Вулкан-убийца — все может повториться

(Продолжение. Начало в №23)

Страшный смысл высказывания «жить как на вулкане» по-настоящему понимаешь, когда впервые ступаешь на мощенные крупным булыжником мостовые легендарного города Помпеи.… Или нет, чуть позже. Тогда, когда впервые увидишь скрюченные, застывшие в нелепых предсмертных позах останки людей. Если быть еще точнее, останки останков. Со дня того ужасного извержения вулкана Везувия, унесшего жизни более пяти тысяч жителей нескольких близлежащих городов, прошло уже почти 2000 лет. Тела погибших давно разложились, сохранилась лишь форма, благодаря окутавшему их пеплу. Мужчины, женщины, дети, даже домашние животные, увековеченные в своем последнем движении. Смотреть на этих безмолвных свидетелей древней трагедии по-настоящему жутко, особенно после того, как подумаешь, что катастрофа может вновь повториться. В любую секунду...

«Чтоб ты заболел!», или Помпейские политтехнологии
Помпеи встретили нас ласковым утренним солнцем. Живописные, утопающие в буйной зелени древние развалины на фоне «безобидного», не особенно-то высокого холмика — Везувия. Очень жизнерадостная, просто открыточная картинка. Такой же радостной, жизнеутверждающей она, наверное, была в то утро 24 августа 79-го года нашей эры, за несколько часов до извержения. Только вместо полуразрушенных стен, упавших и расколотых колонн, засыпанных землей жилищ, которые сейчас с трепетом рассматривает наша тургруппа, посетители древних Помпей с благоговением взирали на цветущий, процветающий город.

Местная женщина-гид заводит нас в один из раскопанных археологами помпейских домов. Хорошо сохранившиеся фрески со сценами охоты на стенах, небольшой бассейн, где, по всей видимости, когда-то плавали пестрые рыбки, каменные вазы при входе... Легко представить, как здесь было красиво и уютно при жизни хозяев. Помпеи были зажиточным городом, одним из самых богатых на юге римской империи. Местом, где знать императорского Рима предпочитала проводить свой летний отдых. Термы (общественные бани), прачечные, отлично сохранившиеся амфитеатры, один из которых на 20 тысяч зрителей... Мы рассматриваем одну достопримечательность за другой, не переставая удивляться высокому уровню жизни античного города. Расколотый циферблат солнечных часов, возвышающихся на колонне одной из помпейских площадей, очень точно разделен на «равномерные часы». По свидетельству ученых, создание такого прибора было трудной задачей даже в позднее Средневековье, тем не менее древние жители Помпеи могли без проблем узнавать точное время.

«А здесь,— гид подводит нас к особо ничем не выдающемуся полуразрушенному сооружению, — очень любят фотографироваться американские туристы. Спросите меня, почему». «Почему?» — тут же заинтригованно задаю ей вопрос. «Это древнепомпейский «Макдоналдс», — отвечает, — то есть заведение быстрого питания. Как видите, подобные закусочные существовали уже тогда».

Движемся дальше по широкой — даже по нынешним меркам — улице. На серых, вулканического происхождения, камнях мостовой сохранились следы колесниц, перекрестки заботливо выложены высокими булыжниками, чтобы пешеходам было удобнее переходить дорогу. Не удивлюсь, если узнаю, что разметка современного пешеходного перехода произошла от таких вот перекрестков. «Обратите внимание на стены», — неожиданно говорит нам гид. Отрываюсь от созерцания мостовой и с удивлением замечаю, что стены близлежащих домов исписаны полустертыми латинскими надписями. «Вандалы», — уверенно делает заключение кто-то из нашей группы. «Ну что вы, — смеется наша проводница. — Этим надписям столько же лет, сколько и городу, и это не просто надписи, это… — она делает небольшую паузу. — Это предвыборные лозунги».

