Законов не надо — охоту давай?!

Начальник управления Михаил Стукало и его заместители всегда охотно идут на контакт с прессой, подробно и профессионально растолковывая скрытые от массового взора нюансы. И если в реальности до полной и безоговорочной победы над браконьерами, надо признать откровенно, еще очень далеко, то в сознании читающих и смотрящих телевизор людей эта «зараза» приобретает все более отталкивающие черты. А это несомненная заслуга нового управления.

Лучше раньше, чем как всегда
На очередную пресс-конференцию в агентстве «Интерфакс-Сибирь» Михаил Стукало, помимо своих заместителей, пригласил еще двух человек: директора Западно-Сибирского филиала государственного научно-исследовательского института охотничьего хозяйства и звероводства Владимира Телепнева и учредителя одного из 59 частных охотугодий области (ООО «Баган») Владимира Шперлинга. Шаг оправданный, ведь люди занимаются самым что ни на есть практическим делом и более чем в курсе тех проблем, которые предстоит решать в будущем. Особенно было интересно услышать слово науки, ведь именно институт Владимира Телепнева занимается учетом популяции животных в области, на основании чего определяются квоты на отстрел или даются рекомендации по лоббированию запрета охоты на тот или иной вид зверя. Если кратко резюмировать слова Владимира Геннадьевича, то поголовье животных даже по сравнению с девяностыми годами существенно сократилось, хотя в последние годы растет численность бобра, сурка, ондатры. Но понятно, что не они вызывают повышенный интерес браконьеров:
— Сильно сокращается поголовье копытных, — сказал Телепнев, — лосей и косуль. Сохатых в 80 — 90-годы в нашей области было порядка 13 тысяч, сейчас, по разным и одинаково пока неточным данным, — от 2 до 4 тысяч особей. Косуль около 25—30 тысяч, но и это не так уж много. Конечно же, мы полностью поддерживаем идею управления о временном запрете охоты на лосей на территории нашего региона. Хотя есть и положительные моменты — десяток охотхозяйств завезли на свою территорию кабана, и через 2—3 года можно будет открывать лицензированную охоту на этих животных.


Но и браконьеры наверняка дремать не будут. Пока в стране нет нормальных законов об охоте, о чем мы поговорим чуть позже, эта категория будет чувствовать себя достаточно вольготно. По-настоящему радует лишь один факт — само создание в нашей области самостоятельного, технически оснащенного управления, способного противостоять губителям живой природы. После того как федеральное руководство передало эти функции регионам, Новосибирск стал чуть ли не единственным в Сибирском федеральном округе, где вовремя сориентировались. Пример соседей, омичей и томичей, продолжающих жить по старинке, показывает, что чем раньше начнешь борьбу с браконьерским злом, тем больше шансов, что она увенчается успехом.

Частники: бесправные и беспринципные
Но можно не сомневаться, что в этом «крестовом походе» защитников природы ждет немало преград, одна из главных — несовершенное законодательство. По сути, весь российский охотничий мир много лет живет по часто меняющимся правилам, актам, подактам, а одного нормального закона об охоте до сих пор нет. Да и правила иной раз такие выпускают, что волосы дыбом. Недавно Госдума более чем в два раза повысила продолжительность разрешенной зимней охоты, в том числе и в нашей области. Насколько за это время повысится законный и незаконный «падеж» животных, можно лишь представить. Но не сроками едиными…


Общая площадь охотничьих угодий Новосибирской области составляет около 16,7 миллиона гектаров. Между прочим, в десять раз больше площади, засеваемой зерновыми культурами. Из них 7 миллионов гектаров находится в частных руках по договорам долгосрочной аренды, площадь 24-х государственных заказников равна 1,3 миллиона гектаров, остальные земли — госфонд. Самые большие проблемы (если, конечно, не принимать в расчет откровенный беспредел в заказниках. Но управление Михаила Стукало упорно борется за передачу их под свою защиту) как раз у частников.

Бессмысленно отрицать, что частное охотугодье — это чаще всего просто бизнес. Да, ты берешь на себя ряд обязательств по охране и размножению животных, но взамен получаешь чудесный бонус — возможность продавать лицензии, но не по государственным, а по коммерческим ценам. На отдельных зверей они стоят десятки тысяч рублей. И желающие находятся, вот только звери находятся не всегда. Нередко охотопользователи намеренно завышают поголовье живности на своей территории, а это прямо пропорционально числу лицензий на отстрел. Такие вот нехитрые «разводки», с которыми областное управление также намерено бороться. Хотя, на мой взгляд, гораздо эффективнее донести информацию до «обманутых вкладчиков» — те быстрее решают вопросы.

Но в том и проблема, что у нас «по понятиям» всегда быстрее и эффективнее, чем «по закону». Частных охотопользователей в области — 59. Есть сомнительные личности, конечно, но есть и пока не запятнавшие себя темными делишками. Думаете, им легче? Как бы не так!

Один из частных охотопользователей, учредитель ООО «Баган» Владимир Шперлинг не скрывает, что он бизнесмен. Но в своем охотничьем хозяйстве, которое по большей части хобби, пытается вести дела не только ради денег, коих немного выходит, но ради совести и закона. Получается неважно.

— Самая глобальная проблема, — говорит Шперлинг, — полная юридическая неустроенность частных охотопользователей. Мои егеря в плане пресечения нарушений вообще ничего в лесу сделать не могут. Если за время своей бизнес-деятельности меня пытались «познакомить» в основном со статьями по экономической преступности, то теперь органы прокуратуры открыли мне новые статьи. Если мой егерь встретит на своем участке браконьера и просто спросит его о том, что он здесь делает, то это легко классифицируется как хулиганство по отношению к нарушителю, посягательство на частную жизнь. А попытка установить личность нарушителя — это уже похищение человека. Конечно, застав браконьера в десятках километрах от районного центра, можно тут же позвонить в милицию. Но как уговорить браконьера дождаться её приезда? Я сейчас пытаюсь с юмором обрисовать ситуацию, но на самом деле — совсем не смешно. А каких людей доводилось встречать за незаконным отстрелом животных — мои егеря потом несколько дней боялись на работу выходить. И ничего нельзя сделать.

Огласите, пожалуйста, весь список!
На предыдущей встрече с журналистами Михаил Стукало и начальник отдела организационно-правовой и кадровой работы управления Александр Титаренко по неосторожности нас излишне обнадежили. Мол, за зиму было заведено немало уголовных и административных дел на браконьеров, и там есть ТАКИЕ фамилии. Кое-кто не на шутку «загорелся», почувствовав сладкий запах сенсации, но большинству было понятно, что разоблачений ждать не стоит. Закон, увы, не позволяет. Во-первых, даже приговор первого суда еще не дает прессе права называть человека виноватым — есть право на аппеляцию, и еще на одну аппеляцию — и так вплоть до полнейшей заминки вопроса. Владимир Шперлинг также благоразумно не стал ничего говорить о ТАКИХ людях, но упоминул, что у многих из них имелось при себе табельное оружие. Кому у нас это позволено по закону? Правильно: сотрудникам силовых структур. Поэтому никогда мы не узнаем правду о тех нарушителях закона, которым этот закон положено охранять. В журналистских и лояльных им кулуарах многие из этих фамилий прекрасно известны, истории о беззакониях законников, чиновников и крупных бизнесменов на охотничьем поприще передаются из уст в уста. Но пока эта круговая порука на высшем уровне не будет разбита чьим-то волевым решением, журналисты будут вынуждены обходиться полунамеками, а работники управления по охране животных сражаться с ветряными мельницами. Прокуратура тягает частных егерей за «хулиганство» и «похищение людей», а управление, существующее чуть более полугода, уже несколько месяцев конкретно проверяет вышестоящий надзорный орган. Чтобы не тратили силы на настоящую работу, а лишь успевали оправдания писать. Мы стремимся к такому торжеству закона? Коего так сильно добивается Президент России Дмитрий Медведев, если кто забыл.
Начнем с себя?

Я полностью согласен с Михаилом Михайловичем Стукало в том, что федеральный закон (а скорее, его отсутствие) заметно осложняет работу на местах. Дать юридические полномочия частным егерям — через Москву, попробовать защитить заказники на законных основаниях — опять туда же. Но есть ведь у управления полномочия регионального уровня, есть конкретные факты нарушений, есть случаи вопиющего бесчинства в охраняемых территориях, в конце концов попадаются ТАКИЕ люди. Может быть, Фемиде пора вернуть повязку куда следует, и начать карать, невзирая на лица, должности и наличие табельного оружия. Тогда и на Москву, с её законотворческой волокитой, пенять придется реже.