Дживан Гаспарян: «Это как молитва!»

Эксклюзивное интервью маэстро «Вечернему Новосибирску»

Дживан Гаспарян — музыкант, которого называют «мировой легендой», дал концерт в Новосибирске. Представлять лучшего на планете исполнителя на дудуке — армянской деревянной флейте — особой нужды нет. Можно только напомнить, что играть Дживан Гаспарян начал в шесть лет, слушая старых мастеров. Четырежды получал золотую медаль Всемирного конкурса ЮНЕСКО. Профессор Ереванской консерватории, создал свою школу, где подготовил более семидесяти музыкантов. Выступал со всемирно известными симфоническими оркестрами, записывал пластинки вместе с Питером Гэбриэлом и Брайаном Ино.

Фото автора

Нужно видеть и слышать, что делает Дживан Гаспарян на сцене с помощью небольшого музыкального инструмента и какое действие оказывает его музыка на слушателей. Будь то Лос-Анджелес, Ереван или Новосибирск… Но и поговорить с этим мудрым человеком тоже очень интересно…

— Маэстро, вы выступаете во многих странах мира. Кто ваши слушатели?

— Меня приглашают в самые разные страны, и очень много людей ходит на мои концерты. Большинство узнают через Интернет, где я играю, в каком зале, — они знают, кто я такой и что делаю. Поэтому приходят на концерты с удовольствием, сидят до конца и очень-очень внимательно слушают мою музыку.

Я вам приведу такой пример: в Японии был несколько раз, и вот — концерт в Токио в прошлом году. Армян там, понятно, вообще нет… Идет очень сильный дождь, а зрительские места на открытом воздухе. Три тысячи мест! Я пью чай и, конечно, размышляю, что в такой дождь никто не придет. Заходит директор и говорит: «Мистер Гаспарян, пора начинать». Я переоделся, вышел на сцену и вижу белый зал: стоят японцы в белых плащах с белыми зонтиками. И так, под проливным дождем, они стояли два часа и слушали. Я никогда этого не забуду.

В России со мной было много случаев. Не помню, в каком городе — кажется, в Санкт-Петербурге — подошла женщина 65–70 лет и сказала, что очень хочет попасть на мой концерт, но у нее нет денег на билет. Поэтому она принесла очень дорогую книгу и просит взять ее… Я сказал ей: пусть книга останется у вас, а вы проходите в зал. Она отвечала: мол, нет, сынок, бесплатно я идти не могу. Все-таки я ее уговорил оставить книгу себе. А после концерта она снова подошла ко мне, поцеловала и сказала спасибо.

Однажды подошли девочка 12–13 лет и ее мама. Девочка хочет играть на дудуке, и я ей отвечаю, что когда у меня будет школа, то обязательно позвоню и пришлю приглашение. Оказалось, что девочка играет на гобое, а в школе учится плохо. Мы с ней поговорили, и через шесть месяцев ее мама пишет мне письмо: «Товарищ Гаспарян! После встречи с вами и прослушав ваши записи, дочка стала отличницей, и она очень ждет, когда откроется ваша школа…«

На улицах многих российских городов подходят люди и говорят: спасибо вам за вашу музыку, и я им всем очень благодарен.

Дудук — армянская деревянная флейта. Ученые прослеживают его историю на протяжении свыше 1500 лет. В его диапазоне только одна октава, однако он требует определенного навыка, чтобы играть на нем, его динамика контролируется постоянным регулированием губ и пальцев. Он имеет 8 дырочек для пальцев и одну для большого пальца. В Армении дудук всегда делался из абрикосового корня и изготавливался трех размеров. Самый маленький — 28 см, с трубкой 9 см длиной; средний размер модели около 33 см с трубкой 12 см; и самый большой размер — 40 см с трубкой 14 см. Говорят, что ничто другое не в состоянии передать чувства и эмоции армянского народа так, как дудук. В руках настоящего мастера дудук рисует природу страны и рассказывает историю армянского народа.

— Вы играете на дудуке, и сейчас этот музыкальный инструмент стал популярен во всем мире. Я пытался отыскать хотя бы еще один подобный пример, но не нашел…

— А таких примеров больше и нет. Дудук — это как молитва!

Это мне сказал большой американский писатель Уильям Сароян: Дживан, твоя игра — это не игра, а молитва.

Дудук — инструмент такой красивый и простой, с очень красивым тембром. Его действительно любят не только армяне, а весь мир.

— Правда, что дудуку, на котором вы играете, уже сорок лет?

— Это совершенно точно. Ну конечно, у меня есть несколько инструментов. Дома есть очень много разных дудуков, и не бывает так, чтобы они звучали одинаково.

Вы знаете, что дудук делается из абрикосового дерева. Я попробовал разные виды деревьев… Все попробовал, но все равно так красиво не звучит. Скажу больше: даже если из одного абрикосового деревца сделать пять дудуков, то и они тоже все будут разными. Так же, как у одной матери пять детей не могут быть одинаковыми.

И еще. Когда я играю одну мелодию, допустим, сто раз, то она все сто раз будет звучать по-разному. 90 процентов музыкантов учат играть стандартно, и они могут играть одинаково, а я не могу. Поэтому со мной играть очень трудно. Но ребята, вместе с которыми я выступаю, уже знают мой характер.

— Вы играете очень красивую музыку. Но почему она такая грустная?

— Я не думаю, что она грустная, просто в нее надо вслушиваться. Это же не какой-то «бум-бум» — это серьезная музыка. Это — о любви. Я не хочу себя хвалить, но я свою школу создал сам, и она совершенно другая. И играю такое, чтобы всем было ясно! Стараюсь играть, чтобы эту музыку поняла любая нация.

