Восточный квартал

Календарная дата: День работника торговли

Праздник-то, по сути, всенародный. Как только народу объявили, что в стране отныне рынок, так все иные отношения между людьми рыночными и заменились. И даже на работу народ теперь ходит не деньги зарабатывать, а, оказывается, продавать свою рабочую силу. Мало платят — значит, начальство более продвинуто в бизнесе, а народ просто не умеет вести дела. Так что праздновать День работника торговли можно всем, даже неудачникам. А поскольку их больше — праздник и есть всенародный. Хоть ты за прилавком, хоть перед ним, хоть вообще не заходишь ни в магазин, ни на рынок. Торгуешься — тогда можешь отмечать! Празднуй, даже если тебе торговать не в радость…

Здесь день короче, знакомства — опаснее, а копейка — тоже деньги

Фото Сергея ПЕРМИНА

Новосибирск — не только административный, интеллектуальный и культурный центр, но и крупнейшая торговая база Сибири. За товаром в наш город едут отовсюду и отсюда везут его аж за тридевять земель. На север и восток, к примеру, через Новосибирск идет основной поток фруктов и овощей из Средней Азии. А в городе они оседают на Хилокском рынке. Здесь говорят на десятке разных языков. Здесь — самый богатый выбор товара, смешение судеб и характеров…

На Хилокский рынок, ставший региональным перевалочным пунктом, в первую очередь попадают оптовики. На рынке знакомятся, заключают сделки, решают «тарные» и транспортные вопросы. Машин — море. Но автомобиль российского производства, ЗИЛ или КамАЗ, большая редкость. Плотным рядком выстроились «вольво» самой разной модификации, и еще МАНы, «Скания», «мерседесы», ДАФы. Но сами водители в большинстве своем — только извозчики. Хозяева фур далеко — в Ташкенте, в Душанбе, в Бишкеке. Они и решают, куда и с каким товаром ехать.

Это только в кино все дальнобойщики насквозь веселые и разухабистые рубахи-парни. На самом деле суровая реальность на тысячах километров трасс научила их не очень-то доверять посторонним. Да и лишние разговоры им ни к чему. Лишнее слово — лишняя информация: кто, откуда, чего и сколько привез, почем сдал, что обратно повезешь… Им это не надо. Но с журналистами — можно: поди, на дороге, за городом, потом не встретят.

Руслан русский. Сам из Бишкека. Там живет его семья с двумя детьми и родители-пенсионеры. Общий водительский стаж больше 20 лет, шесть из которых — дальнобойщиком. Фирма, которой принадлежит «вольво» с фургоном, платит Руслану четыре тысяч рублей в месяц. Без всяких премиальных. Правда, фрукты и овощи в доме не переводятся. Не хочешь трудиться на таких условиях — уходи. Только куда? Производство стоит, работать негде. Хорошо еще, такая работа есть. Другие за 100 рублей горбатятся с утра до ночи…

Приезжает он из Киргизии на Хилокский рынок через Черлак в Омской области, а не через Карасук в Новосибирской. Почему приходится делать крюк в 700 километров? Говорит, там — проще. Нет очередей, и не такие щепетильные таможенники, как в нашей области. Если какой-то одной подписи нет в документе, новосибирские блюстители могут стоять на своем и не допустить машину через границу. Не поедешь же обратно 2,5 тысячи километров, когда в кузове «скоропорт» — абрикосы или персики. Отсюда и очереди. А если продукт испортится, высчитают с водителя. В Омской области другой принцип: хочешь ехать быстрее — плати. Штраф — через кассу и — «счастливого пути». И ездят они только с напарником: охрану брать невыгодно — тогда шофер еще меньше получит. Хотя в дороге всякое случается. Но Руслан говорить об этом не стал.

Работники современной торговли. Фото Сергея ПЕРМИНА

Товар по приезде встречают его хозяева. Проверяют, сверяют с бумагами, считают. Затем перегружают на склад или начинают продавать предварительно найденным клиентам. Если покупателей заранее не нашлось, будешь стоять два… пять… даже десять дней. А то и больше. Но теперь голова за товар у водителя не болит. Ему бы к семье побыстрее, к детям…

Мурат — узбек. Ему едва за двадцать. Старший брат и отец тоже здесь. С ними несколько лет назад приехали и соседи — отец с сыном. Отец и сейчас торгует, а сына рядом с ним нет.

— Жену нашел, — объяснил Мурат. — Теперь с ней живет в Искитиме. Здесь не появляется. Он здоровый — на голову выше меня и шире. Быстро нашел.

— А ты не нашел еще?

— Да зачем? И где? Никуда не хожу — из дома на работу и обратно.

По городу он не гуляет не только из-за постоянной занятости. Самого Бог миловал, а вот кое-кого из знакомых парней то и дело избивают. На рынке-то спокойно сейчас, а только за ворота выйдешь — косые взгляды.

— А мы разве сюда ссориться приехали? — недоумевает Мурат. — Мы же задешево товар продаем, хотя самим зарабатывать надо: дома-то работать негде.

