Новосибирск 1.7 °C

Есть такая профессия — быть ответственным

15.01.2009 00:00:00
Есть такая профессия — быть ответственным
Нашему замечательному коллеге и другу, заместителю главного редактора, ответственному секретарю газеты «Советская Сибирь» стукнуло целых… 30 лет! Правда, во второй раз. Ну или 20 — в третий. Тоже в принципе подходящая трактовка. Ибо о реальном возрасте этого человека — активного, трудолюбивого, стойкого, полного оптимизма и энергии — напоминает разве что богатейший опыт жизни. В том числе жизни редакционной. Конкретно ей посвятил он 32 года, почти 28 из них работая в сей загадочной для многих должности — ответственный секретарь.



Или, изъясняясь на корпоративном наречии, ответсек.

Юбилей, разумеется, отличный повод взять у виновника торжества интервью. А прежде чем оно выйдет в газете, отнести… ему же. Так сказать, на рассмотрение и растерзание. Даже не потому, что не доверяет и боится ляпсуса. Просто работа у него такая. О которой, впрочем, наш доблестный боец невидимого фронта сейчас вам сам поведает.

— Владимир Андреевич, журналистам-то хорошо известно, чем занимаются ответсеки. А как бы вы объяснили суть своей работы неискушенному?

— Именно ответсек компонует издание. Вот редактор — это законодательная власть в газете. А секретариат — исполнительная. Редактор всех наставляет, направляет, осуществляет общее руководство процессом. Мы же производим сборку единого, цельного читабельного продукта из всего того, что напишут журналисты и отснимут фотокоры. Определяем графику, жанровый и тематический баланс и прочее. Нам необходимо отслеживать, чтобы всего в номере было в меру — социума, политики, спорта, криминала, юмора и так далее. Когда читатель берет свежий номер газеты, он в первую очередь видит все же нашу, секретарскую, работу, хоть мы и «невидимы». А уже потом читает и рассматривает произведения конкретных авторов.

— Что самое сложное в вашей работе?

— Как раз вот это все грамотно сбалансировать. Из всего многообразия материалов, из их бурного бесконечного потока выкроить что-то приемлемое, рассчитанное на широкого потребителя. Собственноручно укротить вот эту стихию! Причем в довольно жестком режиме. Вечером газету сдашь, например, с утра берешься за очередной номер. А когда-то надо еще и над усовершенствованием газетной модели работать, искать некие инновации, оформительские элементы, приводить в порядок архивы, элементарно разгребать эти кучи бумаг на столах…

— И когда же вы это делаете?

— Только очень ранним утром или поздним вечером. Сидеть по ночам у меня, в отличие от моего первого заместителя Эдуарда Липкина, уже не хватает сил. Хотя прежде сидел. Ну а самое-самое сложное — это, пожалуй, дирижировать вами, постоянно вашу журналистскую братию усмирять, примирять, организовывать.

— Так я и знала…

— Вот-вот. Ведь как иной раз бывает? Один принесет отчет с пресс-конференции по образованию, другой — по здравоохранению, третий — по экономике... Скопится этих отчетов сразу толстая пачка. Но не могу же я газету сплошь ими напичкать! Пусть нужными и важными, но в общем идентичными по структуре и стилю. Журналисты на месте читателей сами бы такое устали читать. Однако все вдруг резко про это забывают и начинают лезть под руку. И капать на мозги: «Владимир Андреевич, а мой материал пойдет? Мой обязательно надо ставить! Ведь это же…» Далее — не менее чем в пятидесяти фразах — следует обоснование, почему именно этот, а не другой материал надо срочно ставить. С какими трудностями столкнулся автор, сколько часов не спал. Вот так каждый лезет и капает. Капает и лезет. И обижается, если его шедевр передвинули в другой номер. Или, не дай Бог, сократили.

— Среди ответсеков бытует выражение: главная наша задача — впихать невпихаемое в газету.

— Тоже верно. Хотя чаще ломаешь голову не над тем, как все подряд впихать. А как разрулить ситуацию, чтобы и газета получилась интереснее, разнообразнее, и возмущений меньше было при этом …

— Отчего бы вам тех, кто слишком активно возмущается, просто не выставлять за дверь?

— Не знаю. Не могу.

— Добрый вы человек!

— Наверное.

— А как вы все же из большой кучи примерно соотносимых по качеству материалов — ну, скажем, одинаково актуальных и шедевральных! — выбираете то, что пойдет в номер?

— Не скрою, порой приходится руководствоваться субъективным взглядом. Ну не бывает такого, чтобы все десять текстов понравились абсолютно одинаково! Что-то все равно «вкуснее». Далее. Секретарь же не просто тексты оценивает, он сразу представляет их в контексте общей модели газеты, в комплексе с иллюстрациями, разными графическими элементами, рубриками. Как все это будет смотреться? Насколько гармонично, привлекательно? Нет ли опять-таки крена в какую-то одну тематику, жанр? И потом, если ситуация совсем уж спорная, руководство редакции всегда может принять коллегиальное решение.

