С палочкой Коха шутки плохи

Николай Шагинуров внимательно посмотрел на снимок и сообщил пациенту коротко: «Бронхи курящего человека, а вот туберкулеза легких не вижу». И чем чаще он произносит такие обнадеживающие слова, тем лучше. Ведь никто не хочет услышать приговор, при котором холодеет сердце. В жизни, однако, случаются и неприятные сюрпризы, когда медицина выносит свой жестокий вердикт. Но она же в лице медицинских работников и спасает от серьезной болезни.

Во время учебы в Павлодарском медицинском училище студенты, в том числе и Николай, проходили практические занятия в разных больничных отделениях. В противотуберкулезный диспансер входили с опаской: рук старались из карманов не вынимать, а двери открывали и закрывали ногой. Страх заразиться действовал отрезвляюще. Но проходит время, и…

Николай приезжает после учебы работать фельдшером в село Железенка Павлодарской области. Первые самостоятельные шаги делает в службе «Скорой помощи», а через пару месяцев ему предлагают подменить собравшегося в отпуск главного врача противотуберкулезного диспансера. Вначале жутко запаниковал: боюсь, и точка.

— Что ты боишься? Коллектив у нас хороший, медсестры грамотные, справишься, — уговаривали молодого специалиста.

И ничего-таки, справился. А когда вышел главный, молодому работнику предложили не только вести прием больных, но и выделили 30 из 60 коек в стационаре. Так началась серьезная медицинская практика.

Обстоятельства складывались таким образом, что и по приезде в Татарск, откуда родом супруга, он начинал работать на «Скорой». Захватил самый сложный период.

— В 1976 году в городе началась эпидемия дизентерии, — вспоминает Николай Рахманович. — Мы не успевали больных доставлять в больницы, которые были до отказа заполнены, даже в школе-интернате отвели место. В это время меня по делам отправили в тубдиспансер, уже и не помню, с какой целью. Пришел, ну и в ходе общения ляпнул, дескать, работал в Казахстане фтизиатром.

За специалиста ухватились, как за спасительную соломинку: вот тебе врачебная ставка, участок в целый район и город, три палаты вести придется. И это прозвучало как партийное поручение, от которого он в принципе мог, но не посмел отказаться.

Диспансер, расположенный в то время на улице Карбышева, представлял собой подобие большой деревянной землянки, готовой при случае развалиться на глазах у больных и лечащего персонала. Условия были невероятно сложными.

— Но мы не говорили, что нам тяжело работать, мало платят... Я отработал только в том старом здании 23 года.

И стал, как сам Шагинуров шутит, своеобразной «ходячей вывеской» диспансера. Где бы он ни появился, с кем бы из посторонних или знакомых на улице ни заговорил, обязательно затем поинтересуются у визави доктора: «А что, Ивановна, неужели ты заболела?». Впрочем, ничему в этой жизни удивляться не приходится. На сегодняшний день только в Новосибирской области показатель заболеваемости составляет 132 случая на 100 тысяч населения (эпидемический порог превышен более чем на 20 процентов). На учете в противотуберкулезных учреждениях состоит более 6 тысяч человек. И только в прошлом году выявлено три с половиной тысячи больных. Страшное заболевание не щадит никого. Бедные и богатые, молодые и старые — риск заражения почти одинаков для всех. Ведь, как отмечают специалисты здравоохранения, практически все мы являемся носителями палочки Коха — более 90 процентов взрослого населения к 30 годам уже инфицированы туберкулезом.

— Но «в состоянии покоя», без провоцирующих факторов, ослабляющих иммунитет, инфекция безопасна, — говорит Николай Рахманович. — Другое дело, когда человек заболел и не хочет лечиться. Были у нас такие случаи. Ходит человек по деревне как ни в чем не бывало, умирает, а при вскрытии выясняется, что болел открытой формой туберкулеза. И дозваться таких людей невозможно, приехать не могут к нам, никто им в этом не помогает. А если я, грубо говоря, его «выцеплю», то на обратную дорогу еще и денег дам.

Новый тубдиспансер на окраине города рассчитан на 25 коек. Они не пустуют, более того, коек даже мало, поэтому часть больных проходит лечение вне стационарных стен. Контингент разный: педагог, врач, студент, бомж и зек. Некоторые устраивали медперсоналу «сцены». Был такой больной, ныне покойный, который позволял себе даже угрожать докторам убийством. Потом немного отойдет, зайдет в кабинет к Шагинурову, и состоится между ними беседа. Что тебе надо, чего ты хочешь, группу инвалидности? Будет, тем более по всем показателям положено. Как в бою, в таких случаях доктор говорит: беру огонь на себя.

Они такие разные, пациенты, которым предстоит пройти длительный курс лечения, чтобы «замуровать» палочку Коха в надежный «кокон», или... Как раз в последнее время микобактерии туберкулеза стали устойчивы к лекарственным препаратам, что не может не волновать фтизиатра. Поэтому врач обращается к вышестоящему областному руководству с просьбой выделить лекарства, которые, по сути, не должны идти в стационар. Ему, ветерану, отличнику здравоохранения, хорошо известному в кругах фтизиатрии, коллеги идут навстречу. И еще. Там, «наверху», знают, если Николай Рахманович предоставил документы на больного, оформляемого на инвалидность, перепроверять ничего не надо. Он способен в записях обосновать все до мелочей.

— Если не сработает одно, сработает другое. Но беда в том, что очень много вообще добавилось бумажной канители. По сути, у нас отняли время, отгородили от больного, в первую голову — бумаги. Ввели журналы, десять видов отчетных бланков... Все надо заполнить.

И все-таки, несмотря на бумажно-отчетный бум, понятие «борьба с туберкулезом» воспринимается ветераном медицины как естественный и важный процесс, при котором в большинстве случаев победа неизбежна.

В общей сложности 38 лет он работает в «горячем цехе». В сторону ушла боязнь заразиться опасной болезнью, порой даже медицинскую маску забывает надеть во время обхода. Но с каждым годом становится все сложнее тянуть тяжелую ношу, особенно когда остается по каким-либо причинам в диспансере работать один за всех. Нагрузка увеличивается в разы: молодого специалиста, недавно пришедшего сюда, надо подтянуть, заменить неожиданно приболевших коллег... И потом, он ведь не только доктор, но еще и главный член семьи, отец и дедушка своим внукам. Забот и волнений хватает. Вот недавно был случай. Повез внучку в детский сад на велосипеде в специально сделанной для этой цели сидушке. Оставил «конька» у здания. Не успел отлучиться на несколько минут, как велосипед исчез. Вора нашли, а вот транспортное средство, которое стоит по нынешним меркам довольно дорого, исчезло из поля зрения. Переживает человек, конечно, по этому поводу. А что делать? Ведь злоумышленнику не дано было знать, что крадет-то он у пенсионера от медицины, всю жизнь борющегося за здоровье людей и не скопившего большого капитала. Его богатство — даже не года, а пациенты, которых, как мог, вытягивал из цепких щупальцев палочки Коха.