Заведующий хирургическим отделением ветеринарной клиники «Энималз» Евгений Козлов рассказал о своей работе – ответственной, удивительной, а порой и опасной. Он известен в городе тем, что лечит не только собак и кошек, но и самых экзотических животных. #BLOCK_1NEWS_RIGHT#
От хомяка до леопарда
– Евгений Матвеевич, откуда в клинику поступают необычные пациенты? Неужели новосибирцы содержат в квартирах, скажем, броненосцев?
– Основная масса экзотических пациентов – из Новосибирского зоопарка. Четверть века тому назад, когда я был ещё совсем молодым, но подающим надежды хирургом, работники зоопарка стали привлекать меня к лечению экзотических зверей. Мы сотрудничаем до сих пор, помогаем зоопарку совершенно бескорыстно.
Периодически в нашу клинику поступают неожиданные экземпляры, и упомянутый вами броненосец тоже, кстати, побывал – у бедолаги начался воспалительный процесс. Сложность заключалась в том, что больное место было скрыто панцирем. Такие процессы у представителей отряда «неполнозубых» трудно излечимы. Операция была сложной. Сейчас бронированный малыш чувствует себя хорошо.
Приходилось лечить медвежат, тигрят, удавов, скунса, носуху. Не так давно мы помогли самке львиного тамарина – эта обезьянка умещается в ладони. Она ждала потомство, но смогла родить самостоятельно лишь одного детеныша, к сожалению, уже мёртвого. Чтобы извлечь второго, пришлось везти двухсотграммовую малютку к нам в клинику. Хлопот она доставила много. Операцию проводили пять человек – было довольно тяжело, учитывая размеры животного. Дозу анестезии требовалось выверить очень точно. Второй детеныш, как и ожидалось, тоже оказался мёртвым, но удалось спасти саму обезьянку, причём сохранив её репродуктивную систему.#BLOCK_MANY_NEWS_LEFT#
– А каких необычных зверей приводят или приносят простые граждане?
– Кроме традиционных животных, время от времени поступают игуаны, хамелеоны, необычные черепахи. Приходилось лечить леопарда. Были случаи, когда привозили приматов. Случалось общаться даже с крокодилом – его держит у себя один новосибирский фотограф. Видимо, в кадре красивая улыбка нужна даже крокодилу, и когда у того заболели зубы, пришлось всерьёз ими заниматься.
Бывает так, что охотники привозят раненых животных. Лесные обитатели, чаще всего копытные, становятся жертвами цивилизации – попадают под колеса автомобилей. К сожалению, помочь им удается редко – разовая операция не всегда приносит эффект, за животным требуется особый уход, наблюдение. В случае диких, тем более крупных зверей это практически неосуществимо.
Больны и опасны
- Сложно найти общий язык с диковинными животными?
– Конечно, кошку или собаку лечить проще. Экзотические животные по своей природе асоциальны, и с ними нужно постоянно быть настороже – даже крошечная обезьянка может цапнуть так, что мало не покажется, что уж говорить, например, о мандриле. Года полтора назад мы провели совместную операцию со специалистами из МНТК, которую смело можно назвать уникальной. Мандрил по кличке Юниор, ещё один наш пациент из зоопарка, потерял зрение из-за диабетической катаракты. На помощь пришли новосибирские офтальмологи – специально для Юниора они изготовили искусственные хрусталики. Животное сейчас вовсю разглядывает посетителей зоопарка.
– Часто ли дикие пациенты оставляют вам на память шрамы или отметины от зубов?
– Укусы или царапины кошек и собак мы даже не считаем, они – часть нашей работы. А вот когда дело касается хищных, диких зверей, первыми в дело вступают анестезиологи. Все прекрасно осознают, на что способно такое животное, как, например, гепард, и мы подходим к делу профессионально.
– Приходилось сталкиваться и с гепардом?
– А то! Сотрудники зоопарка заметили, что он ведёт себя как-то подозрительно – дергает хвостом или «катается на попе». При помощи бинокля удалось установить, что у него образовалась кровоточащая опухоль на… этом месте. Чтобы его осмотреть и оперировать, нужно было усыпить животное. Специально позвали профессионального охотника, выдав ему духовое ружье, заряженное снотворным. Но попасть нужно было в определенное место – размером с ладонь на поверхности бедра. Хитрый зверь, почуяв неладное, спрятал нужное место в угол. На все попытки его как-то выманить лишь рычал, шипел, скалил зубы и даже плевался. Пришлось выманивать хищника на живца – как только дверь клетки открыл помощник ветеринара, природа взяла свое – гепард кинулся на добычу. В тот же момент прозвучал хлопок – охотник сделал свое дело, через несколько минут зверя уже можно было везти в клинику на операцию.
