На службе российскому лесу

В обращении «К читателю» доктор педагогических наук, профессор, член экспертного совета Высшей аттестационной комиссии Российской Федерации Леонид Федорович Колесников, под общей редакцией которого книга увидела свет, пишет:

«Перед вами повествование человека, судьба которого сцементирована его характером. Он никогда не менял своих принципов и убеждений — и в студенческой аудитории, и в сибирской глубинке, и в кабинете партийного секретаря, и в кабинете председателя исполкома Новосибирского областного Совета народных депутатов, и тогда, когда стал министром…»

Книга открывается воспоминаниями из трудного детства, выпавшего на пору Великой Отечественной:

«В 1941-м шел мне двенадцатый год. С началом войны многие парты оказались свободными, ребята оставляли учебу из-за трудностей военного лихолетья, но мама стояла на своем: «Учись, а помогать мне станешь после уроков». Конечно, причин, чтобы оставить учебу, было много — одежда и обувь, постоянно хотелось есть, в одной небольшой избе ютилась вся семья, а зимой еще и теленок…»

Судьба, сцементированная характером, — таким видится этот человек Леониду Колесникову, между тем сам характер вырабатывался, шлифовался под неусыпным контролем матери, этой безграмотной селянки, обладавшей неистощимым зарядом положительной энергии. Не раз и не два ее решающее слово выравнивало намерения сына, вело к нужному итогу.

«Аттестат зрелости в тот год получили девятнадцать человек, — вспоминает Алексей Ильич, — восемнадцать девочек и я, единственный парень в классе».

За высшим образованием он поехал в Белорусскую сельскохозяйственную академию, и мама, провожая к поезду, дала ему в дорогу сухарей и пшена. Запас этот истаял в считанные дни, но не истаяло тепло от прощального, напутственного прикосновения материнской руки, потрепавшей его вихры. Оно оставалось с ним и на лекциях, и на экзаменах, придавало уверенности и твердости на выбранном пути.

«Специальные знания приобретал трудом и прилежанием. На базаре купил небольшую лампу и, укрывшись с головой одеялом, листал страницы пухлых учебников. Студентом был хорошим, получал повышенные стипендии…»

Годы учебы закончились в 1951 году дипломом агронома, он получил назначение в село Черновка Кыштовского района, где его ждала должность главного агронома тамошней МТС, а его молодую жену Клаву — место учительницы в средней школе. Это была первая ступенька трудовой лестницы, по которой шаг за шагом, мало-помалу дошел он до поста министра лесного хозяйства страны. Оглядываясь оттуда на пройденный путь, он сказал: «Бесконечно я благодарен своей судьбе за то, что мне посчастливилось в течение многих лет жить и работать в Новосибирске, в городе большой промышленности, большой науки, образования, культуры, здравоохранения и спорта». В памяти старшего поколения, общественности Новосибирска остались достойные деяния земляка на посту председателя облисполкома.

В домашней библиотеке Алексея Ильича многое свидетельствует о том, что формировал ее человек, влюбленный в сибирскую тайгу. На этом фоне невольно привлекает внимание скромное письмецо с размашистым сопровождением под машинописным текстом: «Звереву А.И. Прошу с выездом на место разобраться, принять необходимые меры и о результатах доложить Совету министров РСФСР. Срок — 1 месяц. М.С. Соломенцев».

А вот само письмо: «Дорогой Михаил Сергеевич! Требуется твое вмешательство, чтобы спасти остатки лесов в верхних районах Дона. Лесхозы «хозяйничают» и вырубают их, ссылаясь на Министерство лесного хозяйства, так безжалостно, что если и сейчас не остановить, то в ближайшие годы у нас будет «зона пустыни».

Рубят и не сажают ничего, кроме чахлой сосны, которая не имеет деловых качеств и в старости. Вырубают и березу в колках, разрушая защитную зону и предоставляя широкую дорогу придонским пескам.

