дурости.

Жертва рекламы
Ранним утром иду в Татарске по главной улице имени Ленина. По дороге на приличной скорости катит автомобиль. Около магазина «24 часа у Петровича» автомобиль теряет заднее колесо, оно катится на тротуар прямо мне под ноги. Сделав два-три оборота вокруг собственной оси, колесо мирно укладывается у двери магазина.

Из автомобиля выскакивает встрепанный водитель:

— Эй, мужик, ты колесо не видел?

— Как не видел? Да вот же оно! Ты что же не прикрутил его как следует?

— Вчера только легковуху с ремонта пригнал. По телеку заверили: «В нашей мастерской ремонт с гарантией». Ну я и радый: поверил, поперся...

Стою, про себя думаю: «Хорошо, что переднее колесо не отвалилось, не жить бы мужику на белом свете. Вот и верь этой рекламе».

Голубь- покупатель
Моя очередная прогулка по городу. Недалеко от магазинчика, в котором продают сахар и муку, стоит женщина, а рядом с нею ведро семечек, в нем стакан, а на кромке ведра сидит голубь и склевывает семечки.

— Это у вас тоже покупатель? — обращаюсь к торговке.

— Тоже, — утвердительно кивает она головой.

— А что же денег не платит?

— Пока пробует. А коли понравится товар, то и заплатит.

Смеется. Я тоже смеюсь. Светло и радостно. Уличные торговки — женщины прижимистые, всегда прячут свой товар от птиц, прикрывая его целлофаном. А эта вот нет. Не жадная, стало быть.

Обед с олигархом
В районном Доме культуры «Родина» — очередное совещание. В перерыве нас кормят бесплатным обедом: картонный стаканчик минералки, мягкая пшеничная булочка с детский кулачок и кружочек колбасы — такой прозрачный, что сквозь него можно обозревать мир, как через стекло.

Мы с нашим местным олигархом занимаем очередь к буфету, скоро получаем искомое и начинаем есть.

— Что-то я ничего не понял, — говорит олигарх, поглаживая гладенькое пузцо и глядя на меня с удивлением. Он тут же снова устремляется к буфету и проделывает эту процедуру несколько раз. Наконец успокаивается и, вполне удовлетворенный собой, занимает свое место в зале.

Я рассказываю приятелю о случившемся.

— Немножко жадный тот олигарх, — говорит приятель и хитровато посмеивается. — Он же не хапнул миллион, а просто съел три-четыре бюджетные булочки. Только и делов.

Я соглашаюсь с приятелем. В самом деле, не должен же человек оставаться в общественном месте голодным, даже если он и ворочает крупными деньгами.

«Уж не рад, что поехал в Ленинград»
В советские времена по заданию газеты не раз ездил с агитпоездом обкома партии по городам и весям нашей необъятной Новосибирской области. Кроме лекторов, которые составляли главное ядро, в его составе были врачи-консультанты, артисты, в том числе театра оперы и балета, художественная самодеятельность и довольно многочисленная журналистская братия.

Вспоминаю курьезный случай, произошедший со мной в одном из районов. Все говорит за то, что это был Краснозерский. В райкоме партии сказали, что в одном хозяйстве есть замечательный зоотехник: отлично знает свое дело, надои высокие, так как дойное стадо чуть ли не элитное. Надо, мол, встретиться с человеком и обязательно написать о нем.

Было бы сказано. Звоню в хозяйство: так и так, желаю встретиться с вашим главным зоотехником, где и когда это можно сделать? На другом конце провода, секунду помедлив, отвечают, что, к величайшему сожалению, специалист только что отъехал в Ленинград. Жаль. Такой великолепный материал пропадает! «А вы не расстраивайтесь, — говорят мне, — к обеду он обязательно вернется. Тогда и поговорите». «Как к обеду? Он что, на самолете вылетел в Ленинград? Но даже в этом случае ничего у нас не выйдет». «Нет, на лошадке, — отвечают. — Трюх-трюх — и вот уже дома». «Послушайте, что вы мне голову морочите? Как можно так быстро съездить, да еще на лошадке, в нашу вторую столицу?» На том конце провода от души смеются: «Да это у нас поселочек такой, Ленинградом зовется».

После обеда наша встреча состоялась.

— Уж не рад, что поехал в Ленинград, — вздохнул собеседник.

— А что такое?

— Доярки бузят. Спецодежду требуют: сапоги резиновые, халаты, голицы. Задержали мы выдачу на какую-то неделю — и уже недовольны.

— А зарплату как выдаете?

— День в день, час в час. С этим у нас строго.

Как мог, подбодрил зоотехника.

Вспоминая этот случай, думаю: «Нам бы, нынешним, те «беды»...