«В ближайший век о книге не забудут»

Не знали, что ее работа, или вернее сказать, жизнь, делится на два периода. Первый — московский, продлившийся четыре десятка лет. Второй — новосибирский, начавшийся в 1958 году и связанный с созданием Сибирского отделения Академии наук СССР. Об этом и о многом другом, связанном с историей ГПНТБ, мы говорим сегодня с ее директором, доктором технических наук, профессором Борисом ЕЛЕПОВЫМ.

— Борис Степанович, конечно, информации о знаменитой ГПНТБ СО РАН в сети интернет предостаточно, но побеседовать о «рождении» и развитии библиотеки с ее директором, да еще накануне юбилея — это же уникальная возможность для журналиста…

— Организована была библиотека в 1918 году по постановлению президиума Высшего совета народного хозяйства. Первоначальное название — Государственная научная библиотека. В ноябре 1929 года по решению того же властного органа ее статус повысили. С того времени она стала Центральной библиотекой российской промышленности и получила право и обязанность руководить — организационно-методически — всеми техническими библиотеками Российской Федерации. И тогда же ей передается полное собрание привилегий по изобретениям, то есть патентный фонд царской России с 1870 по 1916 годы. Этот фонд, кстати, до сих пор хранится у нас в библиотеке.

С нашей библиотекой связано довольно много выдающихся имен российской науки и промышленности. В первую очередь следует отметить академиков Ипатьева и Бардина.

В январе 1932 года библиотека была передана крупнейшему индустриальному ведомству — Народному комиссариату тяжелой промышленности. И здесь, конечно, очень большое влияние на нее оказал сам тогдашний министр — Орджоникидзе. С 1933 года библиотека начала получать обязательный экземпляр Российской книжной палаты, то есть все, что издавалось в России в те годы. И до сих пор мы получаем этот обязательный экземпляр.

Особое внимание и влияние библиотеки было во время войны. Потому что она обеспечивала и промышленность, и военных, и, естественно, науку, образование. В те годы даже в осажденный Ленинград поступала иностранная литература из ведущих германских издательств.

— Ничего себе! А каким путем?

— Этого я даже не могу себе представить. Но факт такой имеется. В то время президент Академии наук Анатолий Петрович Александров работал в Ленинграде. И он мне говорил, что в осажденном городе получали ведущие мировые журналы в области науки, техники, технологии.

После войны, в 1946 году, специальным постановлением правительства библиотека была передана Министерству высшего образования. Тогда она являлась крупнейшей в Российской Федерации, занимаясь вопросами и промышленности, и образования, и науки, и — в какой-то мере — даже культуры.

И еще один важный фактор — библиотека в те годы получила научный статус, являлась научным учреждением, занималась вопросами подготовки кадров, формирования научного потенциала для библиотек. Потому что библиотека — это комплексная организация, и здесь могут быть использованы различные научные дисциплины: библиотековедение, библиографоведение, формирование фондов... Плюс — и это обязательно! — психология, информатика.

— Как начинался сибирский период ГПНТБ?

— В мае 1957 года было создано Сибирское отделение Академии наук. И сразу ведущие наши руководители — Лаврентьев, Христианович, Соболев — поставили вопрос о переезде уже сформировавшейся крупной научной библиотеки. Этот вопрос решался очень долго, но в конце концов Государственная научно-техническая библиотека СССР была переведена из Москвы в Новосибирск.

— И получила новое название?

— Да, но почти то же самое — «Государственная научно-техническая библиотека». К нему только добавились слова «Сибирского отделения Академии наук».

В те годы из Москвы в Новосибирск «переехало» три с половиной миллиона томов. Плюс патенты, о которых я уже говорил.

— Вы и сейчас получаете патенты, пополняете их фонд?

— Да, наша библиотека по патентам — вторая в России после Московской. Их у нас около четырех с половиной миллионов. А книг у нас сегодня около пятнадцати с половиной миллионов.

— Здесь вы на каком месте?

— Входим в первую тройку по России: «Ленинка», «Салтыковка», затем ГПНТБ СО РАН. А в Азии, включая Японию и Китай, наша библиотека самая крупная.

