Великие о Великом посте

 Известно, что Михаил Ломоносов отрицательно относился к идее длительного ограничения в пище в послезимний период, на который приходится время Великого поста. В довольно резкой форме ученый обличал священство в том, что оно бездумно скопировало устав, написанный для жителей теплых стран, где растут финики и смоквы, а вино пьется в качестве укрепляющего организм напитка. Но в своих посланиях Ломоносов совершенно игнорировал духовную составляющую Великого поста, которую ярко отобразил святой Ефрем Сирин в своей молитве, читаемой в течение всего Великого поста как в храмах, так и во время домашних молитв: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми./ Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. /Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Практически все слова этой молитвы понятны современному человеку, даже не знающему церковно-славянского языка, но два слова все же требуют разъяснения. слово «живот» не стоит понимать прямолинейно, речь здесь идет о жизни. Слово же «любоначалие» означает властолюбие, тщеславие. Пожалуй, это самое яркое молитвенное правило, отображающее главную суть православного поста. Но то, чего так и не понял великий ученый Ломоносов, чутко уловил великий поэт Пушкин, написав следующие стихи на молитву Ефрема Сирина: