С 1 апреля этого года в 19 регионах России начнется апробация нового комплексного учебного курса «Основы религиозных культур и светской этики». Новосибирская область тоже попала в список участников эксперимента. Работа началась с августа 2009 года. Курс состоит из шести модулей: основы православной культуры, основы исламской культуры, основы иудейской культуры, основы буддистской культуры, основы мировых религиозных культур и основы светской этики.
Все модули — светские. Поэтому в школах на уроках мы не увидим представителей различных конфессий или священнослужителей. Педагогов для Новосибирской области потребуется 1286 человек. В Новосибирском институте повышения квалификации и переподготовки работников образования в марте проводятся курсы по подготовке преподавателей-кураторов, ведущих апробацию курса «Основы религиозных культур и светской этики» в общеобразовательных школах области.
Какой из модулей будет изучать ребенок, решают сами родители: либо это православная культура, либо мусульманская, буддистская или иудейская. Больше всего у нас учеников записалось на основы светской этики. На втором месте — основы православной культуры.
Недавно в Новосибирске побывал протодиакон Андрей Кураев, профессор Московской духовной академии, старший научный сотрудник кафедры философии религии и религиоведения МГУ, кандидат философских и богословских наук. Он — руководитель редакционной комиссии по подготовке учебника «Основы православной культуры» и его автор.
Имя Андрея Кураева широко известно в России. Он прошел необычный путь от научного атеиста (закончил философский факультет МГУ, кафедра истории и теории научного атеизма) до протодиакона. Кураев — самый молодой персонаж словаря «Философы России XIX—XX столетий» и самый молодой профессор богословия в истории нашей страны. Многих шокирует, что он ходит на рок-концерты. Рокеры Юрий Шевчук и Константин Кинчев называют его другом. Одни безоговорочно верят каждому его слову, другие спорят с ним и просят запретить лекции профессора Кураева. Сам он называет себя не богословом, а церковным журналистом. Но прежде всего — православным христианином и протодиаконом.
В нашем городе Андрей Кураев встретился с руководством департамента образования администрации Новосибирской области, с учителями, которым предстоит преподавать новый курс. В своем выступлении он подробно рассказал о целях и задачах «Основ религиозных культур и светской этики», прокомментировал новый учебник ОПК, дал многочисленные советы педагогам.
«Быть готовым к защите своего»
— Идеологи образовательных реформ конца восьмидесятых годов все время говорили: современная школа должна учить ребенка жить в современном мире, то есть ребенок должен выйти из школы со знанием компьютера, со знанием иностранного языка, быть толерантным и уважать чужую культуру. Но почему-то идеологи забывали хоть слово сказать про любовь к своей культуре. Всегда только уважение к чужой.
Конечно, это хорошо. Но не лучше ли быть готовым к защите своего?
Если я знаю, что на улице мороз двадцать градусов, — это не значит, что я в порядке адаптации перед выходом на улицу залезу в холодильник и остужу себя до минус десяти градусов. Нет, лучше я выпью горячего чая, сделаю зарядку, разогрею себя и свое тепло пронесу сквозь вьюгу.
Идея нашего эксперимента — попробовать сохранить свое тепло, освоить духовный код родной культуры и, уже зная, любя свое, вступить в диалог с другими. Тот, кто может помочиться (извините) на руины православного храма, никогда не поймет святыню другого человека, другой цивилизации, если у него своих святынь нет. Если ты не понимаешь Есенина, ты не полюбишь Шекспира или Данте. Поэтому сначала ты полюби свое, а потом, с имеющимся уже опытом любви, желания, благоговения к своему, подходи и благоговей перед чужой святыней.
«Мы — взрослая гражданская нация»
— Россия существует до той минуты, пока мусульманский и христианский народы, составляющие нашу федерацию, будут вместе. Российский ислам — это уникальное достояние мировой культуры. Я имею в виду ислам поволжский — ислам татар и башкир. Хотя опыт сосуществования христиан и мусульман в одной стране — не оригинальная вещь. Например, в Италии, где исламская община составляет ничего не значащее меньшинство. Или христиане Египта — они есть, но их мало. Между прочим, это коренное население. Потомки фараонов были христианами. А мусульмане-арабы — это пришельцы в Египте.
Но еще более интересен мир российских мусульман. Это опыт многовекового сосуществования (небесконфликтного, небеспроблемного) мощной творческой мусульманской общины в рамках христианского или светского, но не мусульманского государства. И, к сожалению, именно российский ислам подвергается влиянию и контролю мощных зарубежных спонсоров. Ближневосточный, азиатский, арабский мир стремится участвовать в процессе возрождения ислама в России: строят мечети, посылают книги, навязывают мусульманскую систему образования. Сейчас уже не вызывает удивления, что в России в какой-нибудь мусульманской библиотеке можно встретить книги с надписью «Подарок короля Иерусалима» или «шейха Саудовской Аравии».
Но это другой ислам. Мир ислама не менее разнообразен, чем мир христиан. Например, ваххабиты — то же самое, что баптисты в христианстве. XVIII век — время их становления. Они прочно обосновались в Саудовской Аравии. А сегодня там нефть, деньги, влияние. И они пробуют подмять под себя российский ислам. Но ваххабиты полностью отрицают татарские народные обычаи: почитание священных мест, источников.
Однажды я разговаривал с муфтием Татарстана. В начале девяностых они посылали много юношей учиться на Ближний Восток. Я спросил о результатах.
— Это была наша величайшая ошибка. Многие ребята, уехавшие в исламские университеты, стали воинствующими атеистами. Потому что это ученики советской школы. У них была добротная научная база. То, что им внушали там, вызвало полное разочарование. Из тех, кто принял новые правила игры, многие остались за рубежом. Из тех, кто вернулся, все были отторгнуты нашими прихожанами, потому что это был не тот ислам, который дорог нашему исламскому сердцу.
Для России очень важная задача: взять под контроль потоки информации об исламе, которые идут к нашим детям. Или движение «Талибан» в Афганистане. Талибы — это семинаристы, учащиеся мусульманских духовных школ. Что делать, чтобы движение «Талибан» не перебралось в Россию? Действовать по-советски: не давать мусульманам получать свое образование? Или пусть изучают, но чтобы версия ислама, который изучается, соответствовала своему высокому смыслу. Ислам по-арабски означает «мир».
Поэтому с точки зрения политической в нашей шестерке модулей «Основ религиозных культур и светской этики» «коренная лошадка» — это основы ислама. Основы православия — это уже пристежная. Потому что у государства проблем с православной церковью нет. Православие существованию России не угрожает. А вот есть такие варианты, пока гипотетические, возрождения исламского мира, которые нарушат мир в нашей стране. Поэтому очень важно, чтобы традиционно российское и доброе понимание ислама пришло к нашим детям. Это второй вызов, на который попробует ответить наш эксперимент.
Имя третьего вызова — демографический кризис. Подчеркнуто светская культура не способна привить любовь к многодетной семье. Мы говорим о служении человека, о его призвании, о способности к жертве. Нельзя всю жизнь человека сводить к его правам.
Главная политическая цель нашего эксперимента — доказать, что мы взрослая гражданская нация. А многообразие населения должно восприниматься не как проблема, а как наше богатство.
«Воспитать поколение блудных сыновей»
Идеология эксперимента — моральное воспитание ребенка. Советская школа была перегружена идеологией, ельцинская — информацией, где воспитание выгнали вообще. Но оно не дошло до семей. Сейчас телевизор — единственный воспитатель. Я даже вычислил формулу конца света: «Когда передачу «Дом-2» станут показывать по телеканалу «Культура».
Сегодня главная задача, которая стоит перед всеми курсами, — нравственное воспитание детей. Но ценности у каждой семьи свои. Поэтому каждой семье предоставляется право сделать заказ школе для своего ребенка — какой курс он будет изучать. Школа в таком случае будет продолжать воспитание, начатое в семье.
Главная цель эксперимента — чтобы не было конфликта, жалоб. Вся вина в худшем случае ложится на педагога. Я бы хотел указать на главные ошибки, которые может допустить учитель:
— нельзя критиковать чужую святыню. С любовью говорить о своей святыне, но не критиковать другую.
— Речь педагога должна быть очень аккуратной — никого не исключать, не отторгать, чтобы ребенок не чувствовал себя изгоем. Например, недопустима фраза «разделение детей по религиозному признаку». Вместо нее нужно говорить: «по интересу изучения той или иной культуры».
Третье табу: запрет на религиозные императивы. Наш эксперимент сознательно нарушает педагогическое правило: «Знание превращается в навыки». Здесь оно не работает. Дети — провокаторы. Они будут просить: «А давайте помолимся!», «Давайте урок с молитвы начнем!» Нельзя!
В курсе «Основы религиозных культур и светской этики» очень важно правильное понимание термина «культура». Разговор у нас пойдет о поведении человека, о поведенческой культуре, а не по произведениям искусства. Не надо думать, что цель курса — подготовить юных гидов по Русскому музею. Один из важнейших пластов культуры — это культурный сценарий — базовая матрица поведения. Разные эпохи, народы разнятся между собой именно по культурному сценарию: как принимаются роды, как отец общается с младенцем, как работают, как отдыхают, как болеют (мое отношение к моей болезни).
«Троица» Андрея Рублева — это не основы православной культуры. Это цветочек на дереве православной культуры. Основы — это христианские убеждения, это Евангелие, христианские системы ценностей. Мир религии — это мир сверхценностей, мир предельных мотиваций, разговор о предельных страхах и предельных надеждах.
Высший плод православной культуры — это сам человек. Высший плод мусульманской культуры — это человек мусульманской культуры.
Как автор учебника Андрей Кураев подробно рассказал педагогам об особенностях курса основ православной культуры.
Он озвучил и неофициальную задачу курса: воспитать поколение блудных сыновей, чтобы храм и православие стали органической частью родного пейзажа.
На вопрос, какие требования предъявляются к преподавателю ОПК в условиях эксперимента, протодиакон ответил: «Любить детей, свою профессию и себя в этой профессии».
Многих интересовал конечный результат эксперимента: а будет ли какой толк от всего этого?
Андрей Кураев привел свой любимый анекдот — новый русский приходит к батюшке и говорит: «Батюшка, если я пожертвую на храм 100 тысяч долларов, ты можешь гарантировать, что я в рай попаду?» А тот: «Гарантировать, пожалуй, не могу. Но попробовать стоит».
— Вот и я не хочу обманывать ни себя, ни вас, пообещав, что дети тут же станут ангелами, а вся страна резко изменится к лучшему. Но если удастся помочь хотя бы кому-то — дело того стоит. Три года моей работы ради помощи даже одному-единственному ребенку — это вполне приемлемая цена. Я — оптимист.
