Олег КАЧАНОВ: Иногда проекты пишут городские сумасшедшие

Неудивительно, что Олега Качанова в разных секциях буквально атаковали вопросами предприниматели. Приводим ответы «акулы» венчурного бизнеса на самые актуальные из них.

— Мы никогда не выращиваем бизнес для себя, а готовим его к дальнейшей продаже. И очень важно будет найти тех, кто будет покупать эти старт-апы, то есть крупные предприятия, нуждающиеся в современных технических разработках. Обычно компания выходит из бизнеса спустя пять лет.

Заявки на венчурное финансирование (резюме проекта) компании могут отправлять как через венчурный фонд Новосибирской области, так и непосредственно на сайт управляющей компании. По качеству написания документа мы уже можем судить о готовности команды. Иногда заявители присылают очень заумные тексты, начинают «давить» своей ученостью, и это плохая характеристика.

Другую часть присланных проектов пишут просто городские сумасшедшие. Они сразу просят несколько миллиардов долларов, при этом не озвучивают идею, называют ее коммерческой тайной.

В Новосибирской области мы намерены выдавать до 60 миллионов рублей, но это не значит, что сразу дадим 60 миллионов на каждый проект. Что касается нижней границы финансирования, я думаю, что если вы попросите 2—3 миллиона рублей и проект интересный, мы его поддержим. Фонд также готовится рассматривать проекты на «сидовской» стадии. (В развитии старт-апов выделяют несколько стадий. Первая — посевная, или seed stage. — Авт.) Основное условие — если мы увидим перспективы масштабирования, то есть что объем продаж может быстро расти.

Кто будет оценивать проекты? Вы сами должны предложить способы оценки, а мы либо согласимся, либо будем обсуждать. Кроме того, сейчас в России действует много сервисных консалтинговых институтов, которые могут произвести оценку.

Заранее следует понимать, что венчурные деньги стоят дороже, чем банковские. Если вы потом думаете выкупить нашу долю, она будет стоить вам гораздо дороже, чем банковский кредит. Поэтому желательно, чтобы наши будущие партнеры-предприниматели были готовы психологически поступиться потерей контроля либо потом выйти солидарно из проекта и продать нашу долю другому стратегическому инвестору.

Следующий вопрос — масштабирование бизнеса. На этой ярмарке я встретился с предпринимателем, чья фирма делает пробиотики. Им нужны деньги не на развитие всей компании, а на отдельный проектик. Когда мы начали обсуждать перспективы стоимости компании после того, как будем выходить из бизнеса, оказалось, что в разы рынок не будет расти. Рынок уже загруженный, присутствует много игроков. Упомянутая компания предлагает же отнюдь не уникальное решение, а эволюционное. Мы начали считать экономику проекта по принципу: «деньги — доля». Если мы вам даем 36 миллионов рублей, соответственно хотим, чтобы через три года доля стоила 100 миллионов рублей. Эту методику подсчета нам рекомендовали и в Российской ассоциации венчурного инвестирования, и в Силиконовой долине.

Безусловно, мы не применяем эту методику жестко ко всем. Проект может просто «сидеть» три года только на исследованиях, а потом за два года сильно «выстрелить» и выйти на нужную капитализацию компании. В любом случае вы обязаны доказать венчурному фонду, после того как он вошел в долю, что через пять лет компания будет стоить «Х» рублей. В случае с компанией, о которой я говорил, в целом весь бизнес через пять лет будет стоить около 100 миллионов рублей. Соответственно, мы не можем дать им 36 миллионов рублей. Но, повторяю, это грубая методика, мы можем торговаться.

Многое зависит от риска отрасли. Например, в телекоммуникационные отрасли мы готовы вкладываться, потому что знаем точно, что потом продадим свою долю. А если это фармацевтика — да, интересно, но существуют другие риски, на уровне доклинических исследований. У нас, например, сейчас почти на последней фазе одного из медицинских препаратов была обнаружена высокая канцерогенность. А мы в него столько вложили. Теперь думаем, что делать. В этих условиях важна способность команды находить новые решения, проходить через «стены». Например, запатентовать не одну молекулу, а целый класс.

Если говорить про порошковую металлургию — нам интересно, а если доменные печи — нет. Приведу такой характерный пример. В свое время, будучи неофитами в венчуре, мы сразу вложились в несколько машиностроительных проектов. Оказалось, что выйти из этих проектов достаточно сложно. Когда мы протестировали станки на рынке и рынок продемонстрировал спрос, все, старт-ап закончился. Пошел ранний рост, нужно масштабировать производство. Пока наши изобретатели творили, мы изучали рынок. Оказалось, что наш уникальный станок может работать только в одной нише. Но как нам выйти из проекта, мы же не будем строить завод? Предложили нашим машиностроителям — не хотят, считают нашу технологию глупостью. Получается, что у нас один путь — построить самим заводик или бросить все и простить все затраты. Ситуация дурацкая.

Нашли выход — создать совместное предприятие с израильтянами, раз наша промышленность никак не реагирует.

В результате я у себя в фонде вынужден создать инженерно-конструкторскую группу, хотя для нас это большие непрофильные издержки.

Можно провести такую параллель: есть нефть марки Brent, а есть Urals — более сернистая, менее дорогая. Сегодня, чтобы в России заниматься «посевным» финансированием, надо учиться работать с инновационным сырьем марки Urals, быть готовым к тяжелой ручной работе.

ЭТО ПОЛЕЗНО ЗНАТЬ…
Посевные фонды нанотехнологий позволят осуществлять инвестиционную поддержку проектов ранней стадии (первичное внедрение перспективных разработок и, в отдельных случаях, финансирование НИОКР, необходимых для запуска нанотехнологической продукции в производство). Основными характеристиками проектов для посевного финансирования являются значимый/привлекательный инновационный сегмент рынка, продуманная идея и бизнес-модель, возможность патентования интеллектуальной собственности.

Фонды малобюджетных проектов выращивают портфельные компании на этапе организации мелкосерийного производства для дальнейшего прямого инвестирования «РОСНАНО» или иных инвесторов после достижения данными проектами необходимых финансово-экономических показателей.

Отраслевые и кластерные фонды обеспечат комплексную инвестиционную поддержку перспективным направлениям нанотехнологий в рамках отдельных технологических кластеров или отраслей, в том числе на базе отраслевых дорожных карт. Отраслевая специализация фондов данного типа позволит привлекать стратегических партнеров и соинвесторов из числа компаний-лидеров отрасли.