У «Вечерки» уже стало хорошей традицией каждый год, в конце августа, напрашиваться в гости к Владимиру Федоровичу Свиньину. К началу сентября, к Московской международной ярмарке, его издательство, по обыкновению, выпускает самое интересное, и есть чем удивить.
На этот раз, к сожалению, стопка новых книг несколько меньше, чем в прежние годы. Кризис все же дает о себе знать. Финансовая поддержка от главного спонсора по объективным причинам несколько сократилась.
И тем не менее издательство работает активно. Одни книги выходят, другие доводятся до готовности к передаче в типографию и ждут лучших времен. Среди изданного в этом году особенно много раритетов. Каждая книга имеет свою историю. Владимир Свиньин закуривает винтажные папиросы «Беломорканал» (пресса уже успела отметить это его пристрастие) и начинает неспешный, обстоятельный рассказ...
И снова Святополк-Мирский
Мы уже не раз писали о самой успешной книге, гордости издательства — «Истории русской литературы» Дмитрия Святополка-Мирского. Владимир Набоков назвал ее «лучшей историей русской литературы из когда-либо написанных на любом из языков». Писали мы и о необычной судьбе её автора — князь, последний из Рюриковичей, белогвардеец, эмигрант, вернувшийся в Россию и погибший в 39-м в сталинских лагерях. В этом году книга переиздана уже в четвертый раз. Кроме того, увидела свет еще одна книга Святополка-Мирского — поэтическая антология, им составленная и прокомментированная, «Русская поэзия от Ломоносова до Пастернака». Владимир Свиньин достает ее из общей стопки с особым пиететом. Выглядит книга так же, как выглядела в оригинале при издании в Париже в 1924 году. «Состарившаяся» обложка, яти в тексте, сохранен даже французский штамп. После издания в Париже антология лишь однажды переиздавалась в Америке с предисловием Глеба Струве. В России прежде не выходила.
Мирский был большим знатоком русской дореволюционной поэзии. Поэтов советского времени он знал лишь по публикациям, доходившим до эмиграции. Тем не менее он счел нужным включить в антологию стихи Маяковского, Пастернака, Кузьмина, Сологуба... И прокомментировал тексты с присущей ему эрудицией, изяществом и оригинальностью.
К издателям антология попала благодаря питерскому литературоведу Евгению Белодубровскому — собирателю раритетов изданий начала века (он же — автор послесловия к книге). Он, в свою очередь, получил раритет от известного русского филолога, проживающего в Америке, профессора Владимира Федоровича Маркова.
— То есть у книги такой извилистый путь, — резюмирует Владимир Свиньин, — из Парижа — в Америку, из Америки — в Питер, из Питера — в Новосибирск...
О Транссибе, уральских рябчиках и тетёрочке в сметане
Не менее извилист путь и другого раритета — блестящего повествования Александра Клягина о дореволюционной Сибири «Страна возможностей необычайных». Автор — инженер-путеец, некоторое время живший и работавший в Сибири, имел отношение к строительству Транссиба. Ещё до революции он уехал во Францию, где стал успешным бизнесменом. Во время Второй мировой войны познакомился с Иваном Буниным (их виллы находились рядом). Бунин был пленён его рассказами о России, особенно о Сибири, и посоветовал написать книгу. Книга была написана и издана в Париже в 1947 году. И Бунин, как литературный крестник, предварил её прочувствованным предисловием. Это предисловие вошло в собрание его сочинений. Хотя сама книга в России никогда не издавалась.
— Попала она к нам благодаря встрече с профессором Арленом Викторовичем Блюмом — специалистом по истории русской и советской цензуры, — рассказывает Владимир Свиньин. — Познакомились мы во время презентации нашей книги «Сталинские премии» в Российской национальной библиотеке в С.-Петербурге. А. В. Блюм — составитель подробного и обширного реестра «Запрещенные книги». В этом реестре, кстати, есть даже и собрания сочинений Пушкина и Лермонтова, запрещенные из-за предисловий к ним Льва Каменева. (Каменев, как известно, некоторое время руководил Институтом мировой литературы им. Горького и был директором издательства «Академия».) После репрессий все книги с его текстами были изъяты из библиотек и помещены в спецхран. В спецхран же отправлялись и книги, присылаемые российским адресатам из-за рубежа. Там оказалось и сочинение Александра Клягина...
«Страна возможностей необычайных» — книга художественная. Однако помимо занимательных сюжетов в ней есть масса интереснейших, хотя и не всегда точных, этнографических подробностей. Кроме того, автор постоянно высказывается по поводу будущего Сибири, которое представляется ему в высшей степени многообещающим. Написана увлекательно, хорошим русским языком.
Среди удивительных историй нашли мы там, например, много «вкусных» подробностей о меню вагонов-ресторанов сибирских экспрессов в начале прошлого века. Таких экспрессов было три в неделю: один из Петербурга и два — из Москвы. И они конкурировали между собой: одни имели ванную, другие — гимнастический зал. Но более всего они соревновались своими вагонами-ресторанами. Повара стремились поразить путешественников своим кулинарным искусством и диковинными винами. При составлении меню обязательно учитывались гастрономические пристрастия постоянных пассажиров. Продукты для вагонов-ресторанов заготавливались по линии пробега поездов: на Урале закупали рябчиков, на Ангаре — форелей... Одни пассажиры предпочитали молоденькую медвежатину, другие — кабанчика в самом соку, третьи — тетёрочку в сметане... Когда Владимир Свиньин, представляя книгу в пресс-клубе «Встречи на Вертковской», зачитывал эти страницы, слюнки, признаемся, текли...
Кстати, когда по наводке профессора Блюма издатели отправились за раритетной книгой в спецхран, оказалось, они были не единственными заинтересовавшимися этим редким изданием. В спецхране они нашли вместо оригинала лишь ксерокопию. Оригинал, скорее всего, осел в чьей-нибудь частной коллекции. И, как знать, возможно, скоро он всплывет на аукционе со стартовой ценой, обозначенной круглой суммой.
О кофейном периоде русской поэзии
Книжные раритеты — вообще удовольствие дорогое. Так, оригинал книги «Автографы» поэтов и художников начала века (вышедшей в Москве в 1919 году), репринтное издание которой готовится в издательстве, на антикварных книжных ярмарках оценивается в 20 тысяч рублей. И это еще сущие копейки по сравнению со стоимостью альбома коллажей художников-конструктивистов «Революция в кубе», изданного годом позже (литография одного из них — Сергея Светлова — есть и в «Автографах»), который на одном из книжных аукционов имел стартовую цену в полтора миллиона (!) рублей.
«Автографы» — это сборник стихотворений, написанных от руки, и рисунков художников, тиражированный литографским способом. Имена и лица поэтов — знакомые: Вячеслав Иванов, Константин Бальмонт, Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф, Вадим Шершеневич, Борис Пастернак, Василий Каменский... То есть представлены все литературные направления того времени. Есть даже автограф от курировавшего культуру Анатолия Луначарского. Из художников: Петр Кончаловский, Георгий Якулов, Николай Розенфельд (родной брат Льва Каменева), Алексей Маргунов — сын Алексея Саврасова, который в отличие от пейзажиста-папы увлекался авангардом. Список, конечно, впечатляет. При издании книга будет предваряться эссе Владимира Свиньина о бытовой и художественной атмосфере 1919 года:
— В Москве этот период в поэзии, иногда называемый кофейным, был очень интересен. Поэзия ушла на подмостки, на эстраду. В это время, несмотря на всеобщий голод и холод, появлялись и исчезали многочисленные кафе, которые оставили о себе очень яркие воспоминания современников. Кафе были как левацкие и скандальные (футуристы, имажинисты), так и добропорядочные (с благонравными и поэтами, и аудиторией). В этих кафе подавали морковный кофе и пирожки из мороженой картошки, был сухой закон, но тем не менее они наполнялись публикой. Причем самой разнообразной — тут были и дамы полусвета, и криминал, и профессура, и матросы, и чекисты, и солдаты. В своем эссе я пытаюсь дать почувствовать атмосферу того времени, сочетавшую в себе и суровые реалии военного коммунизма, и массовый интерес к поэзии. Тем более, что книга дает для этого хороший повод...
В редакторском портфеле
Об этом очень коротко. Среди того, что предполагается издать, книга Игоря Маранина «Мифосибирск» (созданная при активном участии редактора издательства Константина Осеева) — занимательные факты, а также мифы, легенды, байки, слухи о нашем городе; повесть Дмитрия Тростникова «Знаменитость» (написана на основе событий жизни Аркадия Северного), детские сказки Татьяны Сапрыкиной — все авторы наши, новосибирские. Готовится к изданию и книга нашей бывшей землячки, ныне проживающей во Франции, Лидии Девушкиной-Сомме. В ней рассказана история девочки, живущей на две страны. Прежде всего, издателей подкупил «хорошо пойманный тинейджерский язык и точное воспроизведение мировоззрения молодежи...»
Несколько особняком ко всему изданному стоит «Олимпийская энциклопедия». В этом году выпущен последний том по летним Играм («Водные виды спорта»). А к первому тому «Легкая атлетика» готовится дополнение с результатами Игр 2004 и 2008 годов. В перспективе (к 2014 г.) — издание «Олимпийской энциклопедии» по зимним Играм. Составители — Владимир Свиньин и Константин Осеев.
И еще. Есть у Владимира Федоровича одна заветная мечта-идея. Желает он однажды издать книгу о своем однофамильце Павле Петровиче Свиньине — издателе пушкинской поры. Он имел свое издательство и был человеком довольно известным. Правда, с Пушкиным они принадлежали к разным литературным кружкам. И Александр Сергеевич в одном из своих стихотворений отзывался о нем не совсем лестно: «Вот и Свиньин, российский жук...».
— Про моего однофамильца писали басни, упрекали его в том, что он «много врет». Говорят даже, что первый издатель Свиньин — один из прообразов гоголевского Хлестакова. Но при более глубоком знакомстве Свиньин оказывается личностью очень неординарной. Он, в частности, основал журнала «Отечественные записки» и был автором интересных книг (в том числе романа о Сибири «Ермак, или Покорение Сибири»). И у нас есть намерение сделать книгу о человеке, который, по моему мнению, незаслуженно забыт.
Уже прощаясь, мы все же задаем заготовленный заранее вопрос, хотя, признаться, почти знаем ответ на него: «А не собираетесь ли вы (все же времена тяжелые — кризис) переориентировать издательство на литературу попроще — что-нибудь более коммерчески успешное?»
— Не собираемся. Наш ассортимент уже знают, мы заняли свою нишу и не хотим ее менять...