— Вы с 1976 года работаете в газете, а какую память о себе оставили былые времена? Понимаете, о чем я…

— Можно сравнить, конечно. Сейчас мы более свободны в творчестве, в выборе тем. Тогда-то со свободой было гораздо тяжелее. Хотя мне одновременно вопреки всем «тяжестям» казалось, что вообще исключительно от нас, от секретарей, зависит содержание газеты. Например? Советский Союз. Я сижу здесь, в своем кабинете. Восемь часов вечера. Мне приносят речь товарища Брежнева. И телеграмму «свыше»: в течение ближайшего времени, мол, вам будут переданы к этой речи поправки — надо будет их только внести. Конечно, как истинный советский патриот, я считал себя пионером: Брежнев еще свою речь и в глаза не видел, а она у меня уже на столе лежит! Мы делали набор, верстку, а через пять-шесть часов (то есть под утро следующего дня) приходили поправки. Вернее, дополнения. Примерно такие: «Продолжительные овации». «Длительные аплодисменты». «Аплодисменты, переходящие в овации». «Возгласы: «Ура!» И так далее. Считай, большую часть своей творческой биографии я на это положил. И семейной жизни — тоже…

— ?

— Представь, жена дома с ребенком, а я ночь на работе сижу, жду поправки. Но ничего. Практически не уставал, чувствовал себя нужным, действительно очень ответственным человеком. Мне даже немножко жаль этого чувства, которое теперь во многом утрачено. Нет, ответственности как таковой не убавилось, просто она приобрела несколько иной характер. Мы же тогда ощущали себя чуть ли не хранителями государственной идеологии!

— А как становятся ответсеками? Ни разу не слышала, чтобы мальчишка в детстве мечтал о такой профессии.

— Родился и рос я в селе Аплаксино Мошковского района. Очень любил литературу, что-то писал для районной газеты. И мечтал поступить в педагогический институт на филфак. Приехал такой деревенский мальчишка — с алыми щеками, с мозолистыми руками... Сдал экзамены. И уже, можно сказать, был зачислен, как смотрю — несколько десятков девчонок туда же! А среди них всего один я… Как-то не по себе стало, я же был тогда маниакально застенчив. Развернулся и пошел в НЭТИ — на электромеханический факультет. По окончании работал в НИИ завода «Сибэлектротяжмаш». Но активно продолжал творить, публикуясь в разных газетах. Пока одна из них, тебе известная, окончательно меня не затянула.

— Но не сразу же ответственным секретарем?

— Сначала я был корреспондентом отдела писем. Потом и. о. заведующего этим отделом. Секретарем себя, в общем-то, и не мыслил поначалу. Не понаслышке знал людей, которые до меня в этой должности работали. В чем-то были они довольно жесткие, например, Геннадий Афанасьевич Сасса запросто мог сказать автору слабого, на его взгляд, материала: «Забирай свою чушь собачью, такое в газету не пойдет. Понял? Все, иди». И никаких объяснений. Вот это секретарский подход, я понимаю! Сам же я так до сих пор не могу.

— Но если-таки материал «некондиционный»?

— В стол его! Автор, конечно, придет возмущаться. Ну что я ему скажу? Вежливо объясню, что по таким-то и таким-то критериям материал не проходит, нечто подобное уже у нас в газете было недавно, надо бы слегка доработать, добавить то-то, а вот то-то, наоборот, сжать… Лапши ведь можно много на уши навешать. Но резко рубить с плеча — мол, иди отсюда… Нет, это не в моем характере. Ну а в секретариат меня позвал Геннадий Афанасьевич. Своим заместителем. А сам ушел первым заместителем главного редактора. Ответственным секретарем стал Владимир Петрович Воскобойников. Замечательный мужик, дотошный такой. Все систематизировал, все поступающие материалы регистрировал, раскладывал по полочкам. Это правильно! А потом я стал ответственным секретарем. После ухода Владимира Петровича из жизни...

— Владимир Андреевич, а с какой из более известных миру профессией можно сравнить вашу? Ну, по загруженности там, по нервозности…

— Сам себе ответственный секретарь часто напоминает рудокопа. С той разницей, что рудокопа никто не дергает — он просто пашет и пашет. Мы же пашем, одновременно решая чьи-то проблемы.

— Значит, вы еще и психологи?

— Да. И пожарные тоже. Учитывая тот аврал, который у нас нередко происходит…

— А что в работе ответсека самое смешное?

— Самое смешное? Хм… Думая, что ты в чем-то абсолютно прав, пойти и получить за это нагоняй от главного редактора. Что остается делать? Только посмеяться над собой, любимым… И снова — за работу!

— Сидеть за работой вам, как известно, приходится много. А зарядку делаете?

— Обязательно. Полтора часа в сутки со своей любимой собакой — спаниелем Боником — «заряжаюсь» на прогулке. Сорок пять минут утром и столько же вечером. В летнее время к этой зарядке добавляется еще и дача. Со всеми ее граблями и лопатами.

— А прочий релакс? Музыка там, книги…

— Музыку обожаю. Особенно творчество группы «Наутилус помпилиус» и самого Вячеслава Бутусова, впоследствии от нее отколовшегося. Любимые писатели, которых перечитываю, — Лев Толстой, Михаил Шолохов, Валентин Распутин.

— А чем ответсеки питаются? Ну, в буквальном смысле.

— Преимущественно бутербродами. Знаю, что вот так между делом перекусывать вредно, но приходится. На обед соберешься — тебя кто-нибудь тут же в коридоре выловит. Закроешься в кабинете, чтобы что-то съесть — будут стучать, по телефону звонить… Один как-то раз пришел и давай долбиться, думая, что я сознательно заперся и никого не пускаю. Долбился долго, даже ручку у двери кабинета оторвал. А меня там и не было вовсе. На обед ходил. Вот ведь!..

— Теперь-то вы, Владимир Андреевич, после стольких лет такой интересной работы представляете, насколько вы людям необходимы?

— Представляю. И спасибо им огромное за доверие! На самом деле журналистов я очень люблю. Тем более все мы вместе представляем единый живой организм, и никуда нам друг от друга не деться.

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: