Кому мешали «ежовые рукавицы»

Версии ареста 10 апреля 1939 года
наркома внутренних дел Николая Ежова

 65 лет назад был арестован народный комиссар внутренних дел СССР Николай Иванович Ежов. По данным следствия, под его руководством было расстреляно более 350 тысяч человек, а в 1938 году более 320 тысяч, то есть нарком предстал перед всеми как палач огромного числа советских людей. При этом обычно дается самая простая версия произошедшего - Сталин пользовался услугами этого человека, а потом с ним расстался, взвалив на него все свои собственные ошибки и преступления. Так ли это?

Нарком внутренних дел СССР Николай Ежов

 Есть различные версии о скрытом механизме ареста наркома весной 1939 года.

Будем считать, что основная причина смещения Ежова не во внутренней, а во внешней политике руководства страны. Потому что с приходом вместо Ежова Берии «чистки» лишь усилились. Это можно подтвердить цифрами о количестве заключенных на 1 января указанных лет: 1937 г. - 820881 чел.; 1938 г. - 996367 чел.; 1939 г. - 1317195 чел.; 1940 г. - 1344408 чел.; 1941 г. - 1500524 чел., тенденция очевидна. Таким образом, можно сказать, что имела место смена шефа НКВД СССР в связи с какими-то другими, внешними для страны факторами. Наиболее значимое здесь - сближение с нацистской Германией.

Среди существенных вопросов внешней секретной деятельности НКВД в конце тридцатых годов, весьма вероятно, была проблематика, которая считается одной из главных XX века - создание ядерного оружия. Ошибочно считать, что к началу Второй мировой войны атомная бомба была чем-то фантастическим, вроде полета на Луну. Уже в августе 1939 года выдающийся физик И. Э. Тамм, оценивая возможность практического использования результатов исследований, сказал: «Знаете ли вы, что означает это новое открытие? Оно означает, что может быть создана бомба, которая разрушит город в радиусе, возможно, десяти километров».

Считается, что прорывом в работе с ураном стали опыты Отто Гана и Фрица Штрассмана из Химического института кайзера Вильгельма в Берлине, которые в декабре 1938 года доказали, что при бомбардировке урана нейтронами он расщепляется на элементы, находящиеся в середине периодической таблицы, а не превращается в элементы более тяжелые, чем сам уран, как предполагали теоретики. Можно ли предположить, что шло негласное соревнование в данной области науки, где немцы оказались к этому времени первыми?

Участвовало ли НКВД в этом? Это достаточно легко проследить на следующих примерах в изменении позиций НКВД при Ежове и после него. Как известно, это ведомство не только проводило аресты, но и обеспечивало секретность важных научных работ. И если на проходившей в СССР конференции по ядерной физике в 1933 году почти половина докладов была сделана иностранными представителями, а в 1937 году на такой же конференции ими уже дано только пять из двадцати восьми докладов, то в 1938 году иностранцев на конференции уже не было вообще. Советские ученые стремились к контактам с иностранными коллегами, но их ограничивали (например, И.В. Курчатов не смог выехать в университет в Беркли, куда его приглашал американский физик Эрнст О. Лоренс). При Берии позиция НКВД в этой сфере коренным образом изменилась. Арестованных при Ежове по так называемому «харьковскому делу» сотрудников Украинского физико-технического института Александра Вайсберга и Фридриха Хаутерманса, занимавшихся ядерной физикой, передали немецкому гестапо уже при Берии.

Когда в Германии запретили публикации в печати информации по ядерной тематике, так же поступили и в других ведущих странах, в Советском Союзе и в 1940 году продолжалась открытая публикация работ ученых. Более того, после создания в Академии наук СССР в июле 1940-го Комиссии по проблеме урана членам комиссии (В. И. Вернадский, А. Ф. Иоффе, И. В. Курчатов, Ю. Б. Харитон, П. Л. Капица и др.) было рекомендовано заниматься поиском залежей урана, но не разработкой атомной бомбы, что, судя по многим другим фактам, было оставлено новым друзьям по советско-германскому пакту - гитлеровцам.

В апреле 1939 года произошло несколько событий, отдаленных по месту действия, но связанных между собой.

В Великобритании был блокирован доступ Германии к урану, принадлежавшему бельгийской компании «Юнион Миньер», а Германия, в свою очередь, запретила продажу урана из рудников Чехословакии, которую перед этим оккупировала.

Во Франции министр вооружений Р. Дотри направил инженера из военной разведки Жака Аллье в Норвегию для негласного приобретения «тяжелой воды», что было сделано по предложению Ф. Жолио-Кюри, который считал возможным с использованием ядерной реакции деления получить либо источник энергии, либо мощное оружие, о чем поставил в известность правительство Франции.

В Германии в апреле 1939 года немецкие ученые также информировали свое правительство (соответственно и Гитлера) о практическом применении реакции деления ядер, после этого их проекты были отнесены к ведению Управления военных материалов Министерства вооруженных сил.

Первая советская атомная бомба

 В Советском Союзе в день ареста Ежова, 10 апреля 1939 года, произошло два события: о первой работе по делению ядра, завершенной Я. И. Френкелем, были проинформированы ученые-физики на семинаре по ядерной физике, который проводил И.В. Курчатов. На нем же Г.Н. Флеров и Л.И. Русинов сообщили о своих выводах по ключевому вопросу в ядерной физике того времени: о высвобождении нейтронов в процессе деления, что подтверждало концепцию самоподдерживающейся цепной ядерной реакции. Можно считать совпадение случайным, но весьма вероятно, что ученые должны были подтвердить или опровергнуть результаты исследований зарубежных коллег в сфере создания атомного оружия. И в этой связи, возможно, Ежов был признан, во-первых, не обеспечившим результативную разведывательную работу и, во-вторых, допустившим, в ущерб исследованиям, разгром большинства научных коллективов СССР, занимавшихся ядерной проблематикой. В пользу первой версии говорит то, что в дальнейшем Берия проводил в этом направлении разведдеятельности СССР значительную работу, а Сталин в дальнейшем настаивал на создании первой советской атомной бомбы с опорой на сведения разведки, полученные от иностранных ученых, в большей степени, чем на результаты отечественных исследований.

Другой малоизвестной версией снятия Ежова с должности является укрепление гитлеровцев в Тибете. Ранее советское руководство проводило многочисленные дипломатические и военные мероприятия для усиления СССР в Монголии, Китае, Афганистане, а также через органы НКВД поддерживало экспедиции Н. К. Рериха в Тибет. Но в 1939 году регент Тибета Квотухту направил Гитлеру письмо, в котором поддержал строительство обширного государства - империи на расовой основе (!) и дал согласие на сотрудничество. Письмо сопровождалось ритуальными подарками: чашечка с крышкой на ножке, украшенная драгоценными камнями, - символ Чаши Грааля; асоб - редкая порода бойцовой собаки - означала поддержку идей силового решения конфликтов; шелковый платок - знак уважения в Тибете. Отправлено письмо было в начале марта 1939 года и, соответственно, за месяц оно должно было поступить в Берлин, а это событие - стать известным Сталину.

К событиям внутри СССР, которые могли стать причиной ареста наркома Ежова, можно отнести так называемое «дело географов» в Ленинграде, где работники НКВД в июне - сентябре 1938 года арестовали группу пронемецки настроенных преподавателей педагогического института и географов, в том числе профессоров Г.Г. Шенберга и М.Б. Вольфа. Действительно, в лекциях по географии Г.Г. Шенберга нетрудно увидеть фашистскую расовую теорию. НКВД велось очень много дел и более серьезных, но в числе первых лиц, выпущенных в апреле 1939 года, то есть сразу же с приходом нового руководства, были освобождены почти все подследственные по «делу географов».

Существует и версия о личном конфликте наркома НКВД и Сталина, которая подкрепляется тем, что в процессе следствия по делу Ежова, чтобы его дополнительно унизить, к обвинению в шпионаже в пользу Германии, Японии и других стран было добавлено обвинение и в гомосексуализме. Известно, что при обыске в письменном столе Ежова были обнаружены разыскные дела, переписка Тифлисского губернского жандармского управления по группе грузинских революционеров, среди которых был и молодой человек по кличке Коба. Маловероятно, что нарком НКВД готовил книгу о кавказских революционерах, писал диссертацию о методах работы жандармов или готовил подарок вождю в виде материалов о нем самом. Разыскная переписка предполагает наличие в жандармских материалах особых примет разыскиваемых лиц, поэтому причиной возникшего «непонимания» между наркомом внутренних дел Ежовым и Сталиным могло стать несоответствие особых примет молодого боевика Иосифа Джугашвили и фактического руководителя СССР в 1939 году И.В. Сталина.

Игорь ВАСИЛЬЕВСКИЙ, историк.

 P.S. В работе над данной статьей использовались как отечественные, так и зарубежные исследования. К наиболее интересным работам следует отнести статьи А. Г. Козлова «О численности заключенных Севвостлага: историография и современность», «Сталин и бомба» Д. Холловея и сборник статей немецких исследователей «За «железным занавесом»: мифы и реалии советской науки».