Новосибирск 2.1 °C

Василий Страдымов: воспитание историей

25.04.2009 00:00:00
Василий Страдымов: воспитание историей
Отметил свой 75-летний юбилей новосибирский писатель Василий Страдымов — автор исторических романов: «Черемисин ключ» и «Казачий крест», а также двух повестей и многих рассказов. Тема нашего сегодняшнего разговора конкретна: роман «Черемисин ключ», повествующий о судьбе исторической личности, — илимского воеводы Илариона Черемисинова, жившего в Екатерининскую эпоху.



Немного поговорим и о недавно вышедшем романе «Казачий крест», знакомящем с подвигами сибирского казака Владимира Атласова.

Отличительная особенность романов «Черемисин ключ» и «Казачий крест» в том, что образы главных героев были воссозданы автором на основе архивных исторических документов. В то же время это не просто историческая хроника, а интереснейшие художественные произведения, ценные именно тем, что все основные события, описываемые в них, основаны на реальных исторических фактах. А некоторые из них, как, впрочем, и сами личности капитана Черемисинова и камчатского казака Атласова, стали известны широкой публике благодаря многолетнему труду В. Страдымова.

Так, сведения о Черемисинове писатель собирал по крупицам самостоятельно, путешествуя по таежному краю с суровым климатом, где в XVIII веке служил воевода, — это обширное пространство, протяженностью от Ангары-реки до Лены, называемое во времена правления Екатерины II Илимским уездом. Задумав свой роман, В. Страдымов посетил все места, где служил воевода.

— Когда возник и чем был мотивирован интерес к личности воеводы, побудивший вас к столь глубокому, почти научному исследованию? Чем он отличался от своих современников?

— Впервые я прочитал о Иларионе Черемисинове в «Илимской пашне» — двухтомном научном труде Вадима Шерстобоева, изданном в Иркутске в 1957 году. В этом глубочайшем историко-экономическом исследовании жизни сибирского крестьянства в XVII и XVIII веках нашел характеристику всех воевод. Сразу отмечу, что это была не военная, а, как тогда говорили, статская (то есть штатская) должность. Она включала огромный круг обязанностей и полномочий: все хозяйственные и юридические вопросы, касающиеся крестьян, сбор податей и т. д. В личности воеводы меня привлекли его доброта, справедливость, честность, неподкупность.

Позднее, когда я, будучи в местах службы капитана Черемисинова, изучал архивные документы, понял, насколько велик был размах его деятельности в защиту крестьян и ясачных. Крестьяне искренне доверяли ему и зачастую обращались за помощью в решении не только формальных хозяйственных дел, но и житейских, личных. Например, в романе я описал случай, как Иларион помог крестьянской девушке, которую отец-пьяница продал в кабаке «за 20 рублев» против ее воли заезжему купцу, — расторг юридически неправомерный договор, пристыдив и припугнув соучастников этой чудовищной античеловеческой сделки. В Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА) я находил множество подтверждений тому, что подобные беззакония были нередки.

Черемисинов всей своей деятельностью выступал народным заступником и защитником от корыстолюбия и произвола администраторов, боролся со взяточничеством, которое процветало в Сибири при Екатерине II. Вот фрагмент из его приказа, направленного во все волости: «...Никаких подарков с крестьян в приносы, в почесть и в подарки воеводе, товарищу (заместителю), секретарю и приказным илимской канцелярии, хотя оные были от общего крестьян согласия и добросердия, с крестьян не собирать, и крестьянем (тогдашнее правописание) не давать, и вам теми подарками илимской канцелярии всех штатных чинов, в коем и я, отнюдь не марать и не заражать...» Он пресекал неоднократные попытки подкупить его самого.

Причем эта борьба с «махровым» взяточничеством была далеко не безуспешной. Действия Черемисинова, на мой взгляд, злободневны и сейчас, когда борьба с коррупцией объявлена общегосударственной задачей. В результате я просто заболел этой темой, всей душой полюбив этого смелого, отчаянного правдолюбца с драматической судьбой. Это настолько увлекло меня, что я начал собирать о нем исторические сведения. Я как бы наперед видел его своим литературным героем, мечтая раскрыть все аспекты его судьбы. Меня поразило то, что столь выдающаяся и талантливая историческая личность, несмотря на заслуги и масштабы деятельности, мало известна даже историкам. Мне показалось это несправедливым, и я решил во что бы то ни стало восполнить этот пробел. Конечным результатом моего экскурса в историю стал роман «Черемисин ключ».

— А были и другие результаты?

— Да, были. Первым этапом моего исследования стал рассказ о Черемисинове «Илимские горы», который был напечатан в «Восточно-Сибирской правде» 26 октября 1969 года. Тогда я жил на реке Лене, в поселке Жигалово, и работал редактором районной газеты. Тогда я очень обрадовался публикации, считая ее первой ступенькой к тому, что в будущем напишу о воеводе более обстоятельно, предполагаемо в жанре повести. Так появилась повесть «Расскажи, Иленга». И лишь позднее возникла идея написать роман «Черемисин ключ».

— При прочтении романа создается впечатление, что вы сами присутствовали там как участник описываемых событий. Как вам удалось столь подробно описать исторические условия, в которых жили ваш герой и его окружение?

— Я уже упоминал о Жигалово — это старинный высокогорный поселок, находящийся в верховье реки Лены, и географически он расположен как раз на территории Илимского уезда, где служил мой герой. Морозы там бывают, как говорят, «с дымком», — зайцы бегают по тропкам, чтобы согреться. Там очень развит охотничий и рыболовный промысел, это соболиные места. Живя и работая там, я изучал все местные нравы и обычаи, язык и природу этих мест, изобилующую диковинными особенностями. Например, в тех краях водится рыба ленок, которая настолько гибка, что может свернуться в круг, — ее подробно описал в своем рассказе Виктор Астафьев, который тоже любил рыбачить спиннингом. Все это было необходимо для будущего романа. Я хотел, чтобы читатель представлял себе жизнь, среду и условия, в которых жил капитан Черемисинов, до мельчайших деталей, включая дикую природу этого сурового таежного края и местных жителей. К тому же у меня в руках были уникальные первоисточники из архивов, которые помогли мне погрузиться в атмосферу XVIII века. Но чтобы их добыть, я много путешествовал по тем местам, в которых бывал в свое время воевода. Не будет преувеличением сказать, что я вслед за моим героем мысленно прожил, пропустив через себя, ключевые моменты его нелегкой судьбы.

— Вы упомянули о Центральном государственном архиве древних актов, где он находится? Это единственный источник, откуда вы черпали сведения о Черемисинове?

— Конечно, не единственный. Сведения я долго и кропотливо собирал во многих местах, буквально по крупицам. В первую очередь побывал в 4-х городах, где служил воевода: Мехонске (на реке Исеть), Илимске, Киренске и Якутске. Кроме того, съездил в Шадринск, где Иларион завершил военную службу поручиком, и в раскольничью деревню Черемисскую, где он родился и в молодости крестьянствовал. Позднее, уже живя в Новосибирске, осуществил поездку в Зауралье. Но сведения, которые мне удалось собрать, были разрозненные, и чтобы воссоздать полную картину деятельности Черемисинова, пришлось несколько раз ездить в Москву для работы в ЦГАДА — Центральном государственном архиве древних актов. Ранее архив илимской канцелярии находился в Иркутске, но затем его перевели в ЦГАДА. Там мною были обнаружены материалы, не вошедшие еще в научный оборот. Даже сейчас, спустя много лет, с огромной радостью и воодушевлением вспоминаю момент, когда мне впервые вынесли для ознакомления подлинные документы XVIII века, подписанные размашистой рукой Черемисинова: серая шершавая бумага, беглые строчки, написанные тушью, витиеватая изысканная подпись воеводы.

— Были ли еще исторические личности, которые, подобно Черемисинову, так глубоко затронули ваш внутренний мир и пробудили творческий интерес?

— Да, был еще один человек, на поиск первоисточников о деятельности которого у меня ушло 7 лет. Это сибирский казак Владимир Атласов, благодаря которому Россия обрела Камчатку. К сожалению, он так же, как и Иларион Черемисинов, неизвестен широкой публике. А ведь Атласовым в свое время подробно интересовался А.С. Пушкин, в своих конспектах называя его «камчатским Ермаком». Начиная поиск сведений об Атласове, я опирался на записки Пушкина о Камчатке. Потом случайно узнал, что на Севере, в поселке Тарко-Сале (Ямало-Ненецкий автономный округ), живет прямой потомок казака — Евгений Иванович Атласов. Пообщавшись с ним, мне удалось многое узнать о героической судьбе его далекого предка. Он подарил мне две ценных научных книги, которые стали отличным дополнением к уже добытым мною архивным данным. Имея такие материалы на руках, я не смог остаться равнодушным, — так родился роман «Казачий крест». Жизнь Атласова сложилась трагически — в 1711 году, будучи приказчиком, он погиб от рук своих же казаков, творивших произвол на далекой земле. Но судьба жестоко наказала убийц Атласова: зачинщик заговора против него, Иван Козыревский, — один из первых исследователей Курильских островов, позже сам погиб в подземной тюрьме Преображенского приказа. Основной сюжетной линией романа и стал конфликт между Атласовым и Козыревским в реальных исторических условиях того времени.

— Какова главная идея, которую вы хотели донести до читателей, создавая художественные произведения на исторической основе?

— Для прочтения подобной литературы необходим определенный уровень подготовки. А стиль художественной литературы доступен для широкой аудитории читателей. Но и здесь есть два пути. Зачастую авторы исторических романов, отображая ту или иную эпоху, опираются на труды ученых-историков, но есть и примеры, когда сами писатели вносят свой вклад в историческую науку. Например, А.С. Пушкин писал «Историю пугачевского бунта», проделав огромную работу по сбору источников. Но вот что удивительно: В.О. Ключевский находил, что в «Капитанской дочке» истории больше, чем в «Истории пугачевского бунта»!

А иногда писателям благодаря оригинальности их художественного видения удается создать внутри своего произведения такую внутреннюю гармонию, что открываются новые грани, позволяющие рассматривать общеизвестные исторические события под неожиданным для историков углом зрения. Так литература помогает узнать о славных героях, оставивших светлый след в истории и так много сделавших не только для современников, но и для нас, потомков. Кто-то из великих мыслителей сказал: «Есть люди, которые, словно громадные деревья, дают воздух всему человечеству». Мои герои именно таковы, и я очень надеюсь, что мои романы хоть как-то помогут увековечить память о них.

— Скорее всего, теперь наши читатели заинтересуются вашими романами, имеющими столь высокую историческую ценность, и непременно захотят их прочесть. Где и когда они были опубликованы?

— Оба романа были опубликованы на страницах журнала «Сибирские огни»: «Черемисин ключ» в 2005 году (ноябрьский и декабрьский номера), а «Казачий крест» — в 2008 году (июньский и июльский номера). Для меня большая честь напечататься в журнале, авторами которого были Вячеслав Шишков (роман «Угрюм-река»), Василий Шукшин (роман «Любавины), Валентин Распутин (повесть «Деньги для Марии»).

— И последний, ставший традиционным, вопрос: каковы ваши творческие планы?

— Сейчас я готовлю к выпуску литературоведческие исследования по творчеству А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, Александра Твардовского, Галины Николаевой и др. Это сборник статей под общим названием «Вечная тайна Анны Карениной». Скоро, надеюсь, увидит свет статья «Самые загадочные статьи А.С. Пушкина».

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: