Борис Ельцин летом 1996 года был вновь избран президентом России. Однако уже в промежутке между первым и вторым турами он перенес инфаркт и исчез из публичного пространства. На сокращенной до минимума инаугурации 9 августа он поклялся «верно служить народу», но выглядел столь неважно, что на экране телевизора его речь транслировали 45 секунд, а всего на церемонии он присутствовал 16 минут. После 9 августа — полное неведение.
Занявший должность главы президентской администрации Анатолий Чубайс жестко пресекал любые утечки информации об истинном здоровье первого лица государства. Тревожная инаугурация — и месячная томительная пауза. Наконец, 5 сентября федеральные каналы показали интервью Ельцина, в котором он сообщил, что страдает болезнью сердца, будет операция.
И снова месячная пауза, намеки, игра в глухой телефон. Туман.
…7 октября в Новосибирске шел сильный дождь. Просмотрел десятка полтора газет, центральных и местных, — ничего нового, обычная рутина. Радио, телевидение — все спокойно. Интернета нет. В кабинет вбегает журналистка, назовем ее Татьяной.
— Ельцин умер!
— Что?!
— Сердце!
В мокром плаще, с зонтиком в руках, заикаясь от волнения, Татьяна излагает: до метро добиралась на троллейбусе — только и разговоров среди пассажиров, что о кончине президента; пересела в метро — опять те же новости о смертельном инфаркте.
Татьяна — журналист честный, опытный. Она сочинять не станет: что слышала — то и слышала. В кабинет вслед за Татьяной подтянулись журналисты. Как выражались Ильф или Петров, «акробаты пера, виртуозы фарса, шакалы ротационных машин» — Владимир Нарбут, Александр Черешнев, Ирина Еранова, Сергей Бобров, Стас Поляков, Владимир Кузменкин…
На столе, конечно, лежат оттиски готовой первой полосы.
— Звоните, — говорю, — всем, здесь и в Москву, всем источникам, информаторам, кто может знать достоверно.
Спустя полчаса «виртуозы фарса» возвращаются: в мэрии ничего не знают, в областной администрации отказались говорить на эту тему, полномочный представитель не в курсе, в администрации президента дежурный не опроверг и не подтвердил информацию, депутаты Госдумы мямлят, как доктор Богомол в сказке про Буратино: одно из двух — или пациент жив, или он умер…
Никто в огромной стране, кроме нескольких человек, ничего не знал наверняка, а эти несколько человек, так называемая «семья», хранили молчание. Таков печальный результат политики закрытости, боязни обсуждать с народом личную жизнь и здоровье главы государства, как будто избранный президент — это частное лицо, а народ — сплошь его враги и террористы.
Что мы имеем? Только слухи. А если это правда? Новосибирцы купят газету, включат телевизор, а там — «Лебединое озеро»…
Написали то, что узнали: в городе гуляют слухи о скоропостижной кончине президента; редакция обзвонила инстанции; никто из компетентных лиц не подтвердил и не опроверг информацию. Поставили вопросительно-нейтральный заголовок: «Сердце президента: верить слухам?».
И чтобы уточнить содержание заметки, добавили последний абзац: «К моменту сдачи номера в печать другой информацией «ВН» не располагал. Между прочим, известный новосибирский экстрасенс-целитель хочет предложить президенту свои услуги. Об этом читайте в пятничном номере».
Вроде бы подчеркнули: поскольку местный экстрасенс хочет лечить президента, пациент жив.
Вся заметка — 12 строк.
В печать «Вечерка» ушла по расписанию.
…На другое утро в редакцию явились политический заместитель мэра и руководитель пресс-центра мэрии. Смотрят угрюмо, говорят отрывисто.
Из-за вас, мол, снимают мэра; возможно, пострадает и губернатор; из-за вас, мол, на Лондонской бирже обвалился рубль. Возможно уголовное дело. Да что произошло? Где Лондонская биржа, а где мы? Это вы будете прокурору докладывать: что произошло и кто похоронил президента…
Скоро выяснилось, что номер «Вечернего Новосибирска» фельдъегерской связью был доставлен в Москву, в администрацию президента. Специальные люди немедленно выловили 12-строчную заметку и доложили главе администрации Чубайсу. Как на грех, в это время в столице работал губернатор Виталий Петрович Муха. Чубайс вызвал его к себе, тряс перед лицом Мухи «Вечеркой» и кричал в том духе, что рано радуетесь, что слишком торопитесь, что не вернутся ваши коммунистические порядки…
Надо напомнить читателям, что после расстрела Белого дома в 1993 году Ельцин снял Муху с должности главы администрации области. Однако в декабре 1995 года новосибирцы вновь избрали Муху своим губернатором.
В общем, Чубайс, вероятно, решил, что заметка в газете — происки Мухи. Губернатор резонно возражал: мол, «Вечерний Новосибирск» — городская независимая газета, она сама по себе. В ответ затопали ногами: ах, так там еще и мэр замешан! Красный пояс! Торопитесь взять реванш? Нагнетаете атмосферу? Оба слетите с должностей…
После милой беседы в администрации президента разгоряченный Виталий Петрович позвонил в Новосибирск и на повышенных тонах обвинил мэра примерно в том же, в чем обвинили его самого: идеологическая диверсия, Лондонская биржа, несоответствие должности. Не утверждаю, что все происходило ровно так, дословно, мне ведь самому все это пересказали, да и случилось это более двадцати лет назад.
Очень скоро в редакцию прибыл человек из ФСБ. Вежливый. Я объяснил: третий месяц президент отсутствует в информационном поле; даже чиновники высокого ранга не знают ничего о предстоящей операции — когда, что и где; как журналистам выполнять профессиональные обязанности — информировать общество? Газета рассказала о том, что имело место: слухи в городе были; звонки из редакции были; слова чиновников о том, что они не могут опровергнуть информацию, тоже были. И так далее.
После обеда меня пригласили в прокуратуру, там я повторил свою позицию.
На этом дело кончилось; мэр и губернатор остались на своих должностях и в разговорах со мной эту историю не вспоминали. Президент объявился на публике через три месяца, в начале 1997 года, после операции на сердце, проведенной 5 ноября, которая, кстати, подробно освещалась в прессе. Может быть, в администрации президента сделали некоторые выводы из скандала с провинциальной газетой?
Опубликовано в газете «Вечерний Новосибирск» №7 от 16 февраля 2018 года