Лесхозам надо помочь современными орудиями древонасаждения, а еще лучше, если ты обяжешь Министерство леса послать к нам авторитетную комиссию лесоводов, чтобы на месте разобрались со всеми вопросами».

Под письмом подпись: Михаил Шолохов.

Нетрудно догадаться, с каким настроением отправился на Дон Алексей Ильич. Ровно через месяц он доложил правительству о прекращении вырубок, реконструкции лесонасаждений, техническом перевооружении лесных хозяйств Дона. Больше того: наблюдения и выводы Шолохова обусловили новое отношение к проблемам сектора в малолесной зоне страны. А наведываясь в то или иное лесное хозяйство, Алексей Ильич стал ловить себя на том, что мысленно оглядывается на запавшие в душу шолоховские пометки.

Возглавив Министерство лесного хозяйства, Алексей Ильич начал планомерно знакомиться с тружениками этой специфической отрасли. К этому времени в системе, которую ему выпало возглавить, насчитывалось до двухсот тысяч человек. Начал он с лесничих: эта наиважнейшая для лесной службы должность была утверждена еще в 1826 году, и не кем-нибудь, а Министерством России по инициативе дальнозоркого министра Е.Ф. Канкрина. Значение этого шага трудно переоценить, ибо контингент лесничих принял на свои плечи на уровне губерний всю тяжесть лесной службы, обитая в лесных дебрях без всяких удобств, в неминуемой борьбе с вредителями леса, зачастую с пожарами и самовольными порубками, поневоле включаясь в прокладку дорог, ведущих к лесосекам.

Приятным открытием для него стало, что лесничими в свое время служили Отчизне профессора Ф.К. Арнольд, М.К. Турский, А.Ф. Рудзкий, Г.Ф. Морозов, лесничий Г.Н. Высоцкий заложил основы степного лесоразведения, лесничий П.И. Дементьев на протяжении 32 лет восстанавливал лесные массивы, вырубленные в Московской области во время войны, лесничий с сорокалетним стажем П.Г. Антипов — инвалид первой группы Великой Отечественной, Герой Социалистического Труда, на приз его имени проводится ежегодный конкурс лесничих. Осталось сообщить, что армия этих самоотверженных тружеников насчитывает 7500 человек.

С такой же доброжелательной дотошностью принялся вникать наш сибиряк в становление лесной отрасли, начиная с эпохи Петра Великого. Конечно, лесопользование как одно из жизненно важных направлений хозяйственной деятельности россиян отмечено историками еще в тринадцатом веке, однако поистине ощутимый сдвиг связан с именем Петра, его Лесному уставу Россия готовится отметить трехсотлетний юбилей.

Тем не менее наиболее ощутимый толчок в лесоустройстве связан с именем императора Павла I: в мае 1798 года по его указу был образован в ведомстве Адмиралтейской коллегии Лесной департамент, а первый указ департамента запротоколировал три столпа лесного хозяйства — охрану, лесопользование и лесовосстановление. В мае текущего года департаменту исполнилось 210 лет.

Сегодня автор вынужден отметить, что после 1990 года имело место быть беспрецедентное (за всю историю страны) катастрофическое сокращение вывозки леса и лесопиления (в 4 раза к 1998 году), производства ДСП — в 3,5 раза, варки целлюлозы и производства бумаги и картона — в 2,3 раза. При этом производство машин для лесозаготовительной промышленности сократилось в 40 раз, в том числе до сих пор используемых валочно-пакетирующих — в 30 раз, за последние 20 лет не было построено ни одного ЦКБ.

Двадцать первый век провозглашен веком инноваций, однако поспешность и непродуманность привели к развалу научных учреждений всех отраслей лесопромышленного комплекса, важнейших институтов вместе с конструкторскими бюро и экспериментальными заводами, при этом главной причиной их краха явилась принятая на государственном уровне политика акционирования и приватизации отраслевых научных учреждений и резкое сокращение бюджетного финансирования.

