«Я чувствую, как растет агрессия»

Александр Орлов

Андерграундные концерты и фестивали в Новосибирске проходят довольно часто. В них участвуют не рок-звезды, а еще не очень известные, но талантливые музыканты. Организация этих часто убыточных мероприятий — нелегкое дело.

Александру Орлову — 20 лет, он занимается организацией различных концертов и фестивалей не так давно, но на его счету уже несколько довольно ярких событий.

— На первом фестивале «Сибирский шестиструнный андерграунд»(«США») я помогал со светом, звуком. Прошло четыре года, и теперь я — главный организатор этого фестиваля,- говорит Саша. — Делать андерграундный фестиваль — это всегда трудно. Изначально концепция «Сибирского андерграунда» состояла в том, чтобы выводить на сцену никому не известных людей, которые сидят по квартирам, общагам, играют себе, а никто и нигде их не слышит. Фестиваль проходит в Академгородке четыре года, и главной задачи никто не отменял. Каждый год нужно устраивать прослушивание, соответственно, нужна реклама прослушивания и самого события. Билеты не могут быть дорогими, этот фестиваль рассчитан на аудиторию, у которой априори не может быть много денег, а чем дешевле билеты, тем труднее с арендой.

— А как выходишь из этой ситуации?

— В этом году нам помогли в отделе по делам молодежи администрации Советского района. Я вообще стараюсь сотрудничать с нашей администрацией, состою в молодежном парламенте. Но новым явлениям в культуре Академгородка пора уже выходить на городской уровень, иначе заплесневеем в собственном соку.

— Расскажи поподробнее о проектах, которыми ты занимаешься.

— Во-первых, «США». Очень важный проект не только для неизвестных музыкантов Новосибирска, но и для людей, которые интересуются не профессиональной, но действительно талантливой музыкой. Идея родилась четыре года назад, увы, не у меня. Надеюсь, что мы помогаем ребятам «выйти в свет».

Потом, конечно, фестиваль «Парабеллум» — это такой осенний аналог весеннего «США». Менее масштабный, но тоже очень интересный фестиваль.

Что еще? В 2002 году я организовал приезд в Новосибирск Олега Медведева и Сергея Калугина. Олег Медведев — весьма своеобразный музыкант из Иркутска. Его песни чем-то приближаются к бардовским. Калугин — москвич, не очень известный в Москве, зато в неформальной тусовке Новосибирска он очень популярен. Делает интеллектуальный, очень харизматичный рок. Не хочу хвастаться, но если бы не мои старания, новосибирцы вряд ли увидели бы этих людей. Залы, конечно, не были переполнены, но это удел любой «умной» музыки. Кстати, я же организовал поставку в Новосибирск дисков этих музыкантов.

— Понятно зачем люди ходят на фестивали и концерты, но зачем ты сам занимаешься их организацией?

— Если честно, мне хочется, чтобы у молодежи было больше возможности для творческой реализации. И в денежном плане тоже. Сейчас многие стараются заработать как можно больше денег, но они даже не могут ответить зачем. Чтобы есть? А люди, которые могут сделать что-то творчески интересное, денег не зарабатывают. Вот, например, когда первый организатор и идейный вдохновитель «США» Костя Федоров пытался собрать своих знакомых музыкантов и записать их на студии — ничего не вышло. Они просто не захотели куда-то двигаться. Это две великих проблемы в молодежном обществе: лень и слишком высокая самооценка — все могу, но делать ничего не буду. Я же просто стараюсь не упустить инициативу, мне интересно общаться с новыми людьми, со всеми — и с молодежью, и с директорами. С директорами интересно потому, что это очень опытные в вопросах организации люди.

— В таком случае, есть ли вообще разница, что устраивать?

— Для меня — да. Я, например, никогда не буду заниматься футболом. Футбол — это общее место молодежной культуры, он навязан сверху. Когда говорят, что у нас в России нет молодежной политики, — это неправда. Еще как есть. Отсутствие положительной, да и вообще какой-либо идеологии — это результат продуманной государственной политики. Любая положительная идеология должна быть доброй, активной и массовой. Сейчас таковой нет. Я чувствую, как растет агрессия. На последней маевке в НГУ было не больше трех тысяч человек, но она — самая криминальная из всех. А в 97–98-м годах — тысячи человек, но до убийств не доходило. Те же неформалы сейчас на гитарах играют и водку пьют, они абсолютно пассивны. Их предшественникам было за что бороться, а нынешним — не за что. Все можно, но зачем? И пластинки битлов перед административными зданиями партийные активисты не бьют. Нет ни советской идеологии, ни противоположной ей. Или КВН: совсем новые команды — ни духа кавээновского, ни юмора, все очень плоско.

— Если все так плохо, для кого тогда твои фестивали?

— Есть еще люди, которым это интересно. Я вижу их лица на концертах. Нельзя глупого сделать умным, но умного еще умнее можно. Есть ребята, которые активно занимаются творчеством или другой осмысленной деятельностью. Вот у меня лично принципиально нет телевизора — это такая антигражданская позиция. Когда во всей стране бардак, а вокруг меня — умные и интересные люди, и слава богу!