Село опирается на социального работника

— Социальные работники не стремятся быть на виду у людей. Скорее, напротив — они незримые помощники, когда социальные права человека ущемлены, когда он попал в кризисную ситуацию, из которой не может выйти самостоятельно. Значительная часть населения, которой нет нужды обращаться в службы социальной защиты населения, может до поры до времени и не подозревать о существовании социальных работников. А ведь они являются носителями изменений как в обществе, так и в жизни отдельного человека или семьи. Думаю, что на примере Искитимского района это ясно видно. Но сначала скажите, сельскому социальному работнику легче или труднее, чем городскому?

— Здесь есть свои плюсы и минусы. К плюсам можно отнести сельский уклад жизни. Все друг друга знают, кто как и чем живет. До социальных служб гораздо быстрее поступают сигналы о неблагополучных семьях, жестоком обращении с детьми. Проблемы семей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, пытаются решать всем миром. К профилактике семейного неблагополучия гораздо активнее, чем в городах, подключается общественность. У нас очень хорошо работают женсоветы, «серебряные волонтеры» — ветераны, действуют общественные советы по молодежной политике.

Минусов, возможно, гораздо больше. В сельской местности все-таки слабо развита инфраструктура, быт неблагоустроен. Деревня из конца в конец тянется порой на пять-десять километров, и социальному работнику приходится в любую погоду ходить через всю деревню к обслуживаемым сельчанам. Да не один раз в день, и еще доставлять сумки с продуктами. Носить воду из колонки, дрова, уголь. За день протопить не одну печь. Это тяжелая работа, поэтому необходимо, чтобы социальный работник был физически здоровым, крепким. В то же время он должен быть разносторонне подкован, поскольку с ним советуются по психологическим, педагогическим, юридическим, медицинским и другим вопросам.

— Специальность «социальная работа» была введена в стране в 1991 году. Что с тех пор изменилось?

— Раньше простые деревенские жители называли социальных работников хожалками. Это, как правило, добрые женщины, безотказные. Приходя в дом, они выполняли всю предлагаемую работу по хозяйству. А подопечные бывают разные, и некоторые требовали невозможного: по объемам работы, срокам ее выполнения и так далее. Время правовой незащищенности прошло. В 2006 — 2007 годах принят ряд документов, утвержден перечень гарантированных социальных услуг. Сейчас социальный работник четко понимает свою роль. Знает, какие услуги и в каком количестве он может предоставлять. На статус социального работника, думается, повлияет и переход бюджетных учреждений на новую тарифную систему оплаты труда — этот документ вступит в силу с 1 января 2009 года. Там четко описаны квалификационные требования, какой устанавливается оклад в связи со стажем работы, образованием.

Если брать социальную работу шире, а не только обслуживание на дому, появилась реабилитация людей с ограниченными возможностями и профилактика безнадзорности несовершеннолетних. Сейчас эти формы бурно развиваются.

— Разве число инвалидов растет? А безнадзорных детей не становится меньше?

— Число детей, официально признанных инвалидами, снижается, потому что требования медико-социальной экспертизы стали более жесткими. Правда, дети не стали здоровее, и они у нас проходят профилактику инвалидности и реабилитацию, не являясь инвалидами. Мы считаем, если у ребенка есть неблагополучие со здоровьем и развитием, не надо ждать, когда это укоренится, а нужно помочь. По профилактике безнадзорности: число детей и семей, находящихся в трудной жизненной ситуации, не уменьшается.

— Почему?

— Ситуация в селе остается тяжелой.

— Безработица, алкоголизм? Что предпринимаете? Даете материальную помощь?

— Работая с семьей, которая попала в кризисную ситуацию, мы всегда настраиваем, чтобы был посажен огород. Если принимаем решение дать деньги, то семья на них должна купить, например, корову. Когда выявляем алкоголизм, предлагаем лечение. Ежемесячно 3 — 4 человека направляем к новосибирскому специалисту-наркологу, с которым сотрудничаем уже несколько лет. В бюджете предусмотрены средства на оказание адресной помощи, из них и оплачиваем лечение. Занимаемся каждым человеком индивидуально. Бывает, ведем переговоры об устройстве на работу, хлопочем о жилье. Конечно, недостаточно телефонного звонка или письма, нужно ехать и говорить с руководителем предприятия, с главой администрации муниципального образования о помощи семье, чтобы она встала на ноги.

Таких семей, которых мы снимаем с учета, у нас немало. Однако мы отмечаем, что число семей, находящихся в трудной жизненной ситуации, у нас растет. В районе много мигрантов, которые чаще всего относятся к разряду малообеспеченных. Сюда едут бездомные граждане, утратившие жилье в Новосибирске. В связи с потребностью мы уже подготовили к открытию второе отделение милосердия на 20 коек на станции Евсино. Но главная причина роста — мы научились выявлять такие семьи на ранних этапах развития кризиса.

— Социальные проекты Искитимского района выиграли конкурс Национального фонда по защите детей от жестокого обращения. В результате какие вы реализуете идеи?

— Национальный фонд поддержал четыре проекта: «Экология детской души» — библиотеки станции Евсино, «Дорогою добра и знаний» — Линевской детской библиотеки, «Адаптация к самостоятельной жизни выпускников детских домов, проживающих в общежитии училища» — профессионального училища №76, «Внедрение технологии выявления семейного неблагополучия и работа со случаями нарушения прав детей на территории Искитимского района» — комплексного центра социального обслуживания населения «Вера». Они будут финансироваться Национальным фондом, который заключил соглашение с департаментом социального развития и обеспечения прав граждан на социальную защиту Новосибирской области. Департамент также выделит денежные средства, чтобы проекты были реализованы в полной мере. Согласно распоряжению губернатора Новосибирской области Искитимский район выбран экспериментальной площадкой для апробации механизмов преодоления безнадзорности, социального сиротства и правонарушений несовершеннолетних.