Таджик Сафар иного склада. Он за свои 40 лет объездил с фруктами и овощами всю Россию от Калининграда до Владивостока. Служил в Советской армии в Мурманске. На каком-то из новосибирских кладбищ покоится его дед-фронтовик. Умер после армейского госпиталя…

— Для меня Новосибирск как вторая родина, — говорит он. — Уже восьмой год подряд сюда приезжаю. В марте — огурцы, летом — слива, абрикосы, виноград, осенью — хурма. Почему в Новосибирск? Привычно. И условия подходящие: лишний раз не дергают с проверками режима, хорошая охрана, отношение администрации.

— Зимой дома отдыхаешь?

— Не-ет! В феврале приехал из Москва. Там два месяца торговал картошка.

— А откуда товар: скупаешь и продаешь?

— Не-ет! Свое! У родственников семь гектаров черешня. У меня — 680 деревьев хурма. Оттуда старший брат отправляет товар, здесь мы его встречаем, разгружаем, продаем. И так — круглый год…

Молодежь с утра до вечера за работой. Фото Сергея ПЕРМИНА

В основном машины нанимают — обращаются к частным перевозчикам или в транспортные фирмы. Некоторые имеют свои собственные рефрижераторы — или в личном пользовании, или купленные в складчину с родственниками. Только вот таможенные сборы все увеличиваются. А люди не понимают: почему постоянно дорожают фрукты и овощи. Да просто все — расходы большие.

Самый мелкий опт на территории рынка — ящик, будь то слива, абрикос или черешня. Если в городской палатке слива, например, стоит 40 рублей за килограмм, то здесь 10-килограммовый ящик фрукта можно купить на 15–20 процентов дешевле — за 300 рублей. Помидоры в городе 30–35, на Хилокском выходит за 20–25 рублей. Арбузы по пять рублей за кило, дыни — по 15. В палатках, что рядом с рынком, тоже все дешевле, чем в городских, хоть и не намного.

Некоторые пенсионеры наловчились: приходят ближе к вечеру и почти за бесценок берут на свалке все, что ни попадя. Навьючиваются, как верблюды, и бредут к остановкам, чтобы сварить компот, варенье или вино поставить. А если удастся — продадут добытую «некондицию»: все какая-никакая копейка. Впрочем, на свалке тоже сильно не разживешься. Здесь выбрасывают на помойку только совсем гнилье. Если же товар сохраняет хоть какой-то товарный вид, его стараются продать. Пусть даже по 5–10 рублей за килограмм персиков, например…

— А как семья так долго без главы поживает? — спрашиваю Сафара.

— Сейчас у меня живет мама, жена, дочка и два сына. Вчера у старшего свадьба была. Это рассказал мне одноклассник. Он вчера приехал из Таджикистан. Пятьсот рублей взял с меня за хорошую новость…

— Как же свадьба без тебя — отца жениха?!

— Какая разница! У меня мама есть, старший брат есть, родственника есть… А я деньга отправил раньше. Обеспечил. Что еще надо… Ну, извини, надо работать. У меня машина стоит с товаром. Надо разгружать…

Сафар растворился в разноязычной толпе. А из нее вынырнул мальчонка с телегой, на которой аккуратно стоят несколько ящиков с виноградом. Бойкий пацан. С ним сразу контакт завязался…

— Как зовут?

— По-русски — Саша, по-узбекски — Самжон.

— А откуда ты приехал? И с кем?

— Из Кыргызстана. И мама, и папа здесь работают. На «розничке»…

На «розничке» — это значит продают фрукты за территорией рынка, в палатке, в розницу. Самжон рассказал, что учится в седьмом классе. На каникулы приехал помогать родителям. Младшие два брата и две сестры остались в Киргизии с бабушкой и с дядькой. Что и говорить, у азиатов остаются очень крепкими родственные связи…

Детей на рынке много. Самого разного возраста. Все с тележками. Все при деле. Чтобы кто-то бесцельно гонял на велосипеде или дурачился — такого не увидишь. Ребят с детства приучают зарабатывать. Но не все так просто. Разные люди — разные семьи…

— Я? Из Ташкента. — Худенький Азис подозрительно стреляет глазами на диктофон и фотоаппарат моего коллеги.

Русский ему плохо удается. Но разобрать можно. Живет с родителями на Затулинке, снимают квартиру. Азис учится в пятом классе и тоже приехал на каникулы вместе с родителями. Мама сидит дома. Папа работает на стройке. Только сказал об этом Азис как-то неуверенно. Зарабатывает за день мальчишка от 150 до 250 рублей. Реально. Так же реально, как ему из этих денег мало остается на развлечения…

— Какие развлечения? Не замечаю, как день проходит, — удивляется вопрос Азис.

Так здесь и вертится жизнь с раннего утра до позднего вечера. Вокруг и около рынка масса точек, где можно поесть. Недавно отстроили огромный и красивый зал игровых автоматов. Весь день звучит музыка. Междугородный телефон и телеграф — под рукой. Жить можно. А многие — водители, например — здесь и живут. А снимающие квартиры или комнаты обитатели Хилокского только и появляются в них, чтобы поспать, помыться, постирать — и снова на рынок, чтобы поутру встретить очередную машину с родины. Только такая связь с ней и осталась. Дома не бывают, и здесь не дом.