Зона любви

Гименей прямо поселился за колючей проволокой. Каждую неделю там справляют свадьбы, каждый день оттуда подаются заявления в загс. За год узами брака в новосибирских колониях сочетаются более шестидесяти осужденных, и с каждым месяцем число таких пар растет. Женская зона — исключение. Может оттого, что нет дефицита слабого пола, так что искать себе подругу в местах столь отдаленных — и нужды нет. А мужчин всегда не хватает, и порой найти себе спутника жизни в колонии для одинокой женщины — чуть ли не единственный шанс.

Невесте требуется досмотр

Брак Ирины и Ивана был зарегистрирован в… методкабинете колонии для несовершеннолетних: жениху предстояло ещё «мотать срок»…

…На этой свадьбе не играл вальс Мендельсона, никто не кричал «горько», не звенели хрустальные бокалы с шампанским, а молодожены были под охраной — так сочетались законным браком в детской колонии Иван Царакаев и Ирина Дмитриева, убийца и «хлебная» женщина. Впрочем, настоящая семейная жизнь у них начнется нескоро. Ему отбывать еще срок наказания, ей — ждать.

За последние двадцать лет это всего лишь пятая свадьба на малолетке — у большинства обитателей детской колонии для супружества возраст неподходящий. Немногим здесь разрешают остаться до двадцати одного года. Лишь тем, кто режим не нарушает и не пакостит. И Царакаев, который за «детской колючкой» уже четыре года, как раз из послушных. Оттого и задержался здесь до «западного» совершеннолетия.

С Ириной он познакомился два года назад на хлебопекарне городского предприятия, которая расположена на территории колонии (в ней трудятся и свободные граждане, вроде Иры). Словом, увидели они друг друга — и… завертелось. Но зона есть зона, и любовь между арестантом и вольной «птицей» могла быть лишь платонической. Что, разумеется, обоих не устраивало. Вот и решили пожениться, не дожидаясь освобождения Ивана.

И, действительно, чего ждать? Через пару месяцев он на взрослую зону уйдет (ему еще три года «срок мотать») или вообще освободится условно-досрочно. Говорят, что уже и документы на УДО поданы. А Ирина — дама в возрасте, ей за тридцать. Двое детей. Замужем ни разу не была. И тут такой парень — симпатичный, высокий, статный, да еще и молодой. Человека убил? Так всякое бывает. Сейчас ведь встал на путь исправления. Да и Иван сердцем к женщине прикипел.

Руководство колонии свадьбе препятствовать не стало, напротив, даже обрадовалось такому событию.

— Каждый из них хочет любить и быть любимым, — уверен заместитель начальника воспитательной колонии ГУФСИН Александр Юсупов. — Мы заключению браков нашими подопечными не препятствуем. Более того, приветствуем. Ведь если у осуждённого появляется семья, дети, то есть стимул жить по закону, исправиться, выйти на волю досрочно в результате примерного поведения.

Заявление молодые подали еще в ноябре, в Октябрьский загс. Но регистрацию назначили только на февраль. И то ли это совпадение, то ли провидение, но дата была определена 14 февраля, в День всех влюбленных.

Супружескую чету поздравил и заместитель начальника воспитательной колонии Александр Юсупов…

Иван ждал с нетерпением: наконец-то он заключит любимую в объятия! И вот долгожданный четверг наступил. Жених сменил спецодежду на костюм, в кармашек поместил рукотворный бумажный цветок, побрился, причесался и прямиком, под бдительным присмотром контролера, в методический кабинет.

Стены там украсили воздушными шарами, а заботливые друзья Ивана прикрепили плакат с нехитрой надписью: «Актив 1 отряда поздравляет вас». Сотрудник ЗАГСа и невеста сильно запаздывали. Прошло уже больше часа, и парень занервничал. Он все время что-то бормотал под нос. Молился, что ли? Ура, идут! Но пришла только регистратор.

…и закадычный друг

Женщина, для которой подобная процедура не впервой (во взрослые колонии чуть ли не каждую неделю выезжает), спокойно разложила на столе документы и свидетельство о браке. О чем-то печально вздохнула и приготовилась к процедуре.

А Ирина и свидетели тем временем проходили досмотр. Контролеры тщательно «просвечивали» все детали одежды, обыскивали объемные сумки. Ночь перед церемонией невеста почти не спала. Все раскладывала по кулечкам продукты и взяла побольше сладкого: хоть будущий муж к нему и равнодушен, пускай возникнет ощущение праздника. Пакетиков было много, оттого досмотр и затянулся. Иначе нельзя. Мало ли, что решит пронести суженая или свидетели?

После «таможни» Ирину со свитой пропустили на территорию. Она — в белоснежном платье, с красивым букетом цветов. За ней семенили ее родственники и свидетель со стороны жениха.

Иван ринулся к любимой, но строгий сотрудник ЗАГСа объяснил, что все должно быть по правилам. Никакой суеты.

Не слышны на свадьбе даже шорохи

Вместо «горько» на этой свадьбе было сладко

Регистрация проходила в полной тишине. Мендельсон молчал, и лишь тихий голос сотрудницы ЗАГСа выговаривал заученные наизусть фразы. «Согласны ли вы взять Ивана Юрьевича Царакаева в мужья?», «Поставьте подпись»… Ирине все чудилось, что в последний момент не хватит какой-то печати, согласования, и все окажется зря: и белоснежное платье, и фата, и свадебный торт. К счастью, регистрация прошла как часы, вернее, как минуты — на весь процесс их ушло всего десять-пятнадцать.

Когда согласие жениха и невесты было получено, разрешили поцелуй. Затем они обменялись кольцами. Сначала была окольцована Ирина, затем Иван.

Гости поздравили молодоженов, вручили им цветы и отошли на задний план. Произнесли напутственные речи и сотрудники колонии, крепко пожав Ивану руку. Мол, сейчас ты человек семейный, а значит, и ответственности должно быть больше. Царакаев согласно кивал в ответ. Поздравили новоиспеченную чету и сокамерники Царакаева. Они, не скрывая зависти, наблюдали за происходящим. Что и неудивительно: у Ивана теперь будут дополнительные свидания, с любимой женщиной. Для осужденных — это самый лучший подарок.

После церемонии в кабинет внесли свадебный торт, в «сердце» которого стояла игрушечная чета, и сок. Спиртное категорически запрещено. Разлили сок по пластиковым чашкам, чокнулись, закусили кремовыми ломтями. Никакого «горько!». А с чего бы? С сока яблочного?

Все. Свадьба закончилась.

Гостей вывели за территорию, а молодожены отправились в свадебное путешествие — трехдневное свидание в гостинице «общего режима».

— Я его очень-очень люблю, — напоследок призналась Ирина Дмитриева. — И для меня Иван — это настоящий принц. Надеюсь, что совсем скоро мы будем вместе. Разница в возрасте меня не смущает, ведь, как говорится, любви все возрасты покорны. А позже мы обязательно обвенчаемся.

— Мы всю жизнь будем вместе, — с уверенностью сказал счастливый муж, — недаром у нас свадьба состоялась в день всех влюбленных. А то, что она прошла без песен и плясок, так это ничего. Выйду из колонии, тогда и отметим, как положено.

Будет ли счастлива вместе эта пара, проживут ли они всю жизнь под одной крышей, предположить трудно. Но то, что эта свадьба дает шанс двум одиноким сердцам почувствовать себя нужными, — факт. И главное, теперь Царакаева ждет семья, и мысли о преступлениях, вероятнее всего, его больше не посетят. Это подтверждает и статистика.

— Семейные люди реже снова совершают преступления, реже возвращаются в колонию по второй или третьей ходке, — в голос утверждают сотрудники колонии. — Вот представьте: вышел человек на волю, а идти ему некуда и не к кому. Ни жилого угла, ни семьи, ни, соответственно, работы, поскольку нет прописки. Он начинает понимать, что никому на этом свете, кроме милиции, не нужен, что уже ничего не исправить, ничего не добиться. И совершает новое преступление. Надеемся, что у Ивана судьба сложится иначе.

Относиться к этому можно по-разному. Кто-то считает, что подобные браки для узника — повод для очередного свидания, а новоиспеченная супруга — всего лишь подруга на срок. Кто-то уверен, что женщины, связывающие свою жизнь с преступниками, сами такие же. Отчасти они правы, ведь по статистике каждый третий брак, заключенный в тюрьме, распадается. Но ведь есть же «Калина красная»? Хотя… Жизнь покажет.