Если не сберечь места, связанные с именами фронтовиков, память о войне поблекнет — станет одной из славных, но далеких страниц истории, уверена школьная учительница Галина Игнатьевна Вишнякова, пережившая блокаду Ленинграда. Женщина очень трепетно относится к истории Новосибирска, ставшего ей родным.
Отец упал у станка
— В 1941 году мне еще четырех лет не было, и из событий блокады я ничего не помню. Ничего. Поэтому, когда меня спрашивают о войне, говорю не о себе, а о родителях. Для меня это свято, — подчеркивает Галина Игнатьевна.
Ее родители Игнатий Петрович и Мария Лаврентьевна Ивановы приехали в Ленинград из Псковской области, чтобы устроиться на работу. В 1941 году отец трудился на предприятии «Красный выборжец». Этот завод, основанный еще до революции, выпускал изделия из меди. В годы войны здесь изготавливали, например, оснастку для трубопровода под горючее: в замерзающий город качали керосин.
Сильный, здоровый мужчина потерял жизнь на трудовом фронте.
— Папа упал у станка, — рассказывает Галина Игнатьевна. — Его отвезли в госпиталь. Кормили, лечили, но он все равно умер от дистрофии и авитаминоза в апреле 1942 года. 35 лет ему было. У меня еще сестренка маленькая была, Танечка. Только ходить начала, говорить первые слова. Тоже умерла. Перед 9 мая каждый год я выкладываю их фотографии — мамину, папину и… листок белой бумаги. Потому что Танечку даже сфотографировать не успели. Вспоминаю и деда — Романа Васильевича Боровкова, который участвовал в Первой мировой войне, а во Вторую мировую пережил оккупацию. Вспоминаю всех.
После Ленинграда — Сибирь
В Новосибирск Галина Вишнякова переехала в начале 60-х годов вместе с мужем Ростиславом Дмитриевичем Вишняковым. По ее словам, после Ленинграда многое казалось непривычным. Пыльная обувь, например. Но жизнь Академгородка, театры, музеи — все это очень интересовало вчерашних жителей Северной столицы.
Именно тогда супруги подружились с «Совсибирью».
— Мы с мужем активно покупали и читали газеты, — вспоминает Галина Вишнякова. — Мне, как учителю, это было очень нужно. Журналист «Советской Сибири» Ролен Нотман регулярно писал об Академгородке, и у меня была целая подшивка его статей про институты. Помню, на уроках химии рассказывала про катализаторы и говорила: «А у нас есть Институт катализа». — «Откуда вы все это знаете?» — удивлялись ребятишки. А я открывала секрет: «Читайте толстые и тонкие книжки, журналы и газеты, читайте «Советскую Сибирь». Для меня «Совсибирь» была как Малая советская энциклопедия.
Надо ли помнить?
Казалось бы, военные испытания остались в прошлом, однако последствия голода давали о себе знать.
— Как приду в парикмахерскую — для меня это слезы! — вздыхает наша собеседница. — «Не буду я вам делать завивку, — говорила парикмахер. — Ваши хрупкие волосы не выдержат». А тогда перманент был в моде. «Хотите, дам расписку?» — предлагала я. А потом, я же химик, изобрела средство — варила льняное семя и с его помощью закручивала волосы. По несколько дней кудри держались.
Еще одна проблема многих блокадников — хрупкость костей. Из-за этого падения часто заканчиваются травмами. После перелома правой руки Галина Игнатьевна ушла на пенсию: отработав двадцать лет в школе № 24 учителем, занялась школьным музеем.
— Взяла в руки альбомы. Месяца четыре все читала и, конечно, была потрясена, — объясняет пенсионерка. — Начали составлять список выпускников, которые ушли на фронт. Мальчишки, девчонки — многие из них не вернулись с войны. Я нашла на фотографии одну из девочек — кругленькие щечки, ямочки… Погибла. Я не стала обводить фамилии тех, кто не вернулся. Один пятиклассник спросил у меня: «Почему вы не обвели их черными рамками?» Я говорю ему: «А ты подумай и ответь!» — «Мы должны помнить о них? Они для нас живые?» — догадался он. И я расцеловала его: «Молодец!»
