Крылья ангела

— Представляете, папа подарил мне сумку, как у взрослых! Она такая… Ух! В ней даже кармашек для мобилы есть. Жалко, что места для пистолета нет.

— Ты шутишь?

— Вот и папа решил, что шучу. А когда он понял, что я по правде хочу пристрелить Сеньку и Коляна, сильно расстроился. И начал убеждать, что принцессы не должны браться за оружие. А если другого выхода, кроме пистолета, нет?!

Я папе всё объяснила, хотите, и вам объясню?

…Вопрос был явно риторическим. И поэтому соседушка продолжила почти без паузы:

— Вы, наверное, помните, что в школе всем дают клички. У меня и моих друзей, Васи и Пети, тоже они есть. Меня зовут Анкой-пулеметчицей, Васю — Чапаевым, а Петю Орлова — ординарцем. Я вначале немножко обижалась, думала, что троица, в честь которой нас кличут, — герои несмешных анекдотов. А когда заглянула в интернет и узнала, что они были живыми людьми и настоящими героями, — поняла, что своими прозвищами мы с ребятами можем гордиться.

А недавно Сенька с Коляном подложили большую хрюшу и Васе, и Пете, и мне. Поэтому я собиралась расстрелять эту контру. За себя и за друзей.

…Решительности маленькой собеседнице было не занимать. Но сердце мое заныло: плохо девочке без папы. Она беспомощна и уязвима, как воробышек, спрыгнувший с ветки, чтобы попить из лужи. На каждом шагу подстерегают опасности!

Косточки сжатых в кулачок пальчиков девочки побелели. Она продолжала:

— Приходят недавно эти «террористы» (а в классе Сеньку с Коляном только так и зовут, когда они не слышат) и говорят мне и моим друзьям: «Если вы не оправдаете сегодня на уроке свои клички, мы вам дадим другие. Ты, Васька, будешь зваться котом Васькой, и мы будем тебя кормить дохлыми мышами, а ты, Петька, станешь зваться Петя-петушок, будешь есть зерно с наших рук и кукарекать».

А мне вообще пообещали, что я стану Анной Карениной, и ждёт меня трамвай…

Тётя, а кто такая Анна Каренина?

Девочка смотрела на меня доверчиво. А я вздрогнула от жестокости малолетних хозяев положения.

— Надеюсь, ты всё рассказала папе? — спросила я, чтобы уйти от объяснений про Каренину.

— А то! Он хотел в понедельник прийти в школу, узнать адреса их родителей и побеседовать. Но к понедельнику мы уже оправдали свои почетные клички! Представляете, папа даже стал заикаться, когда я рассказала ему, как МЫ ЭТО СДЕЛАЛИ!

По сценарию Сеньки и Коляна мои друзья и я расположились на парте, а весь класс под партами, в окопах. Вася командует «огонь», Петя готовит патроны из бумаги и подает мне. А я из рогатки, которую принес Колян, стреляю по входящей учительнице.

Юлия Анатольевна хоть и молодая, но не испугалась, увидев нашу тройку в процессе войны. Она только рот от удивления раскрыла. А я, конечно нечаянно, попала ей из рогатки как раз в рот! — взахлеб поведала Анечка.

— Что же будет теперь с вами? — сочувственно спросила я, обняв девочку.

— Не переживайте, уже было! — ответила соседушка тоном Карлсона, который говорил про «пустяки, дело житейское». — Юлия Анатольевна не растерялась. Она усадила всех за парты, забрала у меня рогатку, расследовала все очень быстро, и потом был обычный урок.

А после Юлия Анатольевна повела нашу троицу и «контру» в учительскую на разборки.

— Страшно было?

— Да нет… Мы же не виноваты ни в чём! А Сенька с Коляном рыдали, как малышня, и просили не вызывать их отцов, потому что они у них… нервные! А мой папа обязательно придет! Он обещал, потому что маме некогда: она работает на двух работах.

Папа расстраивается по этому поводу, говорит, что он ведь помогает нам. Когда мама выгнала того дядю, который выбросил папины тапочки, вот тогда она и нашла себе вторую работу: хочет подкопить нам на путевки на море летом, — рассудительно поведала Аня и, сделав загадочное лицо, добавила:

— У меня для папы сюрприз. Я сэкономила на буфете и всё-таки купила ему новые тапочки. Поставила их на старое место. Мама, когда узнала, для кого тапочки, не стала ругаться, а заплакала… Ой, да она сейчас вообще не ругает меня, когда я ей объясняю, какой папа хороший. Сидит очень задумчивая и слушает.

Я тут даже решила с папой напрямую поговорить и спросила, придёт ли он к нам жить. А он что-то засомневался. А вдруг, говорит, мама скажет, что у нас теснотища и не пустит. Но я папулю успокоила, — тараторила Анечка, — и объяснила ему, что если мама родит мне братика, когда будем все вместе, мы получим денежки и сможем купить квартиру побольше. Мне тетя Таня сказала, соседка. Папа обещал в следующий раз не ждать меня за дверью, а позвонить и зайти. Представляете, он так распереживался, что я поняла: он не сообразит купить пять роз для мамы. Пришлось напомнить ему про цветы. Папуля сказал, что его дочка стала совсем взрослая и хитренькая, как лисичка.

Ой, а мне даже страшно! Папа мне поверил. А вдруг мой план не сработает, и мамулечка не захочет папу с розами впускать? Само собой, я кулачки за них держать буду. Я-то ведь точно знаю, что с папой мы большие друзья, что мы с мамой ему нужны, а он нужен нам. И значит, жить мы должны вместе. Только родители почему-то упрямятся…

А может, вы мне подскажете, как ещё можно усовершенствовать план? — взгляд моей соседушки одновременно был и совсем не по годам взрослым, и по-детски наивным.

…Примерно так смотрит ребёнок, ещё не научившийся врать, когда его спрашивают, кого он больше любит, маму или папу. Неужели взрослым неясно, что родители одинаково любимы? И одинаково нужны. Они для маленького человека, как два крыла за спиной. И если одно из них оказывается перебито разводом, ангелу гораздо труднее даётся полёт.