 |
Когда-то определение очереди в интерпретации мифического армянского радио было следующим: это социалистический подход к прилавку. Существовала еще и загадка на ту же тему. Что это такое: длинная, глаза горят, а яйца маленькие и грязные? Речь, понятное дело, шла об очереди за яйцами.
Еще лет десять назад мы проводили в очередях значительную часть официального досуга, ухитряясь прихватить и немалую толику досуга неофициального - рабочего времени. А поскольку человек - осознанно или неосознанно - досуг свой пытается как-то скрасить, мы «столбили» свое честно занятое место, наведываясь туда эпизодически, остальное же время в стихийно возникших группах по интересам безудержно предавались (цитирую Экзюпери) «роскоши человеческого общения».
- Как я здесь отдыхаю!.. - растроганно повторяла мне подруга институтских лет, сначала на годы пропавшая из виду, а потом случайно встреченная в гастрономе на ул. Кропоткина в многочасовой очереди за вырезкой по талонам. - Люди все славные, постоянно новые знакомства. Мы обсуждаем книги, фильмы, путешествия - это какой-то интеллектуальный пир! Одна пара познакомилась, стоя за морожеными налимами, - недавно поженились. Дома круговерть, на работе круговерть, только в очередях и живешь...
Сейчас очередь - явление редкое. Мне оно ненавистно до дрожи, как метастаз всего унизительного, что связано с прошлым, - лучше переплачу или пройду до следующей торговой точки, но стоять не буду... На Центральном рынке в «цветочном» павильоне есть два застекленных магазинчика с сузунским, кажется, товаром. Мясопродукты, молоко, сметана, творог - ничего особенного, но у окошечка всегда змеится очередь, поскольку цены здесь чуть-чуть ниже привычных. В сегодняшних очередях, я заметил, люди молодые, как правило, не стоят. Немолодые же сбиваются в цепочку с великой охотой, порой без надобности. Похоже, все дело в робких бессознательных попытках вернуть - пусть уродливую - утраченную общность. И копеечная выгода - только предлог, чтобы соприкоснуться плечами и обменяться мнениями по насущным жизненным вопросам.
Сэкономишь деньги - больше натрудишь ноги, руки, спину: закон компенсации неумолим. Пучок укропа можно купить за три рубля в течение двух минут пребывания на Центральном рынке у любой из уличных торговок с азиатскими чертами как бы затемненных лиц. Но можно и потратить минут двадцать на розыски, в конце которых победно ухватить такой же, а то и потолще за рупь у какой-нибудь простоватой, милой бабули... Один с маху загружает в купленный тут же пакет пару кило крепеньких, ядреных боровиков, небрежно отдав полторы-две сотни, и спешит к припаркованной рядом малоподержанной «BMW». Другой долго торгуется, затем вынимает из сумки неновый полиэтиленовый пакет и бережно складывает туда килограмм лисичек, уплатив за него в результате трудного консенсуса тридцать шесть рублей...
Поспели вишни в саду у дяди Вани: за трехлитровый бидон просят 110 рублей, за два бидона сразу - 200, а за оба бидона и пол-литровый довесок из обрезанной ПЭТ-бутылки - 210. Литр малины - тридцатка. Огурчики алтайские - 7-10 рублей за кило, а огородные, у которых кожица не в пример нежнее, - 15. Такие же малосольные - 30, их продают прямо на улице, доставая из эмалированных ведер, где они плавают в мутном ароматном рассоле, словно маленькие крокодильчики среди водорослей зелени. Недороги грузди: 12-литровое ведро крепких небольших грибков можно взять за сотню. Появились первые «родимые» помидоры - полсотни за кило. Во фруктовых рядах профессионалы-перекупщики торгуют помидорами «бычье сердце» - крупными красавцами, один к одному, но - по 70 рубчиков за килограмм. Накладно, однако...
Наше короткое лето - пора не вегетарианская: когда еще можно вволю жарить мясо на открытом воздухе? Поэтому цены на свиную вырезку и филе доходят до 130-160 рублей за кило, хотя можно купить и по сотне - не у «прямых» частников, а в двух-трех местах, где торгуют фирмы. Да и частник к концу дня, особенно в середине недели, становится уступчив, открыт для диалога.
В книге иркутского издательства «Азбука этикета» есть фраза: «Если вам какой-нибудь товар не понравится, не вступайте в пререкания с продавцом, доказывая, что товар плохого качества, некрасивый, дорогой». Приземистая покупательница в коротковатых кожаных клешах и с двумя (?!) мобильниками на шее чихала на «Азбуку этикета», азартно впившись у мясного прилавка в смачный кусок парного свиного филе всеми десятью пальцами в тяжелых перстнях. Она кричала, что мясо заветренное, старое, вытекшее, что им побрезгует любая собака, что, строго говоря, это вообще не мясо, а кость, что по сто тридцать за кило стыдно торговать даже родной мамой. Гневная тирада заключалась приказом немедленно отдать мясо по девяносто за килограмм.
Продавщица же в свою очередь чихала уже на клеши с мобильниками, причем лица не теряла, индифферентно повторяя: «Женщина, ну не нравится - не тычтесь. Идите себе спокойно отсюда дальше, холера такая. Другие без вас скорее купят...» Поединок закончился мирно, со взаимными уступками и приобретением вожделенного куска по сто десять за кило... Нет, Киса Воробьянинов с его знаменитым «торг здесь неуместен» на Центральном рынке Новосибирска вовсе не преуспел бы. Какой базар?!