Кто бы мог подумать, что предвыборные политтехнологии и политическая реклама отнюдь не изобретение дня сегодняшнего. Наши предки успешно применяли их еще на заре нашей эры. В 79-й, последний год жизни города, в Помпеях выбирали двух дуумвиров (нечто вроде современного мэра) и двух эдилов (заведующих дорожным хозяйством и общественными работами). «Соседи поддерживают кандидатуру Казеллия Марцелла на должность эдила», — значится на одном из древних лозунгов. «А вот там, — гид указывает нам на очередной образчик античной «полиграфии», — написано «Выберите в эдилы Г. Юлия Полиба, он доставляет хороший хлеб». Видимо, этот Г. Полибий выдвигался в кандидаты от общества булочников.

Удивительная особенность — из более чем полутора тысяч найденных археологами в погребенных Помпеях предвыборных манифестаций до сих пор не встретилось ни одной, порочащей того или иного кандидата. Там нет ничего, кроме похвал, ни единого неприятного слова, ни одного оскорбительного намека в адрес соперника. Видимо, столь популярная ныне «война компроматов» не входила в арсенал предвыборной борьбы того времени. А вот одна из надписей под одним из избирательных лозунгов нас изрядно повеселила: «Чтоб ты заболел, если сотрешь то, что здесь написано!» Таким образом неизвестный нам античный имиджмейкер защищал продукт своих политтехнологий. И ведь сработало. Не стерли.

Решив про себя ничему больше не удивляться, как вкопанный изумленно застываю над очередным шедевром: на мостовой выдолблено довольно большое изображение того, что у нас мелом на заборах рисуют дети. «Как вы думаете, что сие означает? — гид решила нас окончательно шокировать. Мы смущенно молчим. «Это всего-лишь указатель одного из многочисленных городских лупанариев». «Лупанарий» в переводе на наш простонародный язык есть нечто иное, как «бордель», и таких заведений в портовом городе Помпеи, как выяснили ученые, было множество. «Между прочим, есть поверье, что если потоптаться на этом изображении, то исполнится загаданное желание, — заговорщицки сообщила нам гид и тут же разочаровала. — Хотя я уже десять лет топчусь, а воз и ныне там». Тем не менее, отстав от группы, я с удовольствием попрыгал на древнем указателе. Так, на всякий случай.

Это было все равно, что глотать огонь
Мягкий климат, подогретая подземными лавовыми потоками плодородная почва, позволяющая снимать по три урожая в год, — благодатное место, райский уголок на земле. Так было и тогда, в то страшное августовское утро, когда источник жизни неожиданно превратился в источник смерти. Тысячелетиями плавившийся в недрах земли при огромной температуре камень превратился не просто в лаву, а в дым. Под огромным давлением столб дыма вырвался из жерла Везувия и взмыл в воздух на высоту более чем на 15 километров. Сотни людей, привлеченные невиданным зрелищем, высыпали на улицы Помпеи. Тогда они еще могли спастись, если бы немедленно покинули город, если бы могли предположить, что ждет их впереди...

О том, как происходило извержение, мы знаем сегодня довольно точно благодаря описанию некого Плиния Младшего. Именно его сохранившиеся заметки позволили ученым подробно изучить последовательность трагедии. Поднимаясь столбом, смертельный дым расползался по небу. Ветер гнал его в сторону Помпеи. Дневной свет сменился сумраком. Облако пепла закрыло солнце. Худшее было впереди. Выброшенная из недр кипящая субстанция смешивалась с воздухом, постепенно остывала и падала вниз. Сначала это были легкие куски пемзы, покрывшие толстым слоем обреченный город, затем с неба стали сыпаться камни. Падая со скоростью 200 км в час, они поражали насмерть. Крыши домов, рассчитанные лишь на защиту от непогоды, обрушивались под ударами, погребая под собой прячущихся под ними людей. Смерть была повсюду.

В это время грязевой поток, в пять раз превышающий по температуре кипящую воду, выплеснулся из жерла Везувия на другую сторону вулкана. Уничтожая все вокруг, убивающая масса стремительно понеслась к еще одному близлежащему городу — Геранкулуму. Из-за высокой температуры смерть несчастных, оказавшихся на пути потока, оказывалась мгновенной. Люди не просто сгорали — они превращались в уголь. Те, кто успевал спрятаться в домах, гибли по-другому: кипящее облако наседало над ними, мягкие ткани человеческого тела испарялись, зубы и кости крошились, как хрупкое стекло под горячей водой, мозги закипали и свертывались... Геранкулум был погребен под 25-метровым слоем вулканических пород.

