Если акционеры — банкроты

Угроза банкротства одно время нависла над сельскохозяйственным кооперативом «Колхоз «Увальский». Что же делает в этой ситуации глава района Валерий Носков? Он едет в соседнее хозяйство — в сельскохозяйственный кооператив «Розентальский» к тамошнему председателю Павлу Василенко, молодому, способному руководителю, и просит его взять увальцев на буксир. Павел Евстафьевич решительно отказывается: куда ему, кооператив у него маленький, а хозяйство в Увальском — огромная махина. Валерий Павлович настаивает. Глаза боятся, а руки делают, говорит он.

Павел Василенко в конце концов сдается. И что бы вы думали? Обстановка в Увальском довольно скоро идет на поправку: продуктивность общественного скота возросла сразу вдвое. Улучшились и другие показатели, поднялась трудовая дисциплина, что особенно важно. Жить, как поется в песне, сразу стало веселее.

Или вот еще пример с акционерным обществом «Южное», которое тоже день ото дня теряло свои позиции. Помню наш разговор с главой района.

— Зерно там примитивно растаскивали по частным подворьям, — говорил Валерий Носков.

— Проконтролировать ситуацию было чрезвычайно сложно, хотя я призвал на помощь правоохранительные органы. Расхитители покрывали друг друга, концов было найти невозможно. И тогда родилась идея соединить «Южное» с акционерным обществом «Казаткульское». Ведь когда-то эти два хозяйства были в одной упряжке.

А вот акционерному обществу «Ускюльское» решительно не повезло: предотвратить банкротство не удалось. Сразу было создано муниципальное унитарное предприятие — МУП, которое возглавила бывший главный бухгалтер акционерного общества Лариса Киржбаум, хорошо знающая экономику. МУПу, естественно, с помощью сельской администрации, которую возглавляет Сергей Колтышев, удалось выкупить часть техники акционеров: несколько тракторов, в том числе колесник с грейферным погрузчиком, бульдозер, бензовоз, который стали использовать для подвоза воды на случай пожара, и кое-что еще.

Теперь МУП в Ускюле оказывает самые разные услуги населению: вывозит из города Татарска уголь для частных подворий, доставляет жителям села Ускюль и деревни Воздвиженка дрова, можно привезти сено с луга. И даже сметать стожок на том же лугу во время сенокоса. Этим занимается тракторист МУПа Сергей Епишко, который работает на грейферном погрузчике. Тариф — триста рублей за час использования техники. За вывозку угля из райцентра платить приходится побольше. Льготникам — педагогам, медикам, культработникам — услуги оказываются бесплатно.

— Но мы — коммерческая организация, — говорит Лариса Киржбаум. — За льготы с нами рассчитывается соцзащита, перечисляет нам денежки.

Муповцы отапливают объекты соцкультбыта: Дом культуры, школу, садик, фельдшерско-акушерский пункт, жилье. В Ускюле два многоквартирных дома. Подведено тепло и к частному сектору. Это тоже деньги, и, в общем-то, немалые. Дороги в Ускюле и в Воздвиженке зимой и летом содержатся в отличном состоянии, чем особенно гордится Лариса Владимировна. С помощью своей техники муповцы устраняют порывы на водопроводе и теплотрассах — неполадки случаются, хотя и не часто. Нынешняя зима очень суровая, морозы держатся на тридцатиградусной отметке, что осложняет работу.

— Живем мы небогато, — продолжает Лариса Киржбаум, — но концы с концами все-таки сводим. Наши люди, в частности кочегары, получают зарплату до семи тысяч рублей в месяц. Для села, где можно держать скот, огород, это вполне прилично. Главное же — мы не только оказываем услуги населению, но и привлекаем жителей села к работе, например, к благоустройству. Особенно в летний период. Платим деньги, которые, в свою очередь, перечисляет нам центр занятости, а также сельская администрация, чьим детищем мы, собственно, и являемся.

На территории Ускюльского сельсовета два дома для ветеранов: один в Ускюле, другой — в Воздвиженке. Сельская администрация вместе с муповцами постоянно опекает их. Сделали для ветеранов баньку из осинового бруса, а недавно теплый туалет соорудили. Но главное, чем гордятся Колтышев и Киржбаум, — это спортивный комплекс. Здесь самые разнообразные тренажеры, спортивные снаряды, теннисный стол, комната для хоккеистов. И своя команда есть. Правда, скомплектована она совместно с соседями — увальцами. Комплекс — гордость не только ускюльцев, но и всего района.

Головная боль — земля. Часть ее используют в своих целях фермер Андрей Сакс и еще двое-трое сельских предпринимателей, но большая часть массивов пустует и зарастает бурьяном. Были как-то омичи, запросили две тысячи гектаров пашни, получили добро, но с тех пор больше не показывались. Сергей Колтышев считает, что, наверное, расстояние испугало, а может, и то, что землица в Ускюле не очень завидная. Есть еще одна причина: для того чтобы определить землю по назначению, нужно время, а ускюльцы — самые молодые банкроты в районе. Другое дело — никулинцы. На территории их Совета четыре населенных пункта и только пашни, по словам специалиста по земле Любови Цветко, более одиннадцати тысяч гектаров, а вместе с сенокосами почти пятнадцать тысяч.

— Ни одного гектара у нас не пустует, — с гордостью рассказывает Любовь Цветко. — Все разобрали фермеры.

В основном это приезжие люди, но есть и свой человек — Сергей Аверьянов, который имеет три тысячи гектаров пашни, плодово-ягодный сад в 65 гектаров. Выращивает смородину, рябину, черноплодку, осуществляет глубокую заморозку овощей и фруктов, а зимой продает их в своей торговой точке в Татарске. У него в работниках двадцать человек. Собственно, маленькая деревенька Первоновотроицк на его плечах.

Фермеры платят владельцам паев с урожая от полутора до двух тонн зерна. Можно смело держать скот, птицу, что многие никулинцы, оставшись без работы, и делают.

Между прочим, как говорит глава Никулинской сельской администрации Алексей Осередько, в пределах двухсот земельных паев продано за наличные деньги все тем же фермерам, а порой просто случайным людям. Эти случайные люди землепашеством не занимаются, а сдают землю в аренду опять же фермерам, паразитируя по типу французского рантье. А люди, которые расстались со своими наделами, — это в первую очередь пожилые, немощные или из разряда тех, которые никогда подсобным хозяйством не занимались.

— Здесь мы мер принять не можем, — говорит Осередько, — хотя и возмущаемся. Таковы законы, которые мы изменить не вольны.