уже можно поставить забор из актов и предписаний.
На большее власти не способны
Возвращаясь к теме.
«Урановое поле у стен Новосибирска»
(«ВН» N 202, 16 октября 2003 г.)
 |
Часто говорят, что современная пресса занимается информационным терроризмом, пугает бедного читателя всевозможными ужасами и страшилками. За всех говорить не буду, но «Вечерка» к этому причастна меньше всего. В октябрьской публикации «Урановое поле у стен Новосибирска» мы лишь рассказали то, что компетентным организациям известно еще с 1989 года, а именно о зараженной радиацией территории у северной границы города рядом с заводом «Промстальконструкция». Были поставлены вопросы, касающиеся и самого предприятия. Обратившиеся в редакцию бывшие работники «ПСК» недоумевали: как могло предприятие, относившееся к Министерству атомной энергии, на котором раньше была своя система радиационного контроля, после своего банкротства оказаться без контроля вообще. Их просьба не называть имен была не случайна. Только сама постановка этих вопросов вызвала бурю возмущения и со стороны новых хозяев заводских корпусов, и службы конкурсного управляющего.
Нам бы долго пришлось отмываться, если бы на третий день после выхода «Уранового поля» на «ПСК» не появились специалисты Центра госсанэпиднадзора, обнаружившие на заводской свалке металлолома 19(!) транспортировочных контейнеров, показавших мощность экспозиционной дозы гамма-излучения, в 10,6 раза превышавшую допустимый уровень. При повторных измерениях в СЭС поправились - не в 10,6, а в 3,6 раза. А еще через несколько дней контейнеры с радиоактивным загрязнением были отправлены на хвостохранилище НЗХК.
- Сейчас территория завода чистая. Тем, кто приобрел производственные мощности предприятия или собирается это сделать, бояться нечего, - говорит конкурсный управляющий ОАО «Промстальконструкция» Владимир Порошков. - Откуда эти контейнеры появились на заводской площадке и когда, нам неизвестно. В технологических процессах предприятия они не использовались и заводу не принадлежат. Более того, на «ПСК» вообще никогда не работали с радиоактивными материалами.
Можно было бы на том и успокоиться, мол, писали не зря. Но возникает целый ряд вопросов. Что за охрана была на «ПСК», если на территорию предприятия откуда ни возьмись могла попасть радиоактивная гадость? Если контейнеры с НЗХК, значит, и там с контролем не все в порядке. Есть и еще вопрос. На сколько все-таки мощность экспозиционной дозы гамма-излучения на контейнерах превышала норму - в 10,6 или 3,6 раза? И в первом, и втором случаях замеры, как следует из протоколов, производились одними и теми же людьми и одним и тем же дозиметром. Необходимость повторных замеров возникла, как объяснили нам, из-за ошибочных показаний прибора. В его показаниях усомнились почему-то только на «грязном» участке. Если в три раза сократить мощность экспозиционной дозы, зафиксированную при первоначальных измерениях остальной благополучной части тарритории, площадку «ПСК» можно считать Эдемским садом. Но это уже в качестве ремарки. Главное, что меры приняты, и сейчас на «ПСК» все в порядке.
Однако на этот счет существует и совершенно противоположная точка зрения. Проработавший семнадцать лет главным инженером завода «Промстальконструкция» Николай Малыхин далеко не оптимистичен.
- То, что на поверхности радиации нет, совершенно не означает, что нет и проблемы, - считает Николай Борисович. - За всю заводскую площадку говорить не буду. Но когда мы строили дополнительные помещения к ацетиленовой станции, готовились к постройке складов для хранения минеральной плиты, я сам был свидетелем, как раскапывали целые траншеи, где были захоронены загрязненные радиацией ржавые металлические бочки, иногда даже с урановой рудой. Сама земля на глубине показывала высокие уровни гамма-излучения. Причина в недобросовестной дезактивации территории. Когда в 70-х годах «Сибакадем-
строй» чистил площадку, вместо того чтобы вывозить загрязненный грунт и весь радиоактивный мусор на хвостохранилище, его просто зарывали в эти, как мы говорили, «силосные ямы». Корпус 115 площадью порядка 40 тыс. кв. м, 110-й - площадью в 15 тыс. кв. м, новая столовая, ацетиленовая станция - все построено на территории, которая на глубине загрязнена радиацией. Поэтому под контролем должен быть каждый кубический сантиметр земли. Тем более сейчас, когда на площадке два десятка собственников. Первое, что нужно, это собрать их и объяснить, на какой территории они находятся. Под особым контролем должны быть любые земляные работы - по устройству дорог, проездов, в том числе и реконструкция внутри зданий, которая может потребоваться новым хозяевам. Появление радиации может быть связано даже с перестановкой оборудования: полуметровый слой бетона на полы укладывали совсем не случайно.
