Дом с «призраками»

— Что случилось, Валентин?

...Об этом эпизоде Игорь Николаев в подробностях потом расскажет на суде, пытаясь понять: была та встреча cо школьным товарищем финалом или началом трагедии?

Валентин Гуров поведал жуткую историю.

Он проживал с родителями в двухкомнатной полногабаритной квартире довоенной постройки. Отец (имена и фамилии изменены) Иван Георгиевич — бывший фронтовик, орденоносец. Мать Людмила Павловна — учительница, тоже давно на пенсии. Брат и сестра Валентина Гурова проживают отдельно. Школьником Игорь Николаев несколько раз бывал в их доме — опрятно, чинно, интеллигентно. Старших Гуровых уважали соседи, наведывались за советом к Людмиле Павловне — как лучше воспитывать детей. Запомнилось, как накануне Дня Победы в школу, при орденах и медалях, пришел Иван Георгиевич, рассказывал ребятам о сражениях, как все завидовали Валентину, что его отец герой... Но то, что теперь поведал о своей семье Валентин, не укладывалось в голове. Год назад Иван Георгиевич заметил за собой слежку, подозрительные личности звонили по телефону, требовали продать квартиру. Старик перестал спать, сделался злым, подозрительным, обвинил Валентина в подготовке преступления — сжить его со света, чтобы завладеть квартирой. При этом пообещал, что примет «адекватные меры». Как-то Валентина подкараулили неизвестные личности, избили... Валентин обратился за помощью в милицию, но там объявили, что на него самого уже завели дело по просьбе отца, которому он угрожает убийством. Прошла еще неделя, и отец попытался отравить Валентина, он долго болел... В результате постоянного стресса здоровье родителей ухудшилось, Иван Георгиевич стал слышать «голоса», а Людмила Павловна — видеть «призраков». Но как их бросить? Даже когда у Ивана Георгиевича произошел инсульт, и все отвернулись от него, Валентин не ушел из дома, продолжал один за ними ухаживать, покупать лекарства, кормить.

При расставании Гуров попросил у школьного товарища взаймы 500 рублей. Потрясенный его рассказом, Игорь, не раздумывая, дал тысячу...

Куда уходит семейное счастье?

Весь день Игорь оставался под впечатлением услышанной истории Валентина. Он вспомнил, как сильно его любили родители, ставили в пример сестре и брату, как прочили успех в науке или спорте. Вспомнилась их семейная фотография на стене в «зале»: маленький Валя в центре, отец стоит рядом, правая рука на плече младшего сына. Глаза Валентина сверкают мальчишеской отвагой... Куда уходит детство?

В воскресенье у Николаева зазвонил телефон. В трубку кричал Валентин Гуров:

— Игорек, выручай! Совершено нападение на папу. Я пришел домой, а он лежит... Я оказывал первую помощь, делал реанимацию, потом мама вызвала «скорую» — бесполезно... Умер. Приезжай, мне нужна твоя помощь.

Николаев взял денег и поехал по давно известному ему адресу. Там, в квартире Гуровых, из уст сестры Валентина он впервые услышал обвинение его в убийстве Ивана Георгиевича. Как такое могло произойти?

Прибывшие сотрудники милиции и прокуратуры молча производили осмотр места происшествия и показания потенциальных свидетелей — родственников убитого, соседей по подъезду.

Уже на первоначальном этапе расследования факта гибели ветерана вызвала сомнение версия Валентина о нападении на отца неизвестных лиц. Труп лежал на полу, руки вытянуты вдоль тела, лицо в обильных кровоподтеках... Рядом с трупом рассыпаны ордена и медали, валяется икона... Установить, что исчезло из квартиры, не представилось возможным. Жена погибшего, Людмила Павловна, тоже вся избитая, в синяках сидела на кровати, отказывалась отвечать на вопросы следователя, закрывала лицо руками.

Валентин убил отца? За что? Нет, в это Игорь никак не мог поверить.
Когда на руках Валентина защелкнули наручники и повели к «воронку», он крикнул:

— Они меня подставили!

Собравшиеся во дворе жильцы дома, наблюдая суету, суровые лица милиционеров и убитых горем Гуровых, обсуждали происшествие. Говорили о том, что в последнее время в семье Гуровых что-то происходило подозрительное: слышались голоса, крики, ночью кто-то стучал в стену и выл... Старики сильно переменились, стали замкнутыми, кажется, чего-то сильно боялись. Только один раз Людмила Павловна обмолвилась: «Призраки...»

О каких «призраках» говорила старушка? Может быть, о тенях из далекого прошлого, когда была молода, здорова, умна, любима детьми...

Куда уходит семейное счастье?

Монстр
Обстоятельства смерти ветерана прояснились в Заельцовском районном суде, когда под напором доказательств заговорил Валентин Гуров. Не сразу, по крупицам выдавал он правду. Много чего оказалось намешано в этом человеке.

Довелось читать материалы психологического исследования личности Гурова: «В суждениях — обстоятелен, многоречив. Крайне демонстративен, стремится показать себя в выгодном свете, склонен к рисовке, претенциозен. Говорит: «Могу доказать, и так, что не оспорите!» Склонен к фантазированию и вымыслам. О случившемся: «Отец умер от травмы головы; пошел в ванную и упал... Я звук только слышал. Первую помощь оказал. Это брат родителям не поможет, обирал их, на мою комнату претендует...» Заключение судебных экспертов: психическими заболеваниями не страдает, но обнаруживается истерическое расстройство личности, повышенный эгоцентризм. Его дополняют показания родственников Гурова: «Очень высокого мнения о себе, никогда не признавал, что был не прав».

В материалах имеется весьма характерный штрих личности Гурова — эпизод его общения с одним из свидетелей, в котором он говорит о родителях:

— Да они обязаны мне, что я родился у них!

Каково?! Наверное, не стоит приводить дословно другие высказывания Гурова, раздающего характеристики матери и отцу: «Алкоголики, наркоманы, воровали деньги, а потом били сына...»

Откуда берутся такие? Не из глубин ада... Суд доискивается до истоков формирования личности. Учился в школе, служил в армии, на различных офицерских должностях на БАМе. В звании капитана, по неизвестной причине, был демобилизован. На «гражданке» работал в снабжении, в охране, таксистом... Перед арестом Гуров уже несколько лет был на иждивении родителей. Кажется, они жалели его — давали деньги, потакали слабостям. Не хотели расстаться с прошлым, когда Валя был надеждой и красой семьи? А он начал опускаться, проигрывать деньги, по ночам приводил домой проституток.

Наконец настал момент, когда Иван Георгиевич решил вразумить «пошатнувшегося» сынка — говорил жестко, потребовал: или прекращай безобразие или убирайся вон. На что нетрезвый Гуров ответил оскорблением. Не сдержавшись (первый раз в жизни!), отец ударил его по щеке... Валентин толкнул отца на стену, потом еще раз... Опрокинулся стол, разбилась посуда, Иван Георгиевич пополз из комнаты, но его снова настиг удар, потом еще... казалось, сухонькое стариковское тело разлетится от ударов на куски... Как по покойнику запричитала Людмила Павловна.

Не те ли шумы слышали соседи Гуровых, принимая их за «призраков». Или так было легче — не вмешиваться в реальную ситуацию: чужая семья — потемки... А «призрак» был — от умницы, отличника Валечки давно ничего не осталось. Он превратился в жестокого монстра, глумящегося над родителями. За деньги от пенсии или по прихоти он чуть ли не ежедневно издевался над стариками. Они стали бояться его. Бояться позора. Бояться, наверное, спроса и на том свете за то, что такого изверга воспитали. Они скрывали свое горе, прятали от людей не сходящие побои на лице и теле. Когда Гуров принимался в очередной раз избивать отца, Елена Петровна просила мужа: «Милый, ты только не кричи, а то люди услышат, потерпи, не кричи...»

Человек за стеной
Какие драмы иногда происходят за стеной в соседней квартире, доме напротив? Почему ребенок вышел во двор с подбитым глазом, пожилой человек редко появляется на улице? Как поступить, если приличный с виду человек, занимающий должность, издевается дома над близкими людьми? Семейное насилие...

По мнению экспертов, его криминальный уровень в современном обществе растет. По данным московского кризисного центра «Анна», 60% жертв семейного насилия — это женщины с высшим образованием, жены и подруги бизнесменов, ученых, деятелей культуры и шоу-бизнеса... Но редко эти преступления получают оценку в суде. По признаниям жертв семейного насилия, страх огласки для них страшнее смерти. Сколько еще таких «призраков» таится по углам?

В суде не звучало громких, гневных речей, было грустно от осознания безмерности человеческого падения. Логика доказательств в суде подействовала, кажется, на Гурова. Под финал процесса он утратил самоуверенный тон, предался задумчивости и даже смахнул вдруг набежавшую слезу. В последнем слове признал вину, раскаивался. Суд приговорил его к девяти годам лишения свободы в колонии строгого режима. Он еще может дожить до свободы — в его судьбе возможен новый вариант?

На суде родственники — брат и сестра — отреклись от Гурова. Людмила Павловна по причине многочисленных черепно-мозговых травм, психического надлома утратила способность адекватно воспринимать окружающий мир. Но врачи не оставляют надежду. Людмила Павловна часами сидит неподвижно, не выпуская из рук семейную фотографию в рамке, на которой они все вместе.