В книге, посвященной лесу, этому уникальному творению, автор посчитал правомерным поведать о знакомстве с Леонидом Максимовичем Леоновым — автором знаменитого романа «Русский лес». Знакомство состоялось на даче писателя, куда Алексей Ильич приехал в сопровождении секретаря парткома Минлесхоза РСФСР В. Парфенова и писателя В. Чивилихина. Гости нагрянули ранним утром, а простились с хозяином уже в сумерках, не заметив, как в разговорах о русском лесе, живо волнующих каждого участника, прошел длинный летний день. Писатель был порадован, узнав, что подготовкой специалистов лесного профиля занимаются три десятка высших учебных заведений, а число учащихся перевалило за три десятка тысяч. Его волновали наши успехи, проблемы, недочеты, в том числе наше отставание по сравнению с Америкой в производстве бумаги. В общем, к концу беседы все сошлись на том, что работы — непочатый край, и надо работать и работать.

Оставил место в своей книге Алексей Ильич Зверев и встречам с гостями Новосибирска в годы работы на посту председателя облисполкома. Начну с цитаты:

«Л.И. Брежнев являлся тем руководителем, который в силу своего благородного характера, богатого пройденного пути был необходим стране в тот период. Он не допустил разгула хлесткой критики хрущевских деяний, не содействовал злословию, не позволил устраивать кадровую чехарду. По-деловому, без шума и звона восстановили по предложениям местных органов районы, а в центре — министерства и комитеты».

Автор проникся заслуженным уважением к Брежневу еще в 1972 году, когда тот, прилетев в Новосибирск, с ходу на протяжении двух часов без текста под рукой удерживал внимание двухтысячной аудитории, а потом обстоятельно ответил на все вопросы. Во время этого визита Алексей Ильич как председатель облисполкома и первый секретарь обкома партии Фёдор Степанович Горячев озадачили гостя просьбой поддержать в правительстве их инициативу по строительству метро в Новосибирске. Это был первый шаг к столь необходимому и такому привычному теперь, как бы существовавшему всегда в нашем городе, метро.

«Жаль, конечно, что с возрастом бразды правления постепенно ослабевали, а тяга к славе возрастала, и ограничить ее, к сожалению, никто не решался», — так заканчивает Алексей Ильич свои воспоминания о Брежневе.

Знаменательным событием для автора явилось общение с Алексеем Николаевичем Косыгиным, который, «...пройдя через крутые политические повороты, остался в памяти народа как человек чрезвычайно скромный, доступный и образцовый во всех отношениях».

Действительно, мало кому известно, что длительное время в Новосибирске проживает его сестра и что в двадцатых годах он проходил практику в Западно-Сибирском крайпотребсоюзе.

«Однажды, распрощавшись с нами на ночь, Председатель Совета министров, решив не обременять нас заботами, позвал дежурную обкомовскую «Волгу» и поехал осматривать места, где, будучи на практике, ходил в столовую, пробираясь через заборы домой, в Шанхайский поселок. Ему хотелось восстановить в памяти все детали давнего бытия».

Во время одного из наездов в Сибирь Косыгин отправился в Ордынский район Новосибирской области, где отдохнул душой в общении с председателем колхоза «Большевик» Иваном Яковлевичем Овчаренко. Тот уговорил гостя побывать у него дома, поговорить с приглашенными им колхозниками, этот разговор показал, какими возможностями располагает коллективное хозяйство, если ему не мешать командованием извне.

«В разговоре со мной у меня дома, — вспоминает Алексей Ильич, — он стал расспрашивать, откуда на столе овощи и фрукты. Я ответил, что все это собственного производства, кроме яблок — они из Алма-Аты, а помидоры — с юга. «А почему помидоры не со своей грядки?» — последовал вопрос. Я стал объяснять, что хотелось угостить его спелыми и вкусными плодами. Тогда он стал вспоминать, что в 20-х годах вокруг Новосибирска было очень развито огородничество, а занимались этим китайцы, он посоветовал изучить их опыт».

В беседе после ужина зашла речь о Сталине, Косыгин, как вспоминает Алексей Ильич, «очень внятно проговорил: «Я Сталина знал, конечно, хорошо, я же был его заместителем, видел и общался с ним в разных обстоятельствах. То, что это был гениальный человек, преданный делу рабочего класса и вообще трудового человека, нет никаких сомнений. Этому он посвятил всю свою сознательную жизнь. Другой вопрос, откуда в нем столько жестокости. Обстановка в работе была очень тяжелой и напряженной. Уезжаешь на работу, но сам и семья не уверены, что вернешься домой. Уходишь с работы домой — также нет уверенности в том, что вернешься на работу. Хотя за собой вины или грубой ошибки и не чувствуешь. Авторитет, преданность делу, прозорливость, жестокость и подозрительность — все в нем было доведено до высшего предела, до крайней степени».

Теплый след в душе Алексея Ильича оставил визит в Новосибирск президента Франции Шарля де Голля. Перед прибытием самолета с французским гостем на борту город принялся умывать обильный дождь, что, конечно же, стоило хозяевам и нервов, и панической суеты, но за десять минут до приземления французской «Каравеллы» тучи над Толмачевским аэродромом разошлись и дали возможность спокойно встретить высокого гостя. На аэродроме Шарль де Голль и председатель Новосибирского облисполкома Алексей Ильич Зверев обменялись приветственными речами и двинулись вместе с Николаем Подгорным и Фёдором Горячевым через Новосибирск в приготовленную для гостей резиденцию. На всем пути их радушно приветствовали насквозь промокшие жители города, что удивило и порадовало гостя: «На мой взгляд, это была не встреча, а коронация».

Утром следующего дня, успев просмотреть свежую почту, доставленную из Парижа, генерал обратился к Николаю Викторовичу Подгорному:

— Господин Подгорный, вы верите своим газетам?

— Да, нашим газетам можно верить, — отозвался тот, — они пишут правду.

— А наши газеты о вчерашней встрече написали вранье. Сибиряки встречали нас душевно и радушно, а корреспонденты сообщили, что они были хмурые, в шапках и теплых сапогах. Это же неправда!

«При встрече с учеными в Академгородке, — вспоминает Алексей Ильич, — де Голль сказал: «Более двухсот лет назад Петр Великий по образу и подобию Французской академии создал Российскую академию наук. С той поры они идут рука об руку. Очевидно, и на настоящем собрании есть представители и от французской науки, я прошу вас подняться». Поднялись десять человек, зал принял этот нестандартный момент бурными аплодисментами».

Завершить свой краткий обзор глав этого капитального труда мне представляется правомерным словами Владимира Владимировича Путина:

«Лес — наше национальное богатство. К этому нужно относиться рачительно, внимательно, осторожно, но не забывать при этом, что это и отрасль экономики, которую нужно развивать. Решения здесь должны быть взвешенными, зрелыми, выверенными. Но их нужно принимать».

Наверное, это самое трудное, но жизнь диктует: их нужно принимать!

Охрана, лесопользование, лесовосстановление — три столпа, на которых держалась отрасль до недавнего времени. Сегодня автор вынужден отметить, что после 1990 года имело место быть беспрецедентное (за всю историю страны) катастрофическое сокращение вывозки леса и лесопиления (в 4 раза к 1998 году), производства ДСП — в 3,5 раза, варки целлюлозы и производства бумаги и картона — в 2,3 раза. При этом производство машин для лесозаготовительной промышленности сократилось в 40 раз, в том числе до сих пор используемых валочно-пакетирующих — в 30 раз, за последние 20 лет не было построено ни одного ЦКБ.