20 августа в России произошло второе (после гибели в авиакатастрофе губернатора Красноярского края Александра Лебедя) чрезвычайное происшествие, связанное с руководителем региона и авиацией: 20 августа пропал вертолет Ми-8, на борту которого были губернатор Сахалинской области Игорь Фархутдинов и другие пассажиры. Игорь Фархутдинов, кстати, наш земляк - он родился в Новосибирске.
Пожалуй, в век повсеместной компьютеризации и телефонизации странным прозвучит утверждение, что поисково-спасательная служба в России находится в глубоком кризисе... Но это именно так. Начнем с того, что вертолет Ми-8, в котором был губернатор Сахалина, летел по маршруту по правилам визуального полета. То есть просто докладывал на землю о пролете определенных рубежей. Далее: радиолокационное поле не только на Дальнем Востоке, но и по всей России, обеспечивает контроль за низколетящими воздушными судами лишь в некоторых, весьма редких районах, так как радиолокаторы работают в метровом, дециметровом и сантиметровом диапазонах, то есть «видят» в пределах прямой видимости: чем ниже и дальше вертолет, тем меньше дальность его обнаружения...
Следовательно, в районе, где Ми-8 исчез, его просто могло быть не видно на экране радара. Ни системами ближней навигации, ни бортовым локатором, позволяющим обнаруживать препятствия на местности и обходить их, данная машина не оснащена. Надо знать природные условия Дальнего Востока, чтобы понимать: рано утром (исчез вертолет примерно около 06.00 по местному времени) в районах, близких к побережью Тихого океана, обычно стоит туман. Ми-8 оснащен радиостанциями, работающими в УКВ и КВ-диапазонах, и если УКВ-станция также работает по принципу прямой видимости и ее дальность действия зависит от высоты полета, то КВ-станция должна была сработать... И только один этот факт наводит на грустные предположения.
На борту вертолета должна была находиться и поисково-спасательная радиостанция типа «Комар»: ее предназначение состоит в том, что в случае необходимости она подает специальные сигналы, которые принимают на борту самолетов и вертолетов, ведущих поиск, по ним они и выходят в район бедствия. Да вот незадача: не знаю, как на губернаторском вертолете, но в авиации ВС России элементы питания этих «Комаров» давно уже выслужили все мыслимые сроки, поэтому и мощность их работы, и дальность действия никто не гарантирует... А аппаратурой КОСПАС-САПСАТ, специально предназначенной для подачи сигналов бедствия и работающей через специальные спутники, оснащены далеко не все российские летательные аппараты. О сотовых телефонах и говорить нечего: в дальневосточной тайге нет ретрансляторов... И, таким образом, пропавший 20 августа Ми-8 можно искать не одни сутки...
