А нате-ка вам сыру... на верёвочке!

Первое впечатление, когда сначала «начерно» пробежишься по нескольким залам на третьем этаже, — лёгкий шок. Поневоле задумываешься: ладно, географический адрес: Пушкинская, 10 (напротив Московского вокзала в Питере) стал общеизвестной в художественной среде визитной карточкой для всей России. А мы? Не хотелось бы, как говорится, никого обижать, потому что и наш Художественный музей не лыком шит, но Центр современного искусства только месяц назад открыли… Потом себя успокаиваешь: да ладно, Новосибирску не триста лет, то-то ещё будет!

А если серьёзно — спасибо. И питерцам, что сподобились проехать по Сибири, и нашим устроителям, что нашли время и место, а также — не слишком густой массе гостей-посетителей, которая однако знает толк и готова ломать голову над «измышлениями» нонконформистов.

...«Играй, играй, рассказывай, тальяночка сама», — ёрничает классик неофициального искусства Евгений Тыкоцкий (своим учителем в творчестве он считает Чарли Чаплина) и, отстранясь, с улыбкой любуется городской картинкой: Он — с проигрывателем и вожделением, разлитым по жилам, Она, внемлющая музыке и одурманенная не то запахом сыра, подвешенного на верёвочке, не то завороженная льющимся светом полумесяца, — фантазируй, что хочешь!

Или его же, Тыкоцкого, «Поводырь»: завязанные глаза, неуверенные шаги по… телу собрата по искусству. Куда ведёшь нас, художник от слова «худо»? (Надо ли расшифровывать возникающие мысли о роли творческой интеллигенции и т.п., тем более что это может быть изображено нечто совершенно иное?)
Наверное, в своей среде художники умеют чётко отделить тот же нонконформизм от авангарда вообще, не говоря о каком-нибудь соцарте. И профессиональные критики наверняка помогают им в этом. Но, честно говоря, нам, рядовым зрителям, это почти не нужно. Постоишь над композицией Юлия Рыбакова «Старший брат», пощупаешь глазами наган, в упор нацеленный в белоснежное яйцо, уложенное в гнездо из колючего тёрна, и всё ясно: конечно же, это — о гражданских войнах, и так хочется дожить до того времени, когда оно лопнет не от пули, а от родившегося цыплёнка…

Сергей Ковальский, один из создателей «Пушкинская, 10», работает в странноватом смешении жанров и видов: от лубка («Рожки да ножки») до… не знаю, что это, но очень интересно: «Союз нерушимый» — полено, разрубленное пополам, но всё ещё скреплённое старым железным винтом.

Роланд Шаламберидзе в своей смешанной серии «7 элементов и физическое тело человека» пытается погрузить нас ну очень глубоко в осознание сущности бытия. «Пот» — «Странная есть природа пота. Потраченный для любви — пахнет, как роза. Но почему-то бывает такое: пахнет дёшево, как песок в горшке».

Организатор тура санкт- петербургский искусствовед Валентина Кириченко рассказывает, что не так-то всё просто складывалось для нонконформистов и в Питере. «Старики» начинали с квартирных выставок, со временем всё больше легализовываясь в каком-нибудь ДК или кинотеатре. Потом, сплотившись между собой и с рок-музыкантами, влезли в запущенное пустующее здание на Пушкинской, семь лет шла натуральная война с властями, но вот в чём чудо, так это как раз в том, что под давлением общественности власти наконец признали эту непонятную для неё структуру. Художники и музыканты привели здание в порядок, аренду, к счастью, с них не берут, а на свет и воду сами понемногу зарабатывают.

«Пушкинская, 10» подарила миру ряд известных творцов изобразительного искусства, работы которых сегодня представлены в залах самого Эрмитажа и Пушкинского музея, а также за рубежом. А имена музыкантов с площади Восстания сегодня у всех на слуху: Борис Гребенщиков, Юрий Шевчук, Вячеслав Бутусов…

В заключение: выставка продлится до 27 октября, так что спешите. Питерцы также привезли с собой цикл лекций об арт-центре «Пушкинская,10» и документальный фильм режиссера Максима Якубсона «ПАРАЛЛЕЛОШАР» с участием знаменитых художников и музыкантов, рок-звезд, творящих в его стенах в течение 20 лет.