Почему мы завидуем?

Во всяком случае, ожесточение, с которым красные побеждали белых, было порождено не одними заманчивыми идеями. А так как бедность у нас то уменьшалась, то снова распространялась, зависть никуда не исчезала. И впиталась она нашим народом словно на генном уровне. Интересоваться тем, сколько денег в чужом кармане и у кого какой заработок, стало не официальной, конечно, но бытовой, жизненной нормой. И почти никому такой интерес уже не кажется неприличным. Вспомним про популярную формулировку, вошедшую во многие анекдоты: «Я же только спросил...» А спросил от зависти.

Много лет был знаком с журналисткой, которая, едва узнав, что я опубликовался в любом другом издании, тут же сначала торопливо и нервно спрашивала: «Сколько ты получил?» И она никогда не спрашивала у авторов, о чем они написали. Это ее интересовало меньше всего. В любых творческих коллективах России — где больше, где меньше — зависть — увы! — почти всегда присутствует. Начиная от театральных и заканчивая институтскими. Зависть глуха, как тетерев во время тока. Она ничего не слышит и ничему не верит. Ты хоть разбейся, доказывая завистливому человеку, что у тебя нет никакого богатства и ты за жизнь ничего не накопил, он все равно не поверит и будет тебя подозревать. Тем более что у нас завидуют, а не радуются всему, а не только высокой зарплате — хорошей внешности, здоровому аппетиту, любому успеху, тому, что есть дети, и тому, что детей нет, что ты живешь в большом городе, и тому, что живешь в зеленой деревне. Спектр вариантов зависти огромный. Завистливым простодушный и откровенный человек кажется лживым и неискренним, а завистливый сплетник признается нередко своим.

На днях по телевидению обсуждался Сталин на достаточно странной для автора этой колонки программе «Имя Россия». О своем отношении к этой фигуре нашей истории в данном случае ничего писать не буду, так как уже давно опубликована моя повесть «Сталин и Эдуард Петрович». В ней об отношении к вождю «всех народов и племен» сказано. Многое точно сказано и в дискуссии на телевидении. Но хочу добавить одну деталь: Сталин, при всем своем величии — подлинном и мнимом, показном — был, как думается, очень завистливым человеком. Он завидовал Ленину, Троцкому, Кирову, маршалу Жукову, многим ученым. Зависть им двигала и тогда, когда он отправлял ленинцев в ГУЛАГ и тюрьмы, и когда он развенчивал «вейсманистов — морганистов», то есть генетику, философов, поэтов, актеров и писателей. Завистливый деспотизм особенно страшен.

Зависть в нашей стране ослабеет, а возможно, и исчезнет, когда исчезнут корневые причины для ее появления. То есть когда люди у нас будут свободны и богаты, независимы в суждениях и оценках. А страна станет сильной и внимательной, щедрой ко всем россиянам.