Выступая на XIII Рождественских чтениях, которые прошли в Новосибирске 12—16 января, архиепископ Новосибирский и Бердский Тихон сказал в своем вступительном слове: «Общая наша беда — невежество». И это, конечно, так. А если это так, то спрашивается, что же делает человек одиннадцать лет в школе, а потом еще до пяти лет в вузе? Предполагается, что он чему-то учится. А результат? Ох, неладно что-то в Датском королевстве!
Человек называет себя разумным — гомо сапиенс. Он считает, что именно это отличает его от животных. А что такое разум? Мы привыкли называть разумом способность логически рассуждать, но вот Аристотель считал, что человека отличает от животных способность различать добро и зло, справедливость и несправедливость. Т. е. для великого грека человечность — это способность быть нравственным существом. И в этом случае невежество — это безнравственность.
Когда мы еще строили коммунистическое, а не капиталистическое общество, мы заботились об образовании, наука была светом, а религия — тьмой. Наука победила. Но оказалось, что это пиррова победа. Мало того, что вместе с концом строительства коммунизма у нас расцвели самые дикие плоды суеверия, которые начали подтачивать и саму науку... Но оказалось, что знание само по себе не несет нравственности.
И наше общество благополучно скатывается к уровню середины XVIII века, когда, по выражению А. П. Сумарокова, улицы Москвы были на три вершка покрыты невежеством. Невежеством, хамством и безнравственностью.
И для того, чтобы это невежество преодолевать, мы начинаем обращаться к якобы побежденной религии. В школе вводится курс «Основы религиозной культуры и светской этики». А это означает: социалистическая идея о том, что, переменив общество, мы автоматически переменим человека, сменяется более глубокой идеей, что человек должен отвечать за самого себя и оставаться человеком независимо от режима. Чтобы быть человеком, он должен в своей жизни реализовывать определенные ценности. А эти ценности у нас напрямую связываются не со знанием о природе, а с религиозными представлениями.
Сам словарь, описывающий сферу нравственности, отсылает нас к этой сфере. «Вера», «надежда» и «любовь». «Милосердие». «Справедливость». Кстати говоря, все слова в русском языке, которые начинаются с «благо», заимствованы вместе с православием из греческого, и все они несут мощный нравственный заряд — «благонадежность», «благожелательность», «благоразумие», «благородство», «благотворительность», «благоустройство», «благодарность».
Оттуда же к нам пришло и понятие совести. Старославянское «совесть» — это слово, образованное по греческому образцу (от слова «сюнейдесис») — ‘со-весть’, где «весть» — знание, т. е. «совместное знание». Это слово подразумевает наличие у человека возможности думать о самом себе, оценивать самого себя. И заставляет вглядываться, всматриваться в себя. Думать о себе как о нравственном существе.
Нужно было пройти семь десятилетий воинственного безбожия и деклараций о научном мировоззрении, чтобы обнаружить духовное богатство, находящееся совсем рядом. И начать задумываться над тем, что истина — это не только соответствие знаний вещам, но что истина — это данное нам свыше представление о духовной и душевной чистоте.