Что касается заводской площадки, опасность здесь можно считать потенциальной. Куда печальней картина с резервной территорией «ПСК», которую мы назвали «урановым полем», а специалисты ГГП «Березовгеология» «полем чудес». По результатам гамма-съемки 1989 года площадь, загрязненная радиацией, составляла около 28 га. Величина мощности экспозиционной дозы гамма-излучения колебалась в пределах 300-1500 мкР/час. А в отдельных точках - до 120000 мкР/час - там, где во время замеров радиометры наткнулись на куски (или кусочки - как хотите) высокообогащенной урановой руды, оставшейся после находившихся здесь урановых складов.
За прошедшие десять с лишним лет у Виктора Александрова, начальника отдела по контролю особо опасных объектов Главного управления природных ресурсов по Новосибирской области, накопилась толстенная папка документов, касающихся радиоактивной аномалии около «ПСК». Протоколы, акты проверок, постановления о штрафах, вынесенных директору завода В. И. Березикову и тому же главному инженеру Н. Б. Малыхину. Им «предписывалось», они обращались в Министерство атомной промышленности с просьбой выделить деньги для дезактивации территории, там обещали. И только.
Все сделанное суммирует протокол о нарушении природоохранного законодательства от 10 декабря 1997 года. «...Во исполнение предписаний предприятием проведена уборка небольшой по площади зоны участка загрязненного грунта вблизи тропинки (1995 г.). Предписания на завершение дезактивационных работ первой очереди до 1.09.96 г. не выполнены. В 1997 году работы не проводились.» Единственное, на что еще хватило сил у «ПСК», так это поставить вокруг самой загрязненной зоны, где мощность излучения достигала 1800 мкР/час, ограждение из колючей проволоки в четыре ряда со знаками радиационной опасности. Как и требуется по правилам. Забор простоял очень не долго.
- Население, за безопасность которого мы с вами так рьяно боремся, уже через пару месяцев проволоку поснимало, стойки выкорчевало. Таблички с указанием радиационной опасности тоже, наверное, нашли применение в хозяйстве, - сетует Виктор Александров.
С тех пор границы загрязненной радиацией территории на местности никак не обозначены. Что представляет собой сегодня «поле чудес», тоже трудно сказать. В Главном управлении природных ресурсов по НСО я, например, услышала версию о «гумусе», который за десять лет покрыл загрязненную территорию и благодаря которому уровни радиации якобы существенно понизились. В ГГП «Березовгеология» по поводу такого способа дезактивации недоуменно пожимают плечами: об уровне радиации можно говорить только после гамма-съемки с помощью радиометра, а не в результате прогулок с дозиметром. Вслед за чем должны проходить работы по дезактивации с вывозом загрязненного грунта на хвостохранилище.
Вопрос только - кто будет этим заниматься и на чьи деньги.
- Еще в 1997-1998 годах, когда уже было ясно, что предприятие «тонет», мы обращались с просьбой включить данную территорию в федеральные программы дезактивации, писали в Министерство атомной промышленности. Миллионов для проведения дезактивации в области нет, - объясняет Виктор Александров. - Да и не область завозила урановый концентрат на свою территорию. Это делалось Минатомом, в планах государственного масштаба. Значит, и дезактивация должна проводиться за федеральные деньги.
По мнению начальника комитета по земельным ресурсам и землеустройству Новосибирского сельского района Владимира Герасимова, есть еще один вариант - продать эту землю по соответственно сниженной цене с условием, чтобы новый собственник провел ее дезактивацию. Желающие, по мнению Герасимова, найдутся: земля все дорожает, да и данный участок, хоть и находится в границах Новосибирского сельского района, от центра Новосибирска в десяти минутах езды.
Пока все по-прежнему. Ждем. Надеемся на «гумус».
