«Приговоренные» к успеху

Виктор Александрович по обыкновению был открыт и словоохотлив: делился интересной информацией, развенчивал слухи, строил планы на будущее. Я попытаюсь в этой статье не безостановочно цитировать государственного чиновника, а порассуждать над полученной информацией с точки зрения обывателя. Местами наивно, порой критично и зло, но исключительно от души.

Дешевые миллионы
Из 3,2 миллиона тонн зерна, собранных в этом году, в свободную продажу хозяйства смогут пустить порядка 1,7 миллиона тонн. На протяжении уже нескольких месяцев официально озвучивается цифра — 6000 рублей за тонну продовольственной пшеницы. Именно по такой цене руководство области рекомендует сельчанам продавать свою продукцию. Они бы и рады, да вряд ли получится большую часть зерна реализовать за хорошие деньги. Очень немногие хозяйства, твердо стоящие в бушующих финансовых потоках, смогут придержать зерно до весны: существуют обязательства по приобретению горючего, удобрений, почти все «висят» на кредитах. А сейчас рынок больше 5 — 5,5 тысячи рублей за тонну качественного зерна не даёт. И ведь каждый потерянный рубль на килограмм оборачивается недополучением 1,7 миллиарда рублей в масштабах всего областного урожая. Региональные власти, как могут, стараются поддерживать селян: договорились с Минсельхозом России о более оперативном выделении транша в 204 миллиона рублей на компенсацию страховых выплат, на днях 288 миллионов рублей из областного бюджета поступят в хозяйства в качестве компенсации за приобретение горючего на полевые работы. Кому-то это поможет придержать зерно, но в массовом порядке сельхозпроизводители свои условия диктовать, увы, неспособны.

Производители, понятное дело, недовольны, но уже не так откровенно и озлобленно, как еще несколько лет назад, когда слово «диспаритет», кажется, знали даже ученики начальной школы. Волна раздражения и непонимания нарастает снизу, от людей, которые ежедневно покупают продукты и никак не могут понять нашей хитрой внутрироссийской экономики. Если даже производитель получает за свое зерно заветные 6 тысяч за тонну, то его рентабельность все равно будет в районе 30 процентов. И это вполне нормальный показатель для реального сектора экономики. Остается переработчик и продавец, которым даже по 50 процентов «навара» накинь, все равно не получается та цена, что мы видим на прилавках. Значит, и переработчики накручивают неслабо, а уж продавцы — к гадалке не ходи. И все эти разговоры о росте тарифов на энергоносители — в пользу бедных. В конце концов, не бензином же с соляркой у нас кассовые аппараты заправляются. Буханка «Украинского» за последние три месяца подорожала на 6 — 7 рублей — на треть. И молоко отнюдь не дешевеет, в отличие от закупочных цен. С молоком, кстати, ситуация вообще сложнее, чем с зерном. На рынке огромное количество продукции из сухих смесей, которая просто выдавливает натуральное. Крестьяне, опять же, даже при нынешних низких ценах на продукцию, остаются в плюсе, но по сравнению с другими участниками процесса доставки от коровы до прилавка их «плюс» жалок и почти незаметен.

Всё путём!
Я, как и миллионы соотечественников, никогда не получу Нобелевскую премию по экономике, и даже в завалящую телепрограмму экспертом меня не пригласят. Но ведь и профессионалы ничего толком простому народу объяснить не могут. Вспомните очень недавнее прошлое, когда цена барреля нефти зашкаливала далеко за 100 долларов.

«Почему же мы, добывающая страна, не можем у себя сделать недорогое топливо, — недоумевали россияне. — Шейхи ведь могут, да и краснорубашечный друг Уго тоже смог».

«Мы интегрированы в мировую экономику, мы не можем действовать вопреки её законам», — отвечали экономисты.

Хорошо, сейчас баррель «рухнул» долларов до 70 — 80 (цифры постоянно меняются), больше чем на треть. Поезжайте на заправку и попросите топливо с такой скидкой. Обратный «адрес», по которому вас там отправят, думаю, всем хорошо известен.

