И поблагодарить за заботу

А то что это за боевая единица — председатель совета ветеранов станции Новосибирск-Восточный в гипсе, окруженная сочувственными вздохами и взглядами? Никуда это не годится. Надо срочно выздоравливать!

И смех, и грех — ветераны звонят, тревожатся: как там их командир?! Сетуют, что не могут в силу возраста и состояния здоровья навестить ее, помочь по хозяйству. Она со смехом отказывается от любой помощи. «Мне есть кому помогать, вон внучка уже взрослая. Она и приготовит, и приберет. Так что не тревожьтесь зря...» Она из тех, кого называют легкими на подъем. А еще — людьми с неспокойной душой. Стоит раздаться тревожному звонку, вмиг примет решение, возьмет все, что нужно, и в путь. Вот и руку повредила при падении, спеша скользкой тропкой к кому-то из ветеранов.

Смотрю на нее, подвижную, жизнерадостную, с искрящимися, как озерца в солнечный полдень, глазами, и понимаю, что она всегда была такой. И в детстве, на которое выпали тяжелые военные годы. И в юности, тревожной, полуголодной, послевоенной. И в каждый день из тех сорока двух лет, что она отдала железной дороге, любимой станции Новосибирск-Восточный.

Вера Чечулина (тогда еще Верочка Гуйван) родилась в большой и дружной многодетной семье четвертого января 1937 года. Жили они в многолюдном и крепком поселке городского типа Кушмурун, что в Кустанайской области Казахстана.

Мама, Мария Илларионовна, была домохозяйкой, растила и воспитывала детей. А отец, Петр Нестерович, был личностью известной. Долгие годы, в один из самых драматичных периодов в истории страны — конец тридцатых и сороковые — возглавлял сельский Совет, решая насущные вопросы по становлению хозяйства, по бесперебойному обеспечению фронта продовольствием, помогая выжить бедным и сирым, чьи родные сложили головы на фронте.

Еще будучи совсем молодым, в драматичный революционный период он сделал свой выбор и следовал ему. Вера Петровна помнит, как отец иногда вечером, придя уставший с работы, задумчиво молчал, а порой, поддавшись на расспросы подросших сыновей и дочерей, рассказывал про то, как в революционные годы власть то и дело переходила из рук в руки, то красные брали верх, то их противники. Когда белые утверждали свою власть, Петру Гуйвану приходилось прятаться в камышах. Земляки ни разу его не выдали. Как-то раз даже случилась такая история: казах «выкупил» его свободу ценой коровы. И Петр Нестерович никогда этого не забывал. Село было многонациональным, но жили все добрососедски, и казахи, и русские, и отличного доктора, немца по национальности, ценили и уважали. Даже война с ее исступленной болью и тяжестью потерь не внесла разлад в этот сложившийся мир. Люди оставались людьми.

— Отца раз пять, точно, призывали. Но только довезут до Кустаная — и опять бронь наложат, — рассказывает Вера Петровна. — Война — страшная вещь. Помню, сколько слез было в деревне, сколько печали...

Руководить хозяйством, в котором главной силой стали женщины, не так-то просто. Работа тяжелая — заготавливать для фронта хлеб, овощи, яйца, масло. Женщины, оторвавшиеся от детей, от своего огорода, от домашнего очага, целыми днями трудились в поле и на ферме. Председатель жалел их и старался помогать на пределе сил. Он и председатель, и бригадир, и рабочий. С конефермы — на поле, оттуда на ток...

— Мы ребятишками все время пропадали в поле. То колоски собирали, то подсолнухи срывали и шелушили. У нас в деревне была маслобойня. Туда все привозили и били растительное масло. В основном все, что производили, отправляли на фронт. А сами как-то выкручивались... — вспоминает Вера Петровна. Той полученной в детстве трудовой закалки, ощущения, что жизнь — это постоянный труд, ответственный и важный, ей хватает по сей день.

Победа нагрянула и долгожданной, и неожиданной. Был митинг на площадке перед школой, все обнимались, целовались. И верилось и не верилось, что начинается новая, светлая, лишенная тревоги за судьбу близких, за судьбу страны настоящая жизнь. Но сорок шестой, как и некоторые последующие годы, выдался тяжелым. Хозяйство страны поднималось из руин медленно. Работников по-прежнему не хватало — слишком велики были потери. Жили небогато и несытно, но с твердой уверенностью, что постепенно все наладится. Вера, успешно окончившая школу, рано поняла, что пойти дальше учиться у нее не получится, надо начинать самой себя обеспечивать и помогать родителям; а уж там, когда твердо станет на ноги, можно будет и за книжки засесть.

Кушмурун был крупной железнодорожной станцией, которая давала работу и средства к существованию большей части здешнего населения. Неудивительно, что один за другим старшие дети Петра Нестеровича и Марии Илларионовны пришли работать на «железку». Сначала старший — Николай. Паренек устроился в депо кочегаром, но вскоре был уже помощником, а через какое-то время и возглавил поездную бригаду. Возвращался домой весь чумазый, усталый, но веселый, бережно сохранив для младших, братишки и четырех сестренок, дополнительную пайку, которую давали железнодорожникам... Это он, взяв Веру в одну из поездок прямо в кабину, заронил в ее девчоночью, романтически настроенную душу восхищение мощью и силой железнодорожного транспорта, ощущение причастности к большому и очень интересному делу. «Я в окно смотрела — восторг! Аж дыхание захватывало... Наверное, уже тогда подумала: и мне хочется на железной дороге работать!» — признается моя собеседница, и в ее глазах горят все те же озорные искорки.

Однако девчонка оказалась не только романтиком, но и прагматиком. Для себя она решила, что непременно будет трудиться на стальной магистрали, но... заниматься какими-нибудь бумагами, расчетами, решать сложные вопросы...

Так зародилась настоящая железнодорожная династия. Николай Петрович Гуйван, многие годы отработавший машинистом, воспитал себе достойную смену: и сын его, и внук продолжили славное дело. Наша героиня, Вера Петровна, отдала железной дороге сорок два года. И одна из ее сестер тоже всю свою жизнь трудилась в вагонном хозяйстве. «Сейчас вот думаем с Наташенькой, внучкой, что ей следует пойти в железнодорожный колледж. Там и знания хорошие, и азы серьезной профессии, востребованной в наше время, дадут. А то ведь в вуз и с хорошими оценками не каждый сумеет поступить. Да и где деньги взять на обучение?!» — рассуждает Вера Петровна.

Ее биография железнодорожницы началась там же, на малой родине, в Кушмуруне. Бывшая школьница довольно быстро освоилась в роли оператора при дежурном по станции. Пролетели два года. Как-то, отправившись в отпуск к родственнице в Новосибирск, Вера Петровна оказалась в нашем городе. День, когда она решительно направилась трудоустраиваться на станцию Ельцовка (позже переименованную в Новосибирск-Восточный), помнит как сейчас. Пятое мая 1959 года. Начальником станции тогда был Виктор Николаевич Логинов.

Сначала ее приняли списчиком вагонов, но очень скоро перевели в весовщики. Более правильное название — приемосдатчик груза и багажа. На деле же она выполняла обязанности заведующего бюро по розыску грузов. Эта-то профессия и стала для Веры Петровны главной на всю дальнейшую жизнь. О своей работе наша героиня рассказывает так:

— Была у нас актово-розыскная группа, которая занималась оформлением несохранных перевозок. Работа эта очень интересная. Грузов в то время, как и сейчас, в разных направлениях шло много. Наша станция, Новосибирск-Восточный, обслуживала несколько крупных баз: база ОРСа имелась, база завода химконцентратов, третья плодоовощная база и другие. Инструкция четко прописывала, какие грузы выдавались с участием железной дороги. Мясо, мука, крупа, сахар — все это выдавала железная дорога даже при условии исправной перевозки. Что это такое? Это когда вагон прибыл в исправном состоянии: целостность пломб не нарушена, люки не нарушены, словом, все в порядке. По прибытии поезда приемосдатчикам дается час на то, чтобы они все проверили, осмотрели пломбы, убедились в сохранности и приняли состав, а затем уже его подают на подъездной путь.

Воровства в то время было много, чего скрывать. В пути следования и на промежуточных станциях все могло случиться. Охрана на железной дороге была слабее, чем сейчас. Охранники несли вахту только у особо важных грузов: различной техники, машин, а опломбированные вагоны никто особо не охранял. А людей, желающих поживиться за чужой счет, и в деревнях, и в городах всегда хватало.

— И что происходило, если вагон приходил не целым?

— Если мы видели, что вагон пришел нарушенный, — составляли акт общей формы: когда мы обнаружили факт нарушения, в каком состоянии пломбы, и так далее. Тут же вызывали милицию. Внеочередно подавали этот вагон, и начиналась выгрузка, при которой обязательно присутствовали я или начальник станции. Приемосдатчики стояли тут же. Мы осматривали проломы, все сверяли, вымеряли до мелочей... По окончании выдачи приемосдатчиком писался рапорт. Начальник станции визу накладывал, а мы оформляли коммерческий акт.

Коммерческие акты — это бланки строгой отчетности. Их оформлением Вера Петровна как человек, облеченный доверием руководства, и занималась. Все в этом документе надо было отразить до малейших деталей, приложить все документы, почти что провести настоящее расследование. Потому что каждая дорога старалась, чтобы не портить показатели, снять ответственность с себя. То есть нашей героине надо было убедительно доказать, что нарушение вагона действительно произошло в пути там-то и там-то. И подтвердить свои выводы документально.

«Сначала ограждаешь от неприятностей станцию. Затем, по возможности, дорогу. Даже закрутки из пятимиллиметровой проволоки, которые накладывались, кроме пломб, если они не были нарушены, я все равно сдавала на экспертизу в милицию. Могла просто перебиться бечева пломбочки. А пломба-то все равно получалась неисправной, и получатель мог «завредничать», не захотеть получать груз. А с помощью экспертизы мы могли доказать, что все в порядке», — рассказывает моя собеседница.

Не раз ей приходилось участвовать в разных проблемных, можно сказать, совещаниях, оспаривать разные ситуации, защищать станцию, доказывать, убеждать, представлять документы, а самое главное — с победой радостно возвращаться в родной коллектив. Главная задача была — не допустить убытка на дороге. Ни рубля не потерять. Показатели станции Новосибирск-Восточный всегда были хорошими, а в один период так просто блестящими — на протяжении семи лет подряд она была безубыточной. Про нашу героиню тогда и в «Транссибе» писали, и портрет на Доску почета поместили.

Конечно, в работе случалось всякое. Человеческий фактор, как говорится. А иной раз и вправду подумаешь, что нечистый козни строит. Как-то прибыла на 134-й воинский склад машина для командира части. В пути где-то какой-то хулиган нацарапал на ней неприличный рисунок. А поскольку приемосдатчики принимали груз ночью — не заметили мелкой пакости, которая стала очевидной лишь при дневном свете. Закон есть закон: раз груз приняли — ответственность на вас. Конфликт был нешуточный. Экспертизу вызывали. Пришлось Вере Петровне, как сказали бы сейчас, разруливать эту ситуацию. Сумела. Миром уладили дела. Она вообще легко всегда находила общий язык с самыми разными людьми. Открытая, общительная, а главное, досконально знающая свое дело, она как-то сразу вызывала доверие и уважение.

— Я всегда любила учиться, узнавать новое, вникать в изменения в правилах, применять их на деле, — признается она. — У меня всегда под рукой имелись все записи, в которые можно было при необходимости заглянуть. В отделении дороги работала Олимпиада Павловна Маслакова, курировала наши несохранные перевозки, с ней я часто советовалась, она мне подсказывала, направляла.

На ее «веку» сменилось пятнадцать начальников станции. Кто-то уходил на повышение, кого-то переводили на другой участок работы. И со всеми наша героиня находила взаимопонимание и контакт. «Мне всегда попадались хорошие люди, — поясняет она, — с ними и трудиться радостно». С особой теплотой Вера Петровна вспоминает Виктора Ивановича Шульгу, Вячеслава Филипповича Еремишина, которого уже нет среди нас, свою соратницу и подругу Валентину Александровну Каштаеву. С нежностью говорит о своей бывшей ученице, а ныне опытном работнике Ирине Владимировне Потаповой.

Спрашиваю: «Как вы объяснили своей молодой коллеге, что главное в этой работе — внимание, знание инструкций?» Задумалась на секундочку, а потом внимательно посмотрела мне прямо в глаза, твердо сказала:

— Во-первых, конечно, доскональное знание инструкций. Во-вторых, внимание при оформлении документов. И, в-третьих, умение общаться с людьми: не грубить, подсказать, заметить ошибку, работать со всеми в команде, сообща. Я очень ценю, что у меня никогда не было врагов, недоброжелателей. И сейчас нет.

Куда только подевались лучистая улыбка, мягкость в чертах, искрящаяся женственность... Передо мной сидел настоящий профессионал. Твердый, уверенный, бескомпромиссный. И я поняла, что иначе и быть не могло. При такой ответственной работе, где любой шаг в сторону — это нарушение закона, она, при всей открытости и доброжелательности, должна была прежде всего оставаться человеком дела. Грамотным и требовательным. Для которого нет «сынков» и «пасынков». А принцип один: принятие законного решения. Потому на нее и не обижались. Потому и зла никто не таит. Знали: Чечулина поступит по справедливости.

— Я так довольна всегда была своей работой, так любила ее, — признается Вера Петровна, и в глазах ее (или мне это только показалось?) сверкнули влажные искорки. — Время летит быстро. Когда подошел пенсионный возраст, начальник станции Гринкевич попросил поработать еще. И я с радостью согласилась.

А в 1987 году, когда повсеместно начали создавать советы ветеранов, вовлекая в руководство ими уважаемых, авторитетных людей, ей, еще действующему работнику, предложили стать председателем совета ветеранов станции Новосибирск-Восточный. Начинала с азов и по сей день руководит дружной командой бывших работников станции. Для ее деятельной натуры и этих забот вскоре оказалось мало. Дзержинцы, приметив отличные организаторские способности и высокую ответственность своей коллеги, в девяносто шестом году ввели ее в президиум районного совета ветеранов, подкинув такую нагрузку, что мало не покажется...

В книге, которую совет ветеранов издал, о нашей героине написано: «Пенсионеры района знают ее как человека доброй души, как активную защитницу их интересов, всегда готовую прийти на помощь людям, нуждающимся в материальной и моральной поддержке».

Вера Петровна отвечает за самый сложный участок работы — возглавляет социально-бытовую комиссию. «Не боялись «утонуть» в потоке жалоб на ЖКХ?» — спрашиваю.

— Поначалу, признаться, опасалась. Но замечательная женщина, которая вела эту работу до меня, Любовь Семеновна Померанцева, сумела убедить. Она сказала: «Верочка, этим надо заболеть». И, поверите ли?! Я действительно «заболела» этими проблемами...

К ней идут (а чаще звонят и пишут, поскольку людям в возрасте семидесяти пяти, восьмидесяти, а то и старше лет и ходить-то по инстанциям тяжело) по поводу самых разных бед и проблем. У кого-то дом осел, у кого-то крыша потекла, а денег на ремонт нет, кому-то срочная операция требуется. И каждый обращающийся знает, что ни одна просьба не останется без внимания. Даже если ситуация очень сложная и помочь, казалось бы, нет никакой возможности, Чечулина будет всеми силами искать выход.

Не так давно произошла одна история. Соседка одного ветерана войны (не железнодорожника), проживающая неподалеку от Веры Петровны, позвонила и рассказала, каким невыносимым стало существование этого старика усилиями его собственного сына и внука. Пристрастившиеся к алкоголю отпрыски не только превратили квартиру в притон, но и отбирали у деда пенсию, чтобы было на что пить.

— Мы собрали комиссию и пошли, — рассказывает Вера Петровна Чечулина. — Я и сейчас волнуюсь, когда вспоминаю эти глаза, в которых уже даже и огонька нету, эти трясущиеся руки... Он рассказывает нам, что пенсию отняли, питаться ему нечем. Разве можно оставить человека в такой ситуации? А закон говорит, что если дети и внуки живы и прописаны вместе с пожилым человеком, значит, они должны за ним приглядывать... Какой тут присмотр, какая забота, если два взрослых мужика потеряли человеческий образ. Государство старается хоть сейчас, спустя столько десятилетий после войны, хоть как-то отблагодарить фронтовиков, повышает им пенсии, дает социальные гарантии, а тут... Просто немыслимая ситуация.

Мудрый говорит: кто хочет решить проблему — ищет способ, кто не хочет — ищет причину. Причину, чтобы этого не делать. Чечулина напрямую обратилась к депутату, и тот помог устроить фронтовика в дом ветеранов, где за ним и должный уход, и питание нормальное, и главное — спокойная атмосфера. Конечно, казенный дом — не свой дом. Но что тут поделаешь, если «благодарные» внуки выживают своих спасителей...

