Песня ржаного поля

За спиной у меня горбится тяжелый ранец. Бабушка сложила туда все, что напекла воскресным утром, да еще дала в руку берестяной туес с холодным квасом. Я было взроптал: шагать далеко, за плечами ноша и без того лишка тянет.

— Молчи! На двоих несешь. Может, и заночевать на заимке придется, — дальновидно ворчит она, умудряясь запихнуть еще пяток круто сваренных яиц за пазуху.

Жарко. Пыль, словно горячая печная зола, обжигает босые ноги. С лица обильно струится пот, уголками губ чувствую его терпкую солоноватость. Я тороплюсь к лесу, своей тенью он прикроет меня от палящих лучей белого солнца.

Но что это? С гривы мне видно, как вдруг всколыхнулась за озерной далью ржаная нива, и пошел-покатил желто-зеленый вал. Ближе, ближе вот дрогнул конец поля. Минута, другая... Качнулась стена тяжелых колосьев. Качнулась и вновь распрямилась. В лицо пахнуло застойным жаром, ароматом созревающего зерна, прели и голубых васильков. А ветер-шалун, Бог весть откуда взявшийся в этот тихий час, торопливо гнал издали гребень новой волны. Потом задурачился: то валил стебли поперек поля, то нагибал со всех сторон, от чего рожь начинала хороводить, то вдруг пускал встречные валы. Я с замирающим сердцем ждал, когда они сольются бесшумно и мягко в одну неповторимую песню, которая запомнится на всю жизнь.

Щедрая нива всегда радовала людей, она как бы подчеркивала величие человека. Хлебороб нянчит рожь два года. Как не прикипит она к его сердцу! Не потому ли начало страды превращалось во всеобщий деревенский праздник?

Помню, старухи нашего села, собираясь в поле, доставали из сундуков наряды, повязывали головы светлыми платками. Даже мужики надевали чистые из домотканого полотна рубахи и опоясывали их красиво сотканными поясами. Ехали на телегах, в руках серпы, специальные косы. Пели песни. Зажинать рожь начинает самая «чистая», нравственная баба, за которой не подмечали никаких грехов.

Работа шла споро. Кто посноровистей, уходил вперед. Бывало, в первый день к еде не притрагивались. Лишь глотнут холодного кваску из берестяных туесков, вытрут вспотевшие лица и снова за работу. Но как начнут ставить суслоны, полетят шутки-задоринки: веселое слово для уставшего человека — что отдых.

А на другом поле, где стрекочут жатки, вяжут снопы бабы-молодки да девки на выданье.

Помню, как еще пятилетним мальчишкой заблудился в созревшей ржи. Куда ни пойду, всюду высокая шелестящая стена. Синеют васильки, да над колосьями видно голубое бездонное небо... Рожь — не только хлеб насущный. С незапамятных времен стала она неотъемлемой частью русского пейзажа. Рожь, Русь, Россия. Не первое ли слово породило два других? Ведь эта культура возделывалась еще до создания русских княжеств и образования централизованного Русского государства.

Где ни встретишь посевы созревающей ржи, они всегда хорошо и красиво вписываются в ландшафт местности, придавая ей истинно русское очарование. Со всей определенностью могу сказать, что нет среди злаков культуры, которая стала бы вровень с рожью по силе эмоционального воздействия на человека.

У нас в деревне жил знающий человек. Сам коренаст, борода черная, окладистая. Так и веяло от него таинственным духом. Мне еще было лет семь, а он, Матвей, спросил меня:

— Скажи, что такое рожь?

— Хлеб.

— Рожь, дорогой мой мальчик, — это земная аппассионата.

Только написал ее не Бетховен, а крестьянский мужик. Бетховенская «Аппассионата» — это водопад чувств, мыслей. До душевных глубин потрясла она людей силой звучания, страстным призывом к жизни, к борьбе.

В крестьянской аппассионате сплелись воедино соленый пот нелегкого труда, радость и слезы, надежды и отчаяние, достаток и нищета... Ржаная нива воспета поэтами всех времен. Душевные слова о ней сказаны Фетом, Майковым, Некрасовым, Кольцовым. Рожь присутствует во многих песнях. Во «Временах года» Чайковского, в чарующей музыке «Июля» слышен радостный гимн созревающей ниве, человеческому труду. На Руси любят ржаной хлеб. Как хорошо спорится любое дело после нескольких ломтей аппетитной ржанки! Вы не будете есть борщ или наваристые щи с белым хлебом. Подавай «чернушку». По сей день не забыта народная пословица: «Дожить бы до ржи, а там не тужи».

Так пусть же земля наша взращивает на себе тучную ржаную ниву, названную мудрым человеком аппассионатой труда.