Предзимье

Идёшь перелеском, а под ногами — спетая музыка листвы, всё, что осталось от лета, и только деревья ещё грезят о тёплом времени года, бережно храня его в своей памяти. Берёзы и осинки стоят и молчат, притихли. Они будто знают, что свершится необыкновенное. Предчувствуют зиму так, как это присуще только природе.

Вороньё окликает поля и перелески своими хриплыми, кажущимися далёкими, криками, роняет их в щётку жёлтой пожухлой стерни, кружится над полями, по временам садясь на деревья, будто спрашивая ветки о чём-то своём.

Дорога разрезает перелесок надвое, в её колеях лежат прошедшие дожди. Деревья насыпали листья в сохранившиеся лужи. Смотришь на золотые листья, набрякшие в тёмной воде, словно на золотые рыбы, и зачарованно наблюдаешь, как стынут они в водяной сырости. Это маленькое открытие, которое навсегда останется в сердце наблюдателя.

Ты, как и деревья, спрашиваешь себя: готов ли к наступающим дням? Обращаешь внимание на облака в берёзах, поля, наполняясь каким-то грустным чувством. Мы живём, как и природа, тоской по свершившемуся. Вот и теперь ты готов хватать губами холодный воздух уходящей осени.

Стоят кусты калины, багровеют ягодами. Листья их упали на землю рядом, и ты смотришь, как их разметал ветер. Выставила калина ягоды напоказ — подходи, путник, бери, они тронуты морозцем, вкусны и горько-сладки. Как откровение осени манят ягоды к себе.

Внезапный снег завис над перелеском, пронзил редкие деревья, касаясь земли своими хлопьями. Ожили деревья, потянули к снегу ветви. Снег, словно услышав их безмолвный призыв, повалил крупными нитями, одевая перелесок в белые одежды. Он пахнет свежестью и новизной. Снег явился как-то вдруг, и от ощущения этой неожиданности стало тесно в этом большом мире…

Забрал снег лесок сеткой, стали видны только близкие берёзы. Идёшь по грязи, смешанной с листвой, оставляешь за собой чёрные следы на тонкой белой поверхности. Хлопья оседают на лице, замерзают руки и хорошо становится от мягкого прикосновения ноября.

Неожиданно за деревьями приоткрылись поля, заблестели белизной. Я остановился, поражённый их ослепительным светом и нетронутой чистотой самого первого снега.