Следует отметить, что Сибирское отделение Академии наук и сам Михаил Алексеевич Лаврентьев с самого начала уделяли библиотеке очень большое внимание. Постоянно формировались фонды, выделялись деньги. В 1966 году было построено новое здание, в котором библиотека размещается по сей день. Был создан специальный библиотечный совет, руководил которым в первые годы академик Николай Николаевич Ворожцов. Он сделал нам очень большой подарок — подарил личную коллекцию химического реферативного журнала, выпуски с 1903 года. В мире всего три такие коллекции, включая нашу. А в России она вообще единственная. Вообще председателями библиотечного совета в различные периоды были крупнейшие наши ученые: академики Овсянников, Ершов, Болдырев…

Сегодня наша библиотека — это крупнейший библиотечно-информационный центр России, известна как крупный научно-исследовательский институт. У нас около 60 научных сотрудников — шесть докторов, около 30 кандидатов наук, своя аспирантура, докторантура, совет по защитам кандидатских диссертаций…

— Как менялись с годами количество и структура ваших читателей?

— У нас система стабильная, сохраняется уже многие годы. Это три основные категории читателей. Самая большая группа — студенты, более 50 процентов читателей. Вторая часть — преподаватели вузов и научные сотрудники. А третья — это просто читатели, люди, которые не имеют возможности собирать большие домашние библиотеки. В том числе изобретатели и инженеры.

— А существуют ли сегодня для читателей какие-то «статусные» ограничения? В мои студенческие времена студент мог стать читателем ГПНТБ только с третьего курса.

— Сегодня этого уже нет. Сейчас мы книги даже на ночь выдаем.

— Вы лично так долго связаны с этой библиотекой, что даже для среднего поколения читателей немыслимо вообразить Елепова отдельно от ГПНТБ. Вы — ученый. И директор. Не мешает ли одно другому?

— Дело в том, что администратор я — с 1974 года. Был заместителем главного ученого секретаря. А потом надо было выбрать из двух вариантов: либо уехать в Москву вместе с бывшим председателем Сибирского отделения Гурием Ивановичем Марчуком, где предлагали должность заместителя министра науки и образования, либо остаться здесь директором библиотеки.

— И чем же был обусловлен ваш, не всем, наверное, понятный, выбор?

— В Москве пришлось бы совсем науку забросить. Должность-то чисто административная. А я как раз незадолго до того защитил кандидатскую диссертацию, и хотелось все-таки наукой позаниматься. Поэтому пришел сюда. В библиотеке мы развернули целое научное направление, сейчас у нас научная школа в области информатики и больших информационных систем. И, честно говоря, не жалею.

— С точки зрения научных достижений, что вы считаете самым главным в работе библиотеки и ее коллектива?

— Здесь несколько аспектов. Первый — самый важный — это создание системы, в которой более 80 библиотек СО РАН связаны в единую сеть, позволяющую использовать все имеющиеся ресурсы. Второй — создание распределенных информационных систем. Несколько крупных центров (в Иркутске, Красноярске) имеют не только доступ к нашим ресурсам, но формируют и свои сети, ориентированные именно на свои научные исследования.

Без ложной скромности могу сказать, что с точки зрения нашей науки ГПНТБ — в тройке лидеров, это однозначно. А среди крупнейших библиотек России мы, наверное, на первом месте.

И не забывайте, что мы готовим кадры. За 10 лет существования совета у нас защитилось около 60 человек. Причем наших в их числе только половина. Остальные — сотрудники институтов культуры, университетов, крупнейших библиотек России, включая Москву, Санкт-Петербург, Дальний Восток, Урал, Сибирь. (В свое время у нас защищались и представители союзных республик.)

Плюс подготовка кадров через вуз. Мы сотрудничаем с Алтайским, Кемеровским, Омским университетами культуры, с педагогическим университетом, где тоже есть специальность «библиотечное дело». Готовим студентов, которые проходят у нас практику, а часть из них остается работать.

— Известные повара и рестораторы не упускают случая похвастаться: у нас, мол, такие знаменитости обедали!.. А у вас в библиотеке, наверное, знаменитостей побывало куда больше, чем в самом модном ресторане?

— Да, у нас много «обедало», — смеется Елепов. — Большинство крупнейших наших ученых прошли через ГПНТБ. Включая Михаила Алексеевича Лаврентьева. Он, конечно, не приходил в читальный зал, но книги из наших фондов запрашивал постоянно.

А уж гостей у нас, начиная с шаха Ирана, Косыгина и так далее, было не перечесть.

— И куда вы их обычно ведете на «экскурсию»?

— Проводим по библиотеке, показываем зал истории книги…

— А у вас, знающего эту библиотеку вдоль и поперек, снизу доверху, есть здесь какой-то любимый уголок?

