«За мной ни одного солдата, офицера, прапорщика нет. На этом девятилетнее наше пребывание там завершилось», — сказал 15 февраля 1989 года командующий 40-й армией генерал-лейтенант Борис Громов, последним пересекая границу между СССР и Афганистаном.
В 2019-м по случаю 30-летнего юбилея в стране пройдет череда патриотических мероприятий. Сегодня не каждый российский школьник знает, что такое Афган, но почти каждый мужчина, которому за 50, помнит события самого крупного вооруженного конфликта со времен Великой Отечественной войны. Николай Николаевич Микенин, ветеран органов безопасности, рассказал «ВН», как воевали с моджахедами.
— Николай Николаевич, как для вас начинался Афган?
— Для оказания советнической помощи органам безопасности Афганистана, начиная с 1980 года и до вывода войск, направлялись в командировки сотрудники КГБ, причем практически из всех республик СССР. Сотрудники Новосибирского управления КГБ выполняли боевые задачи практически во всех провинциях Афганистана.
Я прилетел в Кабул в конце января 1983 года. Естественно, до этого проходил специальную подготовку. Из Кабула был направлен в город Шиберган, провинция Джузджан. Да, нам приходилось участвовать в так называемых чекистско-войсковых операциях. Мы занимались оказанием помощи сотрудникам службы государственной информации (так назывался ХАД) в борьбе с моджахедами.
Город Шиберган от Кабула находился примерно в 300 километрах на северо-запад, надо было лететь на военно-транспортном самолете через горный массив Гиндукуш до Мазари-Шарифа. Далее на вертолетах. До границы с Союзом было примерно 200 километров.
Войсковые операции в провинции согласовывались с нами. Опергруппа располагалась непосредственно в Шибергане, где находились отдел ХАД и губернатор провинции.
Борьба бандформирований за «демократические ценности» сводилась к подрывам нефтяных и газовых месторождений (только за 1983 год —17), диверсиям на объектах промышленности, нападениям на колонны с гуманитарными грузами, проведениям терактов в отношении неугодных представителей духовенства, государственной власти. Регулярно случались обстрелы мест проживания советских специалистов. Так как надо было «отрабатывать» деньги, поступающие с Запада, бандгруппы, сформированные из наемников, в том числе и иностранных, были самыми жестокими, были очень хорошо вооружены и подготовлены. С 1985 года они имели переносные ракетные комплексы «Стингер» и безоткатные орудия.
— А когда отправлялись в Афган, к чему готовили себя морально?
— Когда туда летишь — собираешься, хоть и спецподготовку проходишь, историю изучаешь, но тревожно, всегда тревожно. Там привыкаешь к условиям жизни быстро, в ритм входишь. Когда улетаешь, уже прощаешься, как с родственниками. Мы поддерживали отношения и сейчас поддерживаем отношения. И вспоминается это уже с какой-то долей романтики, что это вообще было.
— А как афганцы к советским солдатам относились? Говорят, что в спину они никогда не стреляли, это правда?
— Да, это правда. Они интересные такие люди. В быту доброжелательны.
Вот здороваешься с ними: «салам алейкум», и обязательно надо поприветствовать руками, приложиться щеками три раза. А быт у них суровый по нашим понятиям. Прошу извинить за подробности. Они же моются очень редко. Да и туалеты у них особенные, какие-то комнатки с узким входом в дувал (глиняный забор), мы туда не ходили. Потому-то там и брюшной тиф, и холера — обычное дело.
Приходишь в дукан (торговая точка), встречают радостно, предлагают купить сразу все. Обязательно надо поторговаться, иначе не будут уважать тебя. Но если договорились завтра зайти — никаких провокаций! Страна-то бедная, торговлей только простые люди и жили.
Но в то же время мы, представляя оперативную обстановку в городе, знали, куда, когда можно зайти, а когда нельзя. Потому что бывают такие ситуации, когда Навруз или другие мусульманские праздники, — в определенное время не рекомендуется никуда выходить, могут возникнуть опасные ситуации.
Север Афганистана контролировали бандформирования известного командира Ахмат Шаха по прозвищу Панджшерский Лев. Он ветеран афганской войны 1979–1989 годов. Против него советские войска предпринимали девять безуспешных военных операций, после чего он стал известен под прозвищем Лев Панджшира. Известен также тем, что единственным из командиров моджахедов пошел в 1982 году на перемирие с советскими войсками.
— Сейчас много фильмов, снятых про Афганистан, а есть картины, которые максимально вам напоминают эти события?
— Любой художественный материал, который производится, он гиперболизирован. Собранные факты многочисленных событий подчас свалены в одну кучу. Вот даже взять фильм «9-я рота». Такая 9-я рота была в действительности. Подвиг, совершенный воинами 9-й роты, описан реально, все можно прочитать в интернете. Погибли в бою 5 человек и один скончался в госпитале. В Баграме, куда прилетела 9-я рота, был военный аэродром, укрепленный очень мощно. У меня там проходил срочную службу двоюродный племянник, вертолетный десантник (был дважды ранен). Но ни я, ни он не слышали про такой эпизод из фильма, когда сбитый на взлете Ан-24 падает на аэродром. «Стингеры» у моджахедов появились в конце 84-го года. Тогда сразу же стали применять тепловые отстрелы.
— А как семья, пока вы воевали в Афганистане?
— Вы знаете, у меня уже трое детей тогда было. А я рапорт сам написал. Начальник управления говорит: «Ты куда это собрался?» А я ему в ответ: «Товарищ генерал, ну а что? Время такое. Там был, здесь был. Я уже не первый из нашего подразделения». Пригласили жену. С женой побеседовали. Состоялось собрание в подразделении, обсудили. Я два раза рапорт писал и только потом полетел туда.
ДОСЬЕ
Николай Николаевич Микенин, ветеран органов безопасности, в 1973 году поступил на службу в КГБ, в декабре 1994 года уволился. С января 1983 по февраль 1984-го служил в Афганистане (каждый месяц шел за три месяца стажа).
Опубликовано в газете «Вечерний Новосибирск» №51 от 21 декабря 2018 года