— Вы уже подчеркнули, что семейное неблагополучие в сельской местности еще не исчезло, и больше чем раньше выявляется горе-родителей, которые не уделяют детям должного внимания. С Национальным фондом вы приступаете к исправлению таких семейных ситуаций. Это совершенно новый уровень социальной работы. Первопроходцами быть не страшно?

— Знаете, страшно, когда задумываешься, сколько ребятишек страдают от одиночества и незащищенности в своих семьях. Реабилитация неблагополучной семьи — дело, конечно, новое, но необходимое, и мы готовимся идти до победного конца.

— Речь идет о неких новых механизмах работы с семьей. Что вы на данном этапе имеете в виду?

— Прежде, как правило, нездоровую обстановку в семье начинали исправлять слишком поздно: когда уже вставал вопрос о помещении детей в приют или в детский дом. Теперь мы должны научиться предотвращать беду. Важно вовремя заметить, что ребенок голоден, неряшливо одет, болен, подавлен или агрессивен. Сигнал может поступить от педагогов, медицинских работников, соседей или друзей ребенка социальным работникам. Экспериментально внедряем и «телефон доверия» для детей, подростков и взрослых. Получив сигнал, мы должны тут же ухватиться за эту ниточку и расследовать ситуацию — этим будут заниматься специалисты-расследователи. Психологи и педагоги составят план реабилитации семьи. В созданную нами административную модель организации раннего выявления семейного неблагополучия и работы со случаями нарушения прав детей входят уполномоченная служба по работе с семьей, комиссия по раннему выявлению семейного неблагополучия и территориальный консилиум специалистов — учителя, врачи, социальные педагоги.

Думаю, эта работа станет постоянной, независимо от того, будут ли продолжать поступать финансовые средства из Национального фонда и областного бюджета. Такая административная модель и входящие в нее специалисты будут заниматься реабилитацией семей, пока существует жестокое обращение с детьми.

— У вас ведь есть еще одна служба ранней помощи семье и детям. Для чего она создана, чем занимается?

— Службу раннего вмешательства мы создали для помощи семье и ребенку с пороками в развитии. Эта помощь начинается еще в роддоме, чтобы родители не впадали в отчаяние, не поддались глубокому стрессу. После выписки матери и ребенка из роддома бригада специалистов навещает семью, проводит диагностическое обследование младенца. Составляют план, какие специалисты и как часто будут посещать эту семью. Готовятся рекомендации для родителей, при этом учитывается материальное состояние семьи, социально-бытовые условия. Для домашнего визитирования у нас имеется автомобиль, в группу специалистов входят заведующий отделением реабилитации детей с ограниченными возможностями, врач-педиатр, психолог, социальный педагог, инструктор по лечебной физкультуре, массажист, педагог-дефектолог.

— Что это дает?

— Раннее вмешательство позволяет вовремя поддержать родителей, дать им необходимые знания по уходу за таким ребенком и организации его обучения в период его максимальной готовности к нему — важно не упустить это время. Когда диагноз очень тяжелый, приходит понимание, что среда всегда должна быть развивающей, это должен быть образ жизни. Кстати, специалисты могут привезти семье оборудование для занятий, которое она сама не может приобрести, и оставить его на необходимое время. Многие дети, с которыми специалисты и родители занимались в раннем возрасте, могут посещать обычные детские сады и учиться в обычных школах.

Надо сказать, что детям-инвалидам из района сложно добираться до отделения реабилитации. Подумали, приняли решение, и с прошлого года в Линевской больнице у нас имеется социальная палата реабилитации, в которой дети находятся 21 день, причем малыши — вместе с одним из родителей. Для взрослых создаем социальную палату реабилитации в поселке Степной.

— Вы применяете в реабилитации метод иппотерапии. Как удалось это организовать в районе, откуда взялись лошади?

— Мы много вложили в этот проект социального партнерства. Дважды выигрывали гранты в областных конкурсах социально значимых проектов. Денежные средства выделяли администрация области и администрация района, помогали спонсоры. Купили трех лошадей, которые жили в подаренном нам небольшом сарае. Затем поставили хороший забор, построили конюшню. Совсем недавно прошло открытие конноспортивной базы. Занятия детей с лошадьми идут удивительно плодотворно. Представьте, ребенок с детским аутизмом, который ни на что не реагировал, впервые сосредоточил свое внимание, нашел контакт с лошадью и заулыбался. Его папа, увидев это, прослезился.

— Где вы учите своих специалистов, социальных работников?

— Врача-педиатра направляли обучаться методу иппотерапии в Московский институт физической культуры. Заведующая отделением реабилитации ездила на учебу в столицу. Специалисты Национального фонда приезжают к нам, дают обучающие семинары, организуют сессии. А специалисты областного геронтологического центра 3 — 4 раза в год проводят учебу для социальных работников. Мы сами также проводим занятия. А когда в наши ряды вливается новый социальный работник, он знакомится с кодексом этики, который принят комплексным центром социального обслуживания «Вера» в начале прошлого года. В нем, в частности, сказано, что миссия социальной работы заключается в том, чтобы дать возможность всем людям использовать полностью свой потенциал, обогатить свою жизнь и предотвратить ее разрушение. Этот документ, как клятва Гиппократа для врачей.