— С удовольствием прихожу в зал редкой книги. И в кабинете своем чувствую себя неплохо, — снова улыбается Борис Степанович.
— Вам, кстати, при таком-то приросте фондов — более ста тысяч единиц ежегодно! — в этом здании не тесно?

— Сейчас оно уже «на пределе». Это притом, что много литературы мы просто списываем. Это в основном то, что переиздается, дублируется.

— Какова судьба списанной литературы?

— Отдаем в другие библиотеки, детские дома. Много приходит так называемой литературы временного хранения — это в основном брошюры, — которая просто долго не лежит.

Но проблема все равно остается. Многое из подсобных фондов мы уже вынуждены выставлять в читальные залы. Вообще была запланирована вторая очередь хранилища… Но сначала были трудные годы, а сейчас…

Есть, есть проблемы… Мы же — федерального подчинения. Город и область ничего не могут нам передать из своего бюджета, хотя в принципе и желание, и деньги есть. Но по закону они этого сделать не могут, поскольку существует разделение бюджетов. А федеральной власти до нас ох как далеко! У них сейчас — библиотека Ельцина в Санкт-Петербурге.

— Что ж, будем надеяться, что не к этому, так к следующему дню рождения, самое больше — к 95-летию, ГПНТБ получит в подарок новое здание хранилища… Борис Степанович, для многих людей книга ассоциируется с чем-то — в самом лучшем смысле этого слова — архаичным, незыблемо ценным в первозданнобумажном виде. Как это сочетается с современными библиотечными технологиями?

— Надо разделять две вещи. Во-первых — для чего. Во-вторых — для кого. Тридцать лет в библиотеке работаю, и все это время идут споры об исчезновении книги. Сначала ее хотели «заменить» микрофильмами, теперь — электронными ресурсами. На самом деле все крупнейшие библиотеки мира все-таки продолжают сохранять свой бумажный фонд.

Вот я, например, преподаватель, профессор, у меня кафедра теории вероятности и математической статистики в институте связи. Постоянно смотрю на студентов, аспирантов, вижу, как они воспринимают информацию. Так вот, когда смотришь интернет — это одно восприятие, при котором, как правило, информация надолго не «укладывается», забывается очень быстро. Когда читаешь книгу, восприятие совершенно другое. Задумываешься, возвращаешься к прочитанному, осмысливаешь… Представьте: одно дело — читать пьесу, другое — видеть ее в театре. Нечто подобное происходит и здесь.

Даже не представляю, как можно «Войну и мир» прочитать «по компьютеру»… Думаю, что в ближайшие сто лет книге забвение не угрожает. Для этого должно не просто смениться целое поколение, должна измениться культурная парадигма.

— Но,насколько я знаю, от использования новых технологий вы отнюдь не отказываетесь?

— Сегодня у нас в библиотеке применяются практически все виды новых технологий, существующие в мире. С 1992 года есть электронный каталог; мы имеем доступ (насколько позволяют средства) ко всем известным мировым базам; нам доступны все крупнейшие мировые издательства, доступны примерно около 10 тысяч журналов (полных текстов) и 15 — 18 тысяч журналов в идее рефератов.

К электронным ресурсам есть несколько уровней доступа. Каталоги и все остальное, что мы делаем сами, открыты для всех. Но есть лицензионные соглашения с крупными издательствами, по которым условия доступа довольно ограниченные. Например, только в закрытой сети Сибирского отделения или только в здании библиотеки. Это касается в основном научных публикаций, патентов и так далее. То есть ограничения чисто юридические. Технические возможности обеспечить доступ ко всем материалам у нас есть.

— А лично вы с читателями общаетесь?

— Конечно, причем постоянно.

— Меняется ли с годами «образ читателя» или он, как и состав посетителей библиотеки, из десятилетия в десятилетие остается стабильным?

— Не замечаю, что он сильно изменился. Это те, кто хочет учиться, получать настоящие, серьезные знания. Ведь многие научные журналы в интернете недоступны. Они доступны только у нас — либо в бумажном, либо в электронном виде. Есть люди, которые вообще не любят электронные ресурсы…

Это ведь преимущественно молодежь хочет «всё и быстро». Те же аспиранты, студенты, те же школьники сейчас опять, все больше и больше возвращаются к книге. Кроме того, интернет и размещенные в нем базы дают, с моей точки зрения, в некотором роде поверхностные данные. Конечно, там можно собрать информацию, написать реферат, но такой глубины понимания и восприятия, как книга, электронные ресурсы пока не дают.