Быть ли музею героя
Один из артефактов, которые, по мнению учительницы, стоит сберечь для потомков, — дом № 176 на улице Дуси Ковальчук. Здесь жила семья Героя Советского Союза Александра Аксенова. Улица его имени уже есть в Первомайском районе мегаполиса, но мало кто знает, что имя бойца связано и с Заельцовским районом. «Почему бы не сделать этот дом филиалом городского музея? — предлагает Галина Вишнякова. Может быть, именно отсюда, с порога этого дома, будущий герой страны, а также его брат и сестра уходили на войну. Поручиться нельзя, но — вполне вероятно… Чтобы узнать подробности, мы решили побеседовать с хозяевами.
Потемневший от времени дом ютится рядом с новостройками. Он украшен резьбой, среди которой можно разглядеть символы эпохи — серп и молот. Нынешний владелец одноэтажки — Дмитрий Козицин, родственник Александра Аксенова по материнской линии, радушно встретил корреспондента и Галину Игнатьевну.
Александр Михайлович Аксенов
— Александр Михайлович Аксенов — родной брат моего родного деда, — уточнил Дмитрий Козицин и заверил, что семья чтит героя. — Мой сын Олег занимается в патриотическом центре «Каравелла». Каждое 9 мая мы ездим на улицу Аксенова в Первомайский район, возлагаем цветы к стеле.
Организовать музей — идея хорошая, считает Дмитрий. Но проект трудновыполнимый. По плану городской застройки на месте деревянного домика должен встать многоквартирник, и семья «сидит на чемоданах». Сказать, что из этого дома Аксенов ушел на фронт, нельзя: дом построен после войны родителями Александра. Личные вещи, фотографии героя не сохранились.
Родственник Аксенова согласен с блокадницей: может быть, стоит подумать о создании в Заельцовском районе общего музея-усадьбы, где были бы собраны раритетные вещи, награды, архивные фотографии, и не только аксеновские, чтобы показать, как жили люди того времени.
СПРАВКА
Осенью 1943 года Александр Аксенов был назначен командиром роты 6-го гвардейского воздушно-десантного стрелкового полка 1-й гвардейской воздушно-десантной стрелковой дивизии, которая сражалась на Степном фронте. 16 октября в боях за деревню Верхне-Каменистое враг бросил в контратаку танки «тигр». Рота Аксенова приняла неравный бой. В критический момент командир бросился с гранатой на вражеский танк и пал смертью храбрых. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. (По информации с сайта рвионсо.рф)
Кстати, о Кигеле
Увековечить имя еще одного новосибирца, Бориса Кигеля, погибшего на Безымянной высоте, — вторая инициатива Галины Вишняковой.
Б. Д. Кигель (в центре) с членами комитета ВЛКСМ мясокомбината, 1933 год
Борис Кигель был одним из 18 добровольцев, которые проникли на эту высоту, вступили в схватку с несколькими сотнями фашистов и почти все геройски погибли.
Многие участники того знаменитого штурма, призванные на фронт из Новосибирска, не были коренными сибиряками. Но Борис Давыдович Кигель был нашим земляком, напоминает Галина Игнатьевна. Он ушел на фронт с Новосибирского мясокомбината, где работал главным технологом. Был энергичным человеком, талантливым изобретателем. На многих заводах Советского Союза применялись его технологии, в частности — приспособление для механического снятия копыт.
Памятный знак Борису Кигелю можно установить в Тимирязевском сквере, считает Галина Игнатьевна, — так, чтобы он был на виду у новосибирцев, чтобы люди гордились своим соотечественником.
Напомним историю, связанную с Безымянной высотой (см. на сайте www.pobeda1945.su). 13–14 сентября 1943 года в Калужской области состоялся бой за высоту 224,1. Штурмовая группа из 18 добровольцев должна была прорвать сопротивление врага и обеспечить наступление. Ночью бойцы подкрались к укреплениям, атаковали противника, но были окружены. Бой длился восемь часов. Фашисты оставили на поле боя более ста трупов. Из восемнадцати добровольцев уцелели только двое. Один из них, Герасим Лапин, вспоминал, что Борису Кигелю оторвало руку. Отказавшись от перевязки, он вел бой одной рукой. Только когда боец был смертельно ранен, его автомат замолк.