Однажды к нам привезли милое существо – Cuora amboinensis, а по-нашему – шарнирную черепаху. Ее одолел неприятный недуг – пролапс клоаки. Нас предупреждали специалисты, которые доставили рептилию, что она может быть опасна, если сомкнет створки панциря. И стоило зазеваться, как я тут же поплатился за свою беспечность. Нужно было пропальпировать уже прооперированное больное место, удостовериться, что все в порядке. Обиженная черепаха, видимо, не смогла простить мне своего позора и в самый неподходящий момент накрепко сомкнула панцирь. Было ужасно больно. Коллеги среагировали на поступок рептилии дружным хохотом, мне же было не до смеха – разжать панцирь шарнирной черепахи невозможно без специальных инструментов. Хорошо, что специалисты из зоопарка (они, кстати, смеялись громче всех) посоветовали положить черепаху в таз с водой, после чего она действительно ослабила хватку.
Терпение и сострадание
– Насколько схожи болезни людей и животных?
– В общем и целом тут мы с ними одинаковы. Но есть, конечно, видовые анатомические и физиологические особенности, которые накладывают свой отпечаток на возникновение, развитие, а в конечном итоге на диагностику и лечение болезней животных. К тому же наши пациенты не обладают человеческой речью и не могут нам рассказать о своих страданиях. Поэтому мы любим считать, что профессия ветеринара много сложнее, чем профессия наших «старших» коллег-медиков (улыбается).
Каковы отличия? Человеку, к примеру, не грозят болезни первого отдела желудка. Желудок у нас однокамерный, а вот у наших жвачных пациентов он бывает трёх- или четырёхкамерным. С другой стороны, у собак и кошек не бывает аппендицита, потому что отсутствует тот самый отросток слепой кишки. А еще почти не бывает инфарктов миокарда – это связано с особенностями кровоснабжения сердечной мышцы.
– Вам бывает жаль своих пациентов?
– Боль испытывают все, и человек недооценивает степень страдания животных. А что касается чувства жалости – я бы даже назвал это состраданием, то его должен испытывать каждый ветеринарный врач. Мы должны обладать морем терпения и такта, чтобы успокоить и подготовить к процедуре не только больное животное, но и его владельца – нередко случается, что наши пациенты гораздо мужественнее, чем их хозяева.
– Вы ветеринарный врач. А человеку в случае чего помочь сможете?
– Ну, укол поставить точно сумею. Конечно, случись какой-нибудь апокалипсис, и если кроме меня помочь будет некому, думаю, смогу сделать многое, о чем сам, может быть, даже не подозреваю. Но в нормальной жизни я не стану заниматься не своим делом. Каждый должен делать то, что умеет лучше всего, тогда и апокалипсиса никакого не случится.
СПРАВКА
Ветеринарная помощь с элементами врачевания животных появилась в период их одомашнивания. Древнейшие сведения, дошедшие до нас из Египта и Индии, относятся к IV веку до н. э. Осуществлением ветеринарной помощи в то время занимались пастухи, жрецы и скотоводы. В Древней Греции животных лечили гиппиатры (от hippos – лошадь и iatros – врач), а иногда и медики. Ветеринария развивалась в Греции, Риме, арабских странах. Болезни животных описаны в трудах римских учёных, таких как Катон Старший, Варрон и Колумелла, в трудах которого впервые был упомянут сам термин «ветеринар».
В середине века ветеринарную помощь осуществляли, используя в основном народные средства, и чаще всего сами владельцы животных. Лишь во второй половине XVIII века открываются ветеринарные школы во Франции, Германии, Австрии и некоторых других странах. Ветеринарной помощью стали заниматься специально обученные люди. В конце XVIII – начале XIX века появились первые издания по ветеринарии.
КСТАТИ
Для проверки наличия у животных самосознания применяют зеркальный тест. Подопытному животному ставятся две метки краской: одна видима естественным образом, а другая — только через зеркало. Если животное демонстрирует понимание, что зеркало можно использовать для того, чтобы увидеть вторую метку, это свидетельствует о его способности отделить своё «я» от окружающего мира. Данный тест проходят все высшие приматы, некоторые представители семейства дельфиновых, слоны, а также сороки. Кроме того, способность использовать зеркало для нахождения предметов без узнавания в нём себя демонстрировали макаки, голуби и свиньи. Человеческие дети способны пройти тест примерно с полуторагодовалого возраста.