В Помпеях все еще продолжала теплиться жизнь. Не погибшим в первые часы извержения жителям оставалось жить не более суток. Их гибель была еще более страшной, чем у геранкулумцев. Смертельное облако нависло над городом. При вздохе легкие умирающих наполнялись субстанцией из раскаленного газа и пепла. Это было все равно, что проглотить огонь. В человеческих легких субстанция, смешиваясь с жидкостью, превращалась в сырой цемент, и жертва, судорожно хватая ртом воздух, задыхалась. Оседающий сверху пепел все более и более засыпал обезлюдевший город, а ядовитые пары, влекомые сумасбродным ветром, еще несколько дней продолжали сеять смерть во встречающихся на их пути поселениях густонаселенного побережья.

«Фитиль бомбы» почти догорел
О количестве жертв того страшного катаклизма древности до сих пор не существует единого мнения. Кто-то из ученых называет цифру в пять тысяч погибших, кто-то утверждает, что жертв было в два раза больше. Замечу, что извержение Везувия не было ни самым мощным в истории катастроф Земли, ни самым гибельным по количеству жертв. Но, как это ни кощунственно звучит, ни одно из извержений вулканов не оставило после себя такого страшного памятника, как хорошо сохранившийся мертвый город.

На место гибели Помпеи наткнулись совершенно случайно в конце XVI при строительстве акведука. В XVIII веке начались первые раскопки, и они продолжают вестись по сей день. Находки археологов просто изумительные. Великолепные мозаики, фрески, статуи, украшения и домашняя утварь... вряд ли мы могли бы их увидеть, если бы не трагедия. Большинство из обнаруженных в Помпеях находок хранится в археологическом музее в Неаполе, и, даже проведя там, как мы, несколько часов, вряд ли удастся рассмотреть все экспонаты. Но потрясают воображение все-таки не они, а те безмолвные очевидцы катастрофы, о которых я упоминал вначале.

Раскапывая погребенные вулканом Помпеи, археологи регулярно натыкались на непонятные пустоты в шлаке. Сначала, не придавая им особого значения, их просто разбивали, потом кто-то из ученых догадался залить в одну из пустот гипс. Результат был шокирующим. Когда застывшую форму извлекли на свет — перед исследователями предстала гипсовая копия давно погибшего человека. Можно было рассмотреть каждую складку кожи, каждую морщинку на его искаженном от ужаса лице. Тысяча сорок четыре слепка таких погибших удалось сделать ученым на сегодняшний день. От людей давно уже не осталось ни волоска, ни косточки, а они все еще продолжают бежать по улицам мертвого города...

Вулкан Везувий сейчас спит. Жерло его плотно забито многометровой каменной массой, и любой желающий может заглянуть в него, поднявшись по специально проложенному туристическому серпантинчику. Сотни ученых со всего мира наблюдают за процессами, творящимися в недрах знаменитого убийцы, и их прогнозы просто пугающие. Вулкан просыпается.

Под сенью Везувия живет сейчас 800 тысяч человек (не считая населения чуть дальше расположенных городов, таких как, например, Неаполь). Правительство Италии предпринимает тщетные попытки переселить их из опасного места, но люди не торопятся покидать обжитые веками места. Даже компенсация в 30 тысяч евро не служит для них аргументом, чтобы уехать из этого благодатного природного края. А ведь некоторые из ученых-сейсмологов считают, что извержение может произойти в ближайшие десятилетия.
Кто-то из местных гидов назвал Везувий «закупоренной бутылкой шампанского, пробка которого готова вылететь из горлышка». Побродив по улицам древней Помпеи, я бы не счел его сравнение удачным. Скорей уж известный вулкан похож на медленно тлеющую бомбу. Бомбу, фитиль которой уже почти догорел…

(Продолжение в следующем номере «толстушки».)