Еще более простой пример — сотовая связь. Вначале нам говорили, что, да, пока это дороговато, но с каждым годом, по мере прирастания абонентской базы, тарифы будут неуклонно снижаться. Простейший, мол, экономический закон, во всем мире так. Вот лично у меня уже четвертый год один и тот же, весьма «древненький» тариф. Так мало того, что он ни на копейку не подешевел за это время, так еще регулярно поступают предложения от операторов переключиться на что-нибудь более модное, современное. И более дорогое, если посчитать. Так что ни потребителям, ни производителям любой, и особенно сельскохозяйственной, продукции не нужно обольщаться по поводу «разумности» и понятности нашего рынка. Россия, как всегда, идет своим путем.

Не накормим мы — накормят китайцы
Однако если не впадать в уныние, можно разглядеть, что путь этот даже местами широк и светел. По одной простой причине — у нас нет другого выхода. Отвечая на вопрос о скрытых резервах аграрного сектора, о том, доживем ли мы до той поры, когда в области будут собирать четыре, пять миллионов тонн зерна, Виктор Гергерт прямо сказал, что мы «обречены» на дальнейшее развитие:

— Во всем мире все острее встает продовольственный вопрос, он даже глобальнее энергетического. Многим странам элементарно не хватает продовольствия, и взгляды мира обращены в том числе и на Россию. У нас 9 процентов мировых пахотных земель, а мы себя прокормить не можем. 85-миллионная Германия, занимающая отнюдь не гигантскую площадь, и себя кормит, и еще экспортирует продовольствие. Но ведь и наши резервы огромны, нужно только их активизировать. Нам не простят урожайность в 15—20 центнеров с гектара, когда везде 60 — 70, нам не простят 3000 килограммов молока от коровы, когда можно получать 7 — 8 тысяч. Это глобальная задача и для страны, и для нашей области. К примеру, в ближайшие три года мы просто обязаны выйти на среднюю продуктивность в 4000 килограммов от коровы, нам необходимо стабильно ежегодно получать свыше 20 центнеров зерна с гектара. Шире использовать удобрения, новые технологии, наработки ученых. Если не сделаем мы — сделают другие. Те же китайцы, как никто в мире умеющие решать конкретно поставленные задачи.

Неприкаянная земля
Полностью согласен с Виктором Александровичем — наши неиспользованные ресурсы очевидны, в том числе и пресловутый человеческий фактор. Кое-что делается уже сейчас — этой зимой, например, будет проведена масштабная ревизия семенного фонда хозяйств, около 8 тысяч тонн семян будут заменены на более продуктивные, что, по логике, должно сказаться уже будущей осенью. Но как бы крестьяне ни улучшали, сколько бы миллиардов ни тратили на современную технику, без решения главного вопроса никаких прорывов не последует.

Земля, и еще раз — земля, в собственности того, кто на ней работает. Система паевых наделов себя практически изжила, что стало очевидным, когда эти паи стали реально нужны и востребованы. Запутанное законодательство, бюрократия, судебные тяжбы — все это современные синонимы слова «земля». Кажется, подчеркиваю — кажется, многочисленные обращения из регионов, в том числе из Новосибирской области, начали слышать в Правительстве и Государственной думе. По крайней мере, Владимир Путин уже говорил, что процесс оформления земель сельскохозяйственного назначения, и не только, должен стать более быстрым и прозрачным. Нужен эффективный собственник, о чем тот же Гергерт говорит уже не первый год. И собственники в нашей области в последнее время заслужили хорошую репутацию — есть развитие и результаты. И будут еще лучше, когда, наконец, разрубят гордиев узел земельных отношений.

Празднику быть
5 — 6 ноября в Новосибирске пройдут очередные Дни урожая: будет много наград, премий, добрых слов труженикам села. Найдутся и те, кто в очередной раз будет ворчать, что этот «пир во время чумы» никому не нужен, и что деревня, сколько бы ни говорили об изменениях, живет трудно и бедно. И пусть говорят… Во-первых, работящий человек, работящее село всегда были и будут опорой страны — таких людей у нас все же большинство. А, во-вторых, раз уж аграрии «приговорены и обречены» на будущий год к еще большим свершениям, то хорошая порция положительных эмоций им просто необходима. Так что празднику — непременно быть!