Она легко входит в кабинеты чиновников и решает самые сложные вопросы. Уже много лет Вера Петровна трудится не только в районном, но и в городском совете ветеранов, где также занята на важном участке работы. Она всегда в гуще дел и событий. Разве что сейчас взяла маленькую паузу, чтобы подлечить сломанную руку. Но у настоящего «командира» всегда и «замполит» на славу.

— Пока я тут к квартире «привязана», моя соратница по совету ветеранов станции Новосибирск-Восточный Валентина Александровна Векшинкова, изумительный человек, добрейшая душа, сама обходит лежачих. И приберет, и сварит, и лекарств купит, и побеседует, чтоб у человека на сердце полегче стало, — говорит Вера Петровна. — Обычно-то я сама всех лежачих обхожу. У меня три участника войны остались, всем за девяносто лет: Агриппина Зиновьевна Ботва, Николай Иванович Назаренко, которому не так давно бесплатно операцию в МНТК сделали, и Иван Васильевич Антипов. Они почти не двигаются. К празднику обязательно приду и поздравлю. Сейчас, к сожалению, телефон дорогой стал. А раньше, бывало, и по радио бесплатное поздравление закажешь...

Уже и возраст, и сил поменьше, но разве от этой работы оторвешься?! Вот есть у нас ветеран, Юлия Ивановна Египко. Тридцать восемь лет отработала на станции Новосибирск-Восточный приемосдатчиком. Сейчас она ослепла, но меня по голосу узнает. «Верочка, ты?» — спросит. У нее те же проблемы с внуком, что и у того ветерана. В одной квартире живут, а как неродные. Да еще газ в квартире — это же опасно. Кое-как договорилась в районе, чтобы ей социального работника прикрепили. Не положено ведь: поскольку есть внук, он должен присматривать... Она по памяти набирает мой телефон: «Приходи, Верочка...» Прихожу — плачет, обнимает, целует и благодарит. Как можно не заболеть этой работой?! Если даже ты чуть-чуть чем-то помог, а человеку от этого легче стало, значит, ты живешь не зря.

Вера Петровна рассказывает, что из восьмидесяти двух ветеранских организаций района большинство слабенькие, потому что предприятия или развалились, или просто забыли о своих ветеранах. Но есть три организации, которые с честью блюдут традиции и не оставляют своих бывших тружеников один на один со старостью. Это завод ЖБИ-4, НАПО имени Чкалова и, конечно, Западно-Сибирская железная дорога.

Как-то на похороны одного ветерана-железнодорожника Вера Петровна пришла вместе с Людмилой Петровной Павловой. «Вы, конечно, ее знаете?! Она работает у нас в совете ветеранов отделения дороги. Деятельная, отзывчивая женщина, всегда поможет, — рассказывает наша героиня. — Мы и венок принесли, и помогли с поминками. Так люди вокруг удивленно шептались: «Смотрите-ка, это же с бывшей работы. Надо же, не забыли человека...» Такое время сейчас, что мы не невниманию поражаемся, а искренне удивляемся, когда предприятие помнит и чтит своих работников. Поэтому то, что делает Западно-Сибирская железная дорога для своих тружеников, и бывших, и настоящих, просто трудно переоценить».

В своем докладе на конференции моя собеседница собирается поблагодарить руководство ЗСЖД, руководство отделения дороги и советы ветеранов в лице Петра Филипповича Мысика и Ивана Алексеевича Гончарова за постоянную заботу о бывших тружениках, за понимание и поддержку. Обещает и о проблемах не забыть, в частности, попросить руководство повлиять на очереди на зубопротезирование. «Хотя нам сетовать или обижаться на что-то грех. Столько, сколько дорога делает для своих ветеранов, не делает никто. Мы чувствуем себя не «бывшими», а живой составной частью коллектива магистрали. К нам внимательны, нас уважают и ценят. А как много это значит для человека, прошедшего трудный жизненный путь, наверное, можно понять только на закате лет. Спасибо всем. Главное — быть всегда среди людей и пока можешь — трудиться. Тогда каждый день в радость», — признается Вера Петровна Чечулина.