Когда Питер Гэбриэл поздравлял меня с днем рождения (он для этого даже две фразы на армянском выучил), он сказал так: «Дживан, когда я в первый раз тебя слушал, у меня потекли слезы, а когда я много тебя слушал, то понял, насколько глубокая эта музыка. Ее надо слушать и понимать«.

— Хочу спросить вас про «бум-бум», то есть про современную музыку, от который никуда не скрыться. Как вы к ней относитесь?

— Она тоже нужна для народа, особенно для молодых. Но музыка должна быть интересной, а если народ мелодию не поет, то, значит, это антимелодия. И сочинили ее просто неграмотные музыканты, которых сейчас очень много. И неграмотных певцов тоже очень-очень много…

Сейчас все стали одновременно и певцами, и аранжировщиками, и поэтами. Создают песни, которые, как мотыльки, долго не живут — они не остаются у человека в памяти. Да и как можно это петь, если музыка до души не доходит, да еще слова непонятные! Пожалуйста, пой, но я, слушатель, должен чувствовать, что это музыка! Я очень много вижу по телевидению таких людей, о которых сейчас говорю, но я не могу слушать такую музыку. Они просто не знают, что делать — у них нет вкуса.

— Сейчас на различных носителях выпускается очень много этнической, национальной музыки. Она пользуется большой популярностью в самых разных странах…

— Можно взять маленький фрагмент национальной музыки, красиво обработать его и сделать замечательную историю. Играй мелодию, потом сделай кружева, потом вернись в то же самое место и скажи: «Вот как было и вот как я сделал. Послушайте…»

А если ты испортишь музыку, если ты не знаешь, что делаешь, то народ это принимать не будет. Все зависит от того, какой ты музыкант и какой вкус имеешь. Моцарт, Бах, Глинка, Бетховен, Арам Хачатурян — ведь были же такие люди, а сейчас их нет. Нет тех, кто бы объединил нас с такой музыкой. Да, говорят, что все стало по-другому, что это мода такая… Я понимаю, что народ должен каждый день слышать что-то новое, но играть одно и то же — это некрасиво. Все нужно делать со вкусом и красиво, и так, чтобы все было понятно.

— Для многих людей знакомство с вашей музыкой и с дудуком состоялось благодаря фильму «Гладиатор», который посмотрели миллионы людей. Это работа была для вас интересной?

— Вы знаете, я ведь сочинил музыку к очень многим фильмам. Только в американских фильмах играл на дудуке больше чем в тридцати. Самые известные фильмы, в которых я играл, — «Последнее искушение Христа», «Доктор Живаго», «Ворон», «Календарь», «Онегин». Ну а «Гладиатор» получил «Золотой Глобус» за лучшую музыку к фильму в 2001 году.

Я много выступаю. Сейчас прилетел из США, дал два концерта в Париже, потом был два дня дома — в Ереване, и вот десять концертов в России. Найти меня бывает непросто, но Ханс Циммер нашел и пригласил в студию, чтобы я что-нибудь сыграл. Потом включил музыку для «Гладиатора» и говорит: «Вот эту музыку ты должен сыграть». Я два раза ее послушал и сказал: можно записывать. Он очень удивился и говорит: как это возможно? Тогда я достал свой дудук и сыграл эту музыку без нот.

Он предложил мне сделать импровизацию. Я смотрел фильм и начал играть. Очень красиво получалось, и все, кто был, пришли послушать в студию. Потом я еще играл на дудуке, а одна девушка-американка отвечала мне голосом. Так красиво отвечала, что я сорок пять минут играл и старался сделать мелодию еще сложнее. Когда я снял наушники и вышел, то увидел, что девушка плачет. Я спросил, почему. И она сказала: моя бабушка — армянка, мать по-армянски не знает, отец — американец. Но когда я слушала эту мелодию, я поняла, что она об истории армянского народа.

И все эти сорок пять минут вошли в саундтрек «Гладиатора». Если внимательно послушать, то вы поймете, что это моя музыка. А та, которая предлагалась раньше, она осталась только на диске.

В общем, я сделал для «Гладиатора» импровизацию, и вот так красиво все получилось.

— Напоследок не могу не спросить: правда, что вы играли для Сталина и получили от него в подарок за свое искусство часы?

— Так вы слышали про эту историю?! Это был 1948 год. Тогда был смотр мастеров искусств союзных республик на сцене Большого театра. Слушало все Политбюро и Сталин. Я играл Саят-Нова и помню, что даже стеснялся на Сталина смотреть. Он курил и пил из стакана красное вино. Эта картина у меня и сейчас перед глазами. Помню, что он поставил стакан на стол и очень-очень внимательно слушал, как я играю. А я потом убежал со сцены. Даже не знаю, почему.

Дальше пришли два человека и говорят: «Иди сюда, сынок». Я подошел, весь красный, и получил часы с надписью: «Подарок от Иосифа Виссарионовича Сталина».

А жили мы очень голодно. И ребята сказали мне: «Дживан, тебе Сталин часы подарил, но кушать нечего. Давай продадим…» Мы пошли на рынок, продали их, кушали пирожки и пиво пили.

Когда на телевидении меня спросили, где теперь эти часы, я честно сказал: не знаю. Если бы я знал, как сложится жизнь, я бы, наверное, их сохранил. Но я тогда не представлял, какой будет моя жизнь и какой будет моя музыка.