На прошлой неделе я уже цитировал слова Александра Изотовича Адамского (члена Общественной палаты, ректора Автономной некоммерческой образовательной организации института образовательной политики «Эврика») об общественных советах при школах как о первых ласточках нашего гражданского общества. Хочется опять обратиться к его авторитету. Александр Изотович считает ("Газета", 30/08/2007), что есть проблема в сознании родителей и учителей, которые упорно не понимают необходимости модернизации, а это тормозит прогресс: «Другая проблема заключается в том, что в обществе усиливаются консервативные представления об образовании. Например, многие родители считают, что освоение программы важнее, чем способность ориентироваться в информационном мире, умение общаться, экономическая и юридическая компетентность. Боюсь, такие представления могут обернуть процесс модернизации вспять». По этому поводу и стоит поговорить.
Российская интеллигенция (а А.И. Адамский, конечно же неотъемлемая часть ее) всегда считала, что народ у нас хороший, но неправильный. Вот и сейчас – наверху очевидно, что необходима модернизация, переход к профильному обучению, компетентностный подход (когда оцениваются умения, а не знания) и все другое хорошее, что наверху же и придумают. А внизу надо трепетно принимать и лелеять. А народец топорщится, не понимает своей пользы. В данном случае не понимает необходимости и пользы модернизации.
А почему он должен понимать? За время перестройки и продолжающихся экспериментов со школой в чем проявила себя модернизация? Уроки идут, как они всегда и шли, только стали на пять минут короче. Появилась куча учебников (одобренных министерством), большинство из которых не выдерживает никакой критики. Объем знаний как в гуманитарной, так и в естественнонаучной сфере скукожился, как шагреневая кожа, до какого-то невзрачного комочка. Начались процессы учеников против Дарвина, как в США. По телевизору непрерывно идут мракобесные передачи про разного рода проявления нечистой силы, а у ребят нет ни знаний, ни желания, чтобы хоть как-то этому противостоять. Зато у любого невежды появилось право гордо говорить, что есть разные мнения по любому вопросу. В книжных магазинах и на лотках (согласно «законам рынка»!) лежат сугробы чтива, из-за которого русская классика и настоящие научно-популярные книжки почти уже не выглядывают. Впрочем, и читать-то стали на порядок меньше. Ребята осваивают Интернет. Теперь и писать не надо. Можно все найти в Интернете. А если не найдешь, то помогут фирмы-консультанты, которые готовы сделать за учащегося и за студента все его работы. Пока еще на экзамен за него прийти не могут. Но это дело времени.
В этой ситуации формальный отказ от стремления получить хотя бы какой-то минимум знаний и замена его на «компетенции» естественно воспринимается очень настороженно. Хочется, чтобы дети, проучившись одиннадцать лет, что-нибудь знали и были интересными людьми а не только умели торговать и судиться за наследство. Это негативное настроение не консерватизм, а простое проявление здравого смысла. Так что, может быть, дело не в народе?
