Сибиряки — народ открытый, но жаль, что не замечают стариков

В нашем городе, по официальным данным, проживает около семисот ингушей, а по не официальным — более трех тысяч. В прошедший понедельник, 8 августа, они отмечали свой праздник — 235 лет Ингушетия входит в состав России. На концерт, посвященный юбилею, в наш город приехал популярный ингушский поэт, композитор и исполнитель — Алаудин Эсмурзиев. По известности в своей республике его сравнивают с Киркоровым. Правда, после известного скандала непонятно — гордиться ли Алаудину этим сравнением или стыдиться…

Алаудин Эсмурзиев спел сибирякам о своей родине — Ингушетии. Фото Владимира ПОЛЯКОВА

Алаудин Эсмурзиев — заслуженный артист Республики Ингушетия. Родился в ингушском городке Малгобек, но большую часть жизни провел в Чечне. В этом году исполняется 11 лет творческой деятельности Алаудина. В его новом альбоме «Сияние жизни» поэт и композитор на своем родном языке поет о свободе ингушской души, ее чаяниях и радостях, о самых главных ценностях любого человека. Песни Алаудина поют ингушские звезды эстрады: Еживика Пантюхова, Артур Хулагов, Хадиза.

Во время праздника с ингушской поп-звездой сумел побеседовать корреспондент «ВН». И началась беседа с рассуждения Алаудина об историческом родстве русских и ингушей.

— Русские очень помогли ингушам во время наших войн с осетинами и чеченцами, — отметил в разговоре о дружбе двух народов Алаудин. — Тогда, чтобы обезопасить себя, ингушский народ решил войти в состав России. Я нисколько не жалею об этом: ваша, точнее, наша страна — мощное государство, пусть не всегда с хорошими правителями, зато с отличными людьми.

— Вы говорите с небольшим акцентом. Трудно дается русский язык?

— Ингуши с рождения говорят на русском: в этом плане мы — очень развитые люди. Представьте, что вы родились и живете в стране, где ваш национальный язык второстепенен. Поэтому приходится учить язык той страны, в которой живешь. Акцент, конечно, есть, но я стараюсь преодолеть его — это дело принципа. Главное — научиться думать на русском, тогда и с речью все в порядке будет.

— Раньше бывали в нашем городе?

— Я впервые в Новосибирске, и, к сожалению, попал сюда по неприятному случаю: ехал в Красноярск на концерт и по дороге почувствовал сильное недомогание. Обморок, низкое давление, слабый пульс. Даже попал в реанимацию первой городской больницы. Диагноз — переутомление организма. Пролежал около месяца. Врачи у вас хорошие, заботливые. Надеюсь, не потому, что я гость и певец, а потому, что действительно заботятся о каждом человеке.

— После больницы покатались по городу?

— Покатался. Очень красивый у вас город, правда, сильно отличается от Ингушетии. У нас все новое, а у вас много старых зданий сталинских времен, которые сочетаются с многоэтажными новостройками. Это архитектурное разнообразие впечатляет, подталкивает к размышлению о богатой истории города. Поразило огромное количество развлекательных заведений и магазинов в любом уголке. У нас все по-европейски, а здесь такой архитектурный антиквариат, который не в каждом российском городе можно отыскать. Мне, как коллекционеру, это очень интересно.

— Что коллекционируете?

— У меня дома есть свой небольшой музей, в котором собраны всевозможные раритеты. Я очень люблю старину, и, приезжая в какой-нибудь город, первым делом посещаю антикварные магазины и лавки. Дома хранятся разные патефоны, самовары, телефонные аппараты, посуда ленинских и сталинских времен. В Новосибирске любимых мной магазинов и салонов немало, но мне больше всего понравился один, в центре города: как много здесь всего! Картины, телефоны, патефоны, монеты. Я захотел скупить почти все, но денег было маловато, поэтому остановился на патефоне.

— Появились уже любимые места, кроме антикварных магазинов?

— Я побывал едва ли во всех ресторанах Новосибирска и приятно удивлен разнообразием вашей кухни. Как будто в разных странах побывал одновременно: кавказская, японская, китайская, немецкая, русская кухни — это просто обалденное удовольствие. Я, как и все ингуши, гурман и люблю вкусно поесть: русские пельмени и блины — бесподобное кушанье. Я ими просто объедаюсь. Не было времени зайти в ваш Оперный театр: собираюсь туда завтра — говорят, по всей России такой красоты не сыщешь. Смотрел по фотографиям и пришел в восторг: хочу увидеть в реальности. Из того, что увидел воочию, запомнились великолепный железнодорожный вокзал и цирк.

— Разочарования были?

— В Новосибирске меня разочаровало не столь уважительное, как у нас, отношение к людям старшего возраста и женщинам. В Ингушетии нет метро и коммерческого транспорта очень мало, поэтому первым делом после больницы я решил прокатиться на вашем метрополитене. Я поразился: стоят пожилые люди, стоят дети, девушки и женщины, а на сиденьях расположились молодые люди, которые даже не стараются делать вид, что не видят стоящих возле них стариков. Ингуши всегда уступают места женщинам и пожилым людям, пропускают их вперед, поэтому для меня поведение новосибирских мужчин выглядело по меньшей степени шокирующим.

— А что понравилось в сибиряках?

— Гостеприимство, доброжелательность. Новосибирск — тоже ведь столичный город, но его жители не идут ни в какое сравнение с москвичами, к примеру. Как-то на улице обратился с пустяшным вопросом к двум молодым людям, а они, угадав во мне иногороднего, тут же засыпали советами: на что стоит посмотреть в городе. От них я узнал про вашу Набережную, про парк «Городское начало», про фонтаны на Оби… Обратись-ка к москвичам с каким-то вопросом — мыркнут что-то себе под нос и дальше отправятся. Сибиряки — открытый народ.

На вопрос о чеченской войне Алаудин отвечать отказался. Заметил только, что ему больно говорить на эту тему, что «воевать чеченцам против России — все равно, что стрелять в лошадь, на которой скачешь, или резать канат, на котором висишь».