|
| Есть официальная история создания этого памятника, а о другой говорить не принято... |
«Это был самый настоящий подвиг, - читаем в одном из интервью с Александром Чернобровцевым, художником-монументалистом, автором проекта монумента. - На заводе, где отливались пилоны, специально чистили камеру... Целый час завод стоял. Месячный план был не выполнен, никто не получил прогрессивку, но все были счастливы, что принимают участие в таком великом деле».
«Симфония в камне», как называют монумент, была создана в рекордно короткие сроки - за год и восемь месяцев...
Но помимо официальной версии есть еще и неофициальная, представляющая все в несколько ином свете. Однако до сих пор она звучала больше в кулуарах и на страницы газет не попадала.
Признаться, всегда вызывал некоторое недоумение тот факт, что «всю грандиозную работу по возведению мемориального ансамбля взял на свои плечи Ленинский район». Почему столь святое и крупномасштабное мероприятие стало делом одного района? И еще: «открывался памятник почти полулегально. Городские власти приняли решение более 300 человек не собирать». К чему такая подпольщина?
Официальная история
Рассказывает Александр Чернобровцев (из интервью в «ВН» к 70-летию художника).
- Первоначально предполагалось поставить памятник на набережной, но у этой идеи было много противников. В конце концов место под монумент было определено в Ленинском районе и решено, что памятник будет узкого, районного значения. Я чуть не взвыл: что значит районного значения? Из фанеры, что ли? И район решил поставить монумент достойный, и всю грандиозную работу по воздвижению мемориального ансамбля принял на свои плечи один. Это был подвиг, самый настоящий подвиг...
Когда работа над памятником уже была практически завершена, грянуло постановление правительства, что все памятники должны делаться исключительно с разрешения ЦК. И тогдашний секретарь обкома партии принял решение памятник запретить и все, что уже сделано, законсервировать. Но когда он уехал в отпуск, в его отсутствие был создан оргкомитет спасения памятника. Есть у меня в характере хватка. Я не умею отступать, активно прорываюсь, прорываюсь... Потом удивляешься, как сумел преодолеть.
Внести все изменения, которые предлагала Москва, в уже практически готовую конструкцию было нереально. В Министерстве культуры мне подсказали не признаваться, что монумент уже практически есть...
Когда мемориал открывали (ноябрь, 1967 год), было дано распоряжение открытие памятника особенно нигде не афишировать и народу собрать не больше 300 человек. Но открытие стало событием для города, огонь зажгли на Чкаловском заводе от печи, которая не гасилась со времен войны, факел довезли до сквера Героев, где зажгли другой факел...
Пресловутая 144-я страница
|
| Вы долго поднимаетесь по ступеням и идете неизвестно куда... |
Рассказывает Арам Григорян, скульптор, председатель Новосибирского союза художников.
- Есть один документ, которого Александр Сергеевич очень не любит и боится. В сборнике «Художественный фонд СССР. Сборник руководящих материалов». Москва. 1970 г. Изд-во «Советский художник», на стр. 144 читаем:
«В Новосибирске по проекту художника Чернобровцева установлен монумент Славы в память воинам-сибирякам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Сооружение монумента стоило около 360 тысяч рублей. Проект этого памятника в свое время рассматривался в Министерстве культуры СССР и был отклонен в связи с низким художественным уровнем замысла...»
Это многое объясняет. Если проект в Министерстве культуры не был утвержден, значит, федеральные деньги под него не выделялись, отсюда и «народная стройка». Пустили шапку по кругу, собрали 360 тысяч! По тем временам - сумма громадная. Строили не как памятник, а как жилой дом, как ЦУМ или ГУМ...
В том, какой у нас памятник, люди, конечно, не виноваты. Они собирали деньги под святую идею - увековечения памяти погибших. В городе, конечно, должно было быть место скорби и поминовения. Проекта им, конечно, никто не показывал, с ними никто не советовался, конкурса никакого не было...
Скульптор и в советские времена, и сейчас - была одной из самых высокооплачиваемых профессий, поэтому Чернобровцев за такие проекты и брался. И по его проектам, к сожалению, в городе понастроено немало, хотя по образованию он не скульптор, он художник - он заканчивал Высшее художественно-промышленное училище в Санкт-Петербурге по специальности монументальная живопись. У него нет видения скульптора, он не умеет создавать объем... Когда речь идет о панно Чернобровцева в сквере Героев революции или о его панно в консерватории, тут я ничего сказать не могу. Но каждый должен заниматься своим делом. У Чернобровцева всегда была одна черта, которая его отличала, -- он всегда был приближен к царям, при любых режимах был вхож в кабинеты власти. Он умеет убеждать...
«Почему Скорбящая мать отвернулась от народа?»
Отвечая на вопрос, что в нашем монументе, на его профессиональный взгляд (Григорян - выпускник Московского художественного института им. Сурикова по специальности «скульптура», ученик Кербеля), не так, Арам Владимирович сказал: тут и не надо никакого профессионального взгляда, все ясно и так:
- Когда мы в Волгограде подходим к Мамаеву кургану, то перед нами все как на ладони. Все очень понятно и продумано до мелочей... Меч в руках матери - женщины и священники не воюют, если меч в руках женщины, это последняя точка отчаяния, это трагедия, достигшая своего предела...
Теперь наш монумент. Ничего не понятно. Вы долго поднимаетесь по ступеням и идете неизвестно куда. Если вы первый раз в городе и если вам ничего не объяснили, то вы и не поймете, где находитесь, что это памятник, - все же скрыто! Вы сначала видите только эти громадные «контейнеры», иначе я их никак не могу назвать. Потом вдруг, ба! - среди пилонов скульптура, Скорбящая мать!
Первое, что я говорю себе, когда вижу Скорбящую мать: «Почему мама стоит задом к народу, который поднимается с главной улицы по этим ступеням к памятнику?» Почему Скорбящая мать отвернулась от народа? Фактически получается, что она обиделась на народ, убивший ее сына. Ее что, нельзя было повернуть лицом? В скульптуре имеет значение все. Есть ряд очевидных истин. Открытая рука - мир, закрытая рука - война, обнаженный меч - агрессия... В уже более позднее время в комплекс включен памятник работникам тыла, тоже по проекту Чернобровцева: меч, расположенный острием вверх. Еще наши предки говорили: «Зарой меч в землю, получишь мир». Он сделал Новосибирск - единственным городом, где есть памятник агрессии!
...Ладно, идем дальше... Увидели случайно маму, обиженную на народ, потом смотрим - на пилонах буквы. Начинаем читать, оказывается, что и в нижнем ряду, и на высоте 10 метров - размер шрифта один и тот же! Непонятно, для кого там, наверху, написано. Мы ж не делаем надписи на крыше небоскреба теми же буквами, что и в блокноте! Если уж ты решил увековечить все фамилии, то ты продумай, как это сделать. Чтобы каждое имя читалось, чтобы каждый мог прийти и к своему имени цветок положить. Ты не делай вертикальную стелу, ты расположи имена на горизонтальных поверхностях. Вы можете себе представить, чтобы у Мамаева кургана надо было что-то там в бинокль или подзорную трубу рассматривать? Там памятник виден с любой точки города. Там все продумано и сделано для людей. Все решено очень правильно и с душой...
Единственный живой фрагмент нашего монумента - голова Скорбящей матери. Лепил ее скульптор Борис Ермишин со своей мамы. Но, когда говорят о монументе, его имя почему-то забывают. Он никогда никуда не был вхож, не имел никаких наград, никаких званий и умер не так давно и в полной нищете.
Я, конечно, не говорю, что наш памятник надо снести. Но думаю, что о таких вещах надо говорить прямо, люди достойны знать художественную ценность тому, что стоит на улицах их города. Тем более, что автор проекта не успокаивается и каждый год ходит к властям с новыми, на мой взгляд, еще более беспомощными проектами.
***
Когда однажды у Александра Чернобровцева спросили, как он относится к тем, кто не принимает его творчества, он скромно ответил:
- Людям может не нравиться, если произведение художника не совпадает с тем, к чему они привыкли, что устоялось. А потом они говорят: посмотрите, он первый сделал это. Таковы законы искусства, законы жизни... Импрессионистов, когда они появились, называли дикими, никто не принимал их всерьез. А сейчас это гордость Франции!
Так что